– Его зовут Хейман Дейн. Он американец, независимый специалист по криптографии.

Шив внимательно рассматривает толстяка.

– Думаю, с ним нам придется попотеть.

Нитиш Нат хихикает. Шив вряд ли когда-либо слышал более жуткий звук.

– Как только вы обнаружите местонахождение объекта и продумаете план операции, наш клиент оплатит все оправданные расходы – дополнительно к тому щедрому вознаграждению, о котором речь уже шла ранее. А теперь… не могли бы мы покинуть это место? Извините, но от вашего телесного запаха мне становится дурно.

«Зона молчания» вдруг взрывается шумом. И вновь все органы чувств Шива заполняются звуками и красками «Констракс июль-2047». Все вокруг снова становится свежим, гибким, чистым и просторным.

Шив следует за Нитишем Натом вниз по крутым ступенькам к VIP-зоне.

– Я свободен в выборе методов осуществления операции?

– Абсолютно. Вашу связь с нами или с нашим клиентом проследить будет невозможно. Ну а теперь мы хотели бы услышать окончательное решение.

Решение уже принято.

– Я это сделаю.

– Прекрасно, прекрасно, прекрасно!

Нитиш Нат останавливается у подножия лестницы и сует свою маленькую гладкую ручонку Шиву. Шив делает над собой усилие, чтобы не отдернуть руку. Он видит, как тело женщины выбрасывают из черного гроба в черную реку…

– Чунни! Господин Фараджи с нами!

Чунни Нат едва доходит Шиву до пояса, но стоит ей взглянуть ему в глаза, как у него внутри все сжимается от страха. Эти глаза – словно шарики из свинца.

– Вы с нами. Ну что ж… хорошо. – Слово «хорошо» она тянет, будто хлопковую нить. – Но вы ведь не один из нас, господин Фараджи?

Ее брат улыбается.

– Прошу прощения, госпожа Нат, но я не понял вас.

– Мы хотим сказать, что до сих пор вы демонстрировали свои достоинства в мелочах, в которых их мог бы выказать любой уличный гунда.

– Я не какой-то уличный гунда.

Вновь на периферии зрения Шива начинают мелькать голубые пятна, где-то там, внизу, в шахте, среди танцевальных платформ.

– В таком случае докажите это, господин Фараджи.

Чуни бросает взгляд на брата. Шив чувствует, как Йогендра берет его за рукав.

– Та девушка, с которой вы пришли сюда. Мне кажется, вы сказали, что познакомились с ней в баре.

– Да, она хотела посмотреть VIP-зону.

– Вы сами сказали, что она не имеет значения.

– Да, я так сказал.

– Прекрасно. Бросьте ее через перила, пожалуйста.

Шиву хочется рассмеяться, громким хриплым смехом, который заполнил бы собой все пространство подземного зала. Ему хочется смеяться над безумными словами, которые нельзя произносить вслух.

– Вам очень многое доверяется, господин Фараджи. И самое меньшее, что мы имеем право от вас потребовать, – это демонстрация вашей полнейшей преданности.

Смех застревает у Шива в горле.

Платформа располагается так высоко и кажется такой неуютной и такой чудовищно хрупкой над громадной бездной. Огни прожекторов мелькают, словно в горячечном бреду. Вместо музыки звучит какое-то оглушительное однообразное бренчание.

– Вы шутите. Вы с ума сошли. Она мне говорила, что вы сумасшедшие придурки, что вам нравится делать всякие безумные вещи, играть в страшные игры…

– Ну вот видите. Значит, есть и причина для того, о чем мы вас просим. Мы не можем стерпеть оскорбление, господин Фараджи. И это проверка для нас самих. Доверяете ли вы нам настолько, что считаете, что вас никто пальцем не тронет, если совершите здесь то, о чем мы просим?

Сделать подобное будет не так уж и сложно. Она стоит у самого ограждения рядом с какой-то знаменитостью и пристально смотрит на Шива. Она расслабилась благодаря нескольким «Кунда Кхадарам». Быстрый удар, толчок, переброс через металлическое ограждение – и она летит в темную бездну. Но он не может сделать этого. Он торговец человеческими органами, делец, мясник. Он может неплохо отделываться от трупов, сбрасывая их в реку, но он – не убийца. Но если не убийца, значит – мертвец… Ему лучше сейчас самому подойти к ограждению, взобраться на него, развести руки в стороны и броситься вниз.

Шив отрицательно качает головой. Наверное, он стал бы еще очень долго говорить им о чем-то, объяснять, убеждать, но Йогендра действует быстро. За мгновение, которое потребовалось Йогендре на то, чтобы подбежать к Джухи, девушка успевает улыбнуться, нахмуриться, открыть рот, чтобы закричать. Бокал взлетает в воздух, расплескивая во все стороны кровавую водку. Джухи отшатывается. Йогендра опускает голову и наносит ею удар в лицо девушке. Она взмахивает руками… Она теряет равновесие… Она падает за ограждение… Вверх взмывают супермодные ботинки, в воздухе трепещут перья. Руки Джухи как-то странно вращаются. Она летит мимо перекрещивающихся полос света, мимо равнодушных танцующих. Короткий вопль. Когда тело ее врезается в край нижней платформы, по бетонному колодцу «Констракс июль-2047» разносится эхо от удара. Тело подпрыгивает. Поворачивается в воздухе – странное, бесформенное, разбившееся. Шив надеется только на одно: девушка уже мертва. Он думает, что от удара у нее мгновенно сломался позвоночник.

Все слышат мягкий глухой звук, когда тело Джухи достигает самого дна шахты. Происшедшее заняло гораздо больше времени, чем предполагал Шив. Перегнувшись через перила, он видит, как к девушке спешит кто-то из охраны. Они ничем не могут ей помочь, просто о чем-то перешептываются между собой. Затем смотрят вверх по ходу световых полос, прямо ему в лицо. Снизу раздаются вопли. Цилиндр «Констракс июль-2047» наполняется паническими криками.

Она просто хотела хорошо провести ночь. Вот и все. Выпить. Потанцевать. Пофлиртовать. Посмотреть на знаменитостей. Поразвлечься. Чтобы было что рассказать подругам на следующий день.

Пустой бокал все еще вращается на полу. Нитиш и Чунни Нат смотрят друг на друга.

Он не убийца… Он не убийца…

Русская девица протягивает ему толстый пластиковый бумажник. Сквозь дымчатый винил Шив видит толстую пачку банкнот. Ему кажется, что Джухи плывет перед ним, он не может понять, что это может значить. Он замечает, что Йогендра все еще стоит у ограждения словно окаменевший, бледный как смерть. Шив не понимает, что означает все происходящее.

Она хотела просто весело провести ночь. Тело, падающее в темную воду… Джухи падает в бездну, судорожно размахивая в воздухе руками и ногами…

– Кстати, – говорит Нитиш. Его голос еще не звучал так искусственно и так механически, даже в «зоне молчания». – На тот случай, если вам вдруг захочется узнать, что пытаются расшифровать американцы. Они что-то нашли в космосе и не могут понять, что это такое.

«Империя индустрии искусств» – гласит красное граффити на стене.

Американец – крупный мужчина, и из него выходит много крови. Невидимый в своем укрытии в тени под балконом Шив внимательно рассматривает его. В американском кино, в детективах и триллерах часто употребляется выражение, которое ему очень нравится. «Завалить борова»… Шиву никогда не приходилось видеть, как режут свинью, но он прекрасно может вообразить эту сцену: маленькие ножки свиньи отчаянно дергаются в воздухе, она еще пытается сопротивляться, а чьи-то руки тем временем отводят ей голову назад и перерезают глотку. Затем нож погружается в артерию, из которой фонтаном хлещет кровь. И теперь Шив представляет не коротенькие ножки свиньи, а бледные волосатые ножищи того мужика, торчащие из его широких мешковатых шортов. Шив пытается вообразить, какие звуки он будет издавать, когда нож будет проходить сквозь слои жира на его теле, – какой-нибудь удушливый стон, уродливый и нечеловеческий. Он будет вот так мотать головой в поисках мучителя. Шив одевает борова из своего воображения в одежду американца.

Свиньи вызывают у него отвращение.

Это был всего лишь незначительный укол, только для того, чтобы пошла кровь. Они становятся еще более агрессивными, когда почуют запах крови, как сказала ему девица в спортивной майке. Вы можете даже считать, что видели демонстрацию вкуса. Сережка смотрелась нелепо в ухе взрослого мужчины. Лучше вообще лишиться мочки.