– Я вас снова спрашиваю. Где находится ваш заказчик?

– Послушайте, я вам уже несколько раз говорил, что я не знаю, о чем, черт возьми, вы говорите… Вы ошиблись, я не тот человек, который вам нужен…

Шив тяжело вздыхает. Кивает Йогендре. Тот влезает на перила, в руках у него ножницы, он держит их так, чтобы они поярче сверкали на свету.

– Только попробуй тронуть меня, мужик. Тронешь меня – и получишь дипломатические проблемы. Вы, придурки, облажались. Вы слышите меня?..

Йогендра скалится, по-бабьи покачивает бедрами, щелкает ножницами: чик-чик, чик-чик. Шив смотрит, как струйка крови течет по шее американца. Она уже успела засохнуть и свернуться – хорошее лакомство для мух.

Шив прослеживает путь струйки дальше, под воротник пляжной рубашки. Кровь начинает проступать сквозь ткань. Еще ниже по руке, где она расплывается по запястьям, на ссадинах от наручников. «Завалить борова», – снова проносится в голове Шива.

– Вы Хейман Дейн?

– Нет! Да… Послушайте, я даже не знаю, кто вы такие.

– Хейман Дейн, где ваш заказчик?

– Заказчик? Заказчик, что за чертов заказчик?..

Шив встает. Он отряхивает пыль с нового длинного кожаного пальто. Как говорят гиды, выводящие рюкзачников в гхаты поутру, при утреннем свете все видится по-другому. При утреннем свете в грязном игорном притоне становятся видны пыль, сигаретные окурки, дешевое дерево. Все пусто, нет бойцов, нет маклеров, нет игроков, нет конферансье, который прохаживается по арене в костюме с блестками и что-то напевает в микрофон. Место утратило свою душу, свой атман. Шив открывает дверь ложи и выходит на маленькую лесенку.

– Под заказчиком имеется в виду организация, которая по указанию правительства Соединенных Штатов проводит расшифровку информации, полученной из космоса.

Голова толстого американца откидывается назад.

– Мужик, можешь сматывать удочки прямо сейчас. Я говорю тебе: этот твой член-недоросток с ножницами может отрезать что и сколько ему в голову взбредет, но Белый дом вы все равно не перешибете.

Шив идет к первому ряду. Он заранее подготовил свое представление. Дверца в амфитеатре открывается, и девушка везет клетку с мини-саблезубым на каталке с резиновыми колесами.

Как приятно было вновь сесть в машину, почувствовать ее кожаную обивку, включить радио, зная, что тачка не взята напрокат, что это его машина, его собственная колесница раджи, его рат ятра. Как приятно носить в кармане карточку антрацитного цвета с неограниченным кредитом – рядом с пачкой банкнот, так как любой джентльмен знает, что важнейшие сделки проводятся только с наличными. А как приятно дать понять всем вокруг, что Шив Фараджи вернулся живой и невредимый. В клубе «Мусст» он отсчитал тысячу, две тысячи, три тысячи, четыре и швырнул их на голубую стойку перед Салманом.

– Вы возвращаете мне больше, чем были должны, сэр…

Жирный Салман тычет толстым коротким пальцем в последнюю банкноту в ряду разложенных на прилавке. Бармен Тальвин обслуживает клиентов у столика, но в промежутке между акробатическими пассами с шейкером бросает опасливые взгляды в сторону Шива и Салмана.

– Это чаевые.

Все девчонки смотрят на него, когда он выходит из бара. Шив искал Прийю, чтобы поблагодарить и вознаградить ее за услугу, но оказалось, что в тот вечер она развлекалась в другом баре.

– Как ты думаешь, наверное, нам теперь надо поработать по-настоящему?

Такого длинного предложения он до сих пор никогда от Йогендры не слышал. Но Шив уже почувствовал, что в их отношениях возникла некая перемена после того, что случилось в «Констракс июль-2047». Парень стал наглеть. Он считает, что у него хватило мужества сделать то, что не смог сделать Шив, потому что Шиву что-то помешало, потому что он слабак, потому что он в самый ответственный момент сдрейфил. Но ничего подобного с ним больше никогда не произойдет. Он хочет, чтобы парень это понял, чтобы увидел собственными глазами. Рядом с телом женщины в сари, плывущим по Гангу, другое тело – Джухи, падающей с балкона, инстинктивно хватающейся за воздух. Ярче всего он видит ее глаза. Теперь было бы легче, и Шив понимает, с каждым разом будет становиться все легче и легче, но воспоминание о случившемся продолжает его заводить. То, что произошло, было ужасно, ужасно до самой последней степени, но ведь он снова мужчина. Раджа. И теперь выполнит порученную ему работу.

Наступило утро, и Хейман Дейн отшатывается от мини-саблезубого, скалящего клыки в своей клетке. Зверь скалит клыки и рычит, потому что Сай, ловкая и умелая дрессировщица, успела уже накачать его возбуждающими средствами и галлюциногенами, поэтому, когда он смотрит на жирного американца, то видит в человеке врага, злого кота, которого необходимо как можно скорее уничтожить, разорвать на части. И – о боже! Жирный Хейман Дейн забыл о наручниках, он тяжело падает, он сучит ногами, корчится, пытаясь встать, но встать никак не может, потому что слишком толст и руки у него связаны за спиной.

– Несчастный, – произносит Шив, поднимается и делает несколько шагов по направлению к первым рядам.

– Черт с тобой, мужик! – орет Хейман Дейн. – У тебя будут проблемы, очень серьезные проблемы, я могу тебе это гарантировать!.. Ты мертвый, понял?! И ты, и твой педераст-мальчишка, и твоя сучка, и твоя чертова затраханная кошка…

– Не понимаю, о каких проблемах вы ведете речь, – говорит Шив, садится и кладет подбородок на спинку кресла первого ряда. – Вы же можете просто рассказать мне, на кого работаете, и сразу все проблемы – и ваши, и наши – исчезнут.

– Сколько долбанных раз я должен повторять одно и то же? – вопит Хейман Дейн.

Слюна капает у него изо рта на песок. Американец лежит на боку с красным от злости и беспомощности лицом. Если он на самом деле компьютерный гений, как о нем говорили, то чересчур уж хорошо изображает полного идиота, думает Шив. Но ведь там, на Западе, свои особые представления о гениальности. Гений у них тот, кто проявляет нечеловеческие способности в какой-то одной предельно узкой области.

Чудесное утро занималось в ярко-малиновых и шафранных лучах восходящего солнца, встающего из-за гирлянд силовых и коммуникационных кабелей, когда Йогендра выезжал на машине, собираясь на дело.

Наступали волнующие времена. Возможно, даже придет давно обещанный муссон. Шив поплотнее закутался в куртку, внезапно почувствовав себя как-то зябко, и направился к своему техническому консультанту.

Ананд входил в число восходящих звезд компьютерного бизнеса. Ему принадлежала «лавка» нелицензионных сарисинов уровня 2,5, которую можно было отыскать, войдя с черного хода в обувную мастерскую его дядюшки на Панч Коши. Именно во время визита в эту мастерскую Шив и познакомился с Анандом. Он часто захаживал туда в прошлом. Здесь умели хорошо работать с кожей. Обувь самой лучшей ручной работы, которую когда-либо приходилось видеть Шиву. Ананд приносил клиентам очень крепкий кофе, сваренный в старом добром арабском стиле, а для желающих – и с кусочком «Шарика непальского храма», растворенном в горячем черном сладком напитке.

Сегодня утром большие солнцезащитные очки фирмы «Гуччи» скрывают воспаленные, покрасневшие глаза Ананда. Ананд живет по американскому времени. Шив опускается на мягкий валик дивана, поднимает крошечную чашечку, источающую фантастический аромат, и делает глоток. Майна, сидящие в клетках, подвешенных к балкам открытого деревянного балкона, громким чириканьем обсуждают ярко-алый восход солнца. Как только начинает действовать непальское снадобье, Шив блаженно откидывает голову назад.

– Обложили сундарбана? – Ананд сжимает губы и едва заметно дергает головой – таким манером восходящие звезды кибернетики показывают, что находятся под впечатлением от услышанного. – Мой первый совет: если можете обойтись без этого, постарайтесь не связываться.

– А второй совет?

– Осторожность, осторожность и еще раз осторожность. Что касается меня, то могу подготовить кое-какое программное обеспечение, которое, возможно, сделает вас невидимыми для большинства обычных сарисинов слежения. Очень немногие из них превышают первый уровень, но те ребята, с которыми вы имеете дело, по определению, редко работают по правилам. Но пока я не знаю конкретно, на кого вы выходите, все мои рекомендации строятся исключительно на предположениях.