В этот момент, они как раз стояли на широкой просеке, по которой зимой проходил тот самый пресловутый зимник, и Сидор с непередаваемо издевательским видом рассматривал простирающиеся от него в обе стороны глади бездонных болот, заросших кривыми болотными соснами и с редкими каменистыми залесёнными островками.

Про себя он решал проблему, а не идиот ли он был, когда непонятно с чего вдруг попёрся сюда, на эти болота, и теперь с глупым видом стоит здесь, на узкой полосе длинной каменистой гряды, по которой они только что сюда добрались.

Но уж очень ему хотелось посмотреть на ту дорогу, по которой зимой на нефтеперегонный завод доставлялось сырьё и вывозился полученный продукт. Это тогда, когда завод ещё хоть иногда, изредка, но работал.

— Ну и как это вы умудрились перетащить всё оборудование завода из Долины туда, на новое место ещё летом, когда зимника как такового ещё не было? — недоумённо интересовался он у инженера. — Одни же болота кругом?

— Как, как, — сердито огрызнулся Лёха. — Каком сверху!

По ручью, вытекающему из озера, — тут же неохотно пояснил он. — Сначала к нам на завод доставили. Потом, на волокушах на берег озера, по рудной дороге. Потом на пристани перегрузили на плоскодонки, в которых амазонки нам руду сюда по озёрам доставляют. А дальше по воде до ручья, который протекает как раз мимо присмотренного под завод места. А потом, по ручью, пердячим паром. Там где можно — на шестах, а в основном — волоком.

Тебе этот путь сейчас не предлагаю, — ухмыльнулся он. — Там сейчас столько клещей — ужас! Типа того, что было в Южном заливе под городом. А сейчас, в самом начале июня самое их время.

Мы зимой там кустарник вдоль всего ручья хорошо почистили, но как ты понимаешь, чтоб там нормально можно было на лодках ездить, надо целый канал копать. И немаленький. А для этого нужны деньги. Деньги и люди. И именно в этой самой последовательности и никак иначе. Денег нет, — мрачно буркнул он. — Зато есть лето, когда можно работать. Но это всё, что у нас есть.

Думали с Васькой, может ящеров Марка на рытье каналов припахать, но уж больно они воду не любят. Землю копают как экскаваторы, пополам с бульдозерами вместе взятыми, а в воду или в болото палкой не загонишь. А тут одна мокротень кругом.

— По поводу подгорных ящеров Марка…, - Сидор на какое-то время глубоко задумался. — Есть у меня серьёзные подозрения, что не очень-то они и боятся воды. Так, больше для виду. Как люди относятся к чему-нибудь неприятному, но не смертельному. Стараются избегать, по мере возможностей. А когда припрёт, по-настоящему припрёт — очень даже миленько лазают и по болотам, и в реках плавают. По крайней мере, так в Приморье было.

И если действительно правда, что они даже не за деньги, а за кормовое зерно готовы работать, то уломать их на работу в болоте думаю, будет нетрудно.

Тут надо говорить с Марком. Он у нас по ним нынче спец.

Надо срочно к нему ехать, — задумчиво пробормотал он. — Что-то набирается куча вопросов, которые без него никак не решить.

— Есть ещё вариант, — Лёха полез чесать свой многострадальный затылок. — Можно использовать на работах в заклещенных болотах пленных ящеров. Из тех что отлавливают по предгорьям амазонки. Они, кстати, предлагали. Только вот боюсь, что это не очень хорошая идея. Тут чернолесье кругом, кусты густые, ивняк и прочая хрень. Сам чёрт ногу сломит.

Нырнёт такой ящер за куст — только его и видали. А потом сюда с собой приведёт банду из своих, с равнины, дорога то проторена. И чего ты тогда ему сделаешь? Ни стен крепостных нет, ни вообще охраны никакой.

Или что? Крепость опять строить, как на железодельном? Так это какие же деньги. А тут пока болота то место охраняют. Лучше любых крепостных стен. Так что никаких претензий со стороны Совета не будет, уже проверено.

Ну? — мрачно буркнул он, — Налюбовался? Можем дальше ехать?

Больше делать здесь было нечего. Поэтому, бросив ещё один взгляд напоследок на болото вокруг, они развернулись и двинулись обратно, где проходила летняя тропа, по которой сейчас единственно и можно было пробраться к месту расположения их нефтеперегонного завода.

— "Лучше бы я сюда не приезжал, — была первая мысль Сидора, едва только они вышли на просторную поляну, где по словам Алексея должны были стоять несколько корпусов нефтеперерабатывающего завода.

— Действительно не обманул", — мрачно констатировал он.

В самом центре просторной поляны, посреди весёлого разнотравья летнего луга, мрачными памятниками человеческой заброшенности, золотились свежей древесиной стены мёртвых, пустынных ныне цехов их в прошлом одного из самых прибыльных предприятий — нефтяного заводика. Сияющие свежей желтизной свежеошкуренного бревна просторные цеха, отличающиеся от обычных сельских амбаров лишь большими, дающими много дневного света окнами, на которые в своё время не пожалели жутко дефицитного стекла.

Наполненные теперь лишь тёплым летним воздухом и каким-то законсервированным до лучших времён оборудованием, прикрытым сверху большими полотнами грубой, сероватой парусины, они производили тяжёлое, гнетущее впечатление.

Чуть ли не пол дня Сидор провёл там, мрачно рассматривая высокие, просторные амбары складов для готовой продукции, забитые множеством пустых двадцативёдерных бочек из-под нефти и отзывающиеся ныне лишь гулкой пустотой на их одинокие, неторопливые шаги.

Сидор долго бродил с мрачным видом по пустым тёмным цехам, с окнами, заколоченными до лучших времён глухими ставнями, подсвечивая себе лишь большой бензиновой лампой, захваченной как раз на подобный случай.

— Где-то ещё с конца лета, сразу после вашего отъезда, у нас начались перебои с сырьём и доставкой, — пожаловался Лешка, заметив его хмурый взгляд. — После того как амазонки ввели блокаду, ещё какое-то время держались на местном сырье, выкупая клановые запасы или меняя их на часть готового продукта.

Много у них нефти по загашникам оказалось, — буркнул он. — А потом всё! Запасы у кланов кончились и мы встали.

Сидя вместе с Сидором за столом, в вымерзшем за зиму без отопления помещении заводской конторы, Лёшка Лакин с грустью глядел на то, как Сидор с мрачной физиономией рассеянно листал амбарные книги учёта готовой продукции.

За всё прошедшее с последнего его посещения этого места время, никто так и не удосужился убрать их куда подальше, чтоб не маячили здесь посреди стола.

— Поначалу ещё как-то перебивались на разовых доставках и на давальческом сырье, — с тяжёлым вздохом продолжил он, — перехватывая там, сям, по мелочи, благо деньги на то были. Но потом, как Маню прижали с банком и выплатой городской доли, стало совсем плохо и завод встал. Мы только, только наладили всё оборудование, только запустили. Думали всё — дело пошло, а тут нате вам — сырья нет. Совсем нет.

И ведь как знали, что такое может случиться. Сразу после того, как к нам на литейный, из долины нефтяной заводик выгнали, мы первым же делом запасами сырья озаботились. Пока строились, пока налаживали оборудование, кое-какие запасы сырой нефти скопить сумели. Ну, да сколько ты той нефти в бочках скопишь? — невесело усмехнулся он. — Хотя, — пожал он плечами, — были бы свободные деньги, так можно было бы хоть на год запастись, хоть на два, а так…, - Алексей обречённо махнул рукой. — Как Маню прижали, деньжата стали выгребать подчистую для расплаты по долгам. Бывали моменты, что даже зарплату рабочим приходилось зерном выплачивать, из того, что на спиртзаводы раньше поставлялся. Какие уж тут запасы нефти. В общем — труба полная,

— А люди?

Сидор, отставив в сторону амбарную книгу, бросил на сталевара вопросительный взгляд.

— Что у тебя с кадрами? Деньги, как я понимаю, не сегодня, так завтра будут, а вот собрать заново работоспособный коллектив — это проблема. Да ещё чтоб поехали работать на эти выселки.

— А что люди, — хмыкнул беспечно Алексей. — Как проблемы начались, часть тех что здесь работала подалась в охотники на пушной промысел. Зима всё же. У нас народ по зиме пушниной издавна промышляет. А в этих местах так вообще настоящий рай. До нас, здесь, сколько лет никого считай что не было. Зверя развелось разного, жуть просто. Вот народ на промысел и подался.