— Послушайте! Я знаю, кто вам все расскажет — док Чалмерс!
Полицейские вновь обменялись взглядами.
— А это кто еще?
Байярд бросил на младшего психоаналитика раздраженный взгляд.
— Дело в том, что доктор Чалмерс не далее как вчера ушел в весьма продолжительный отпуск, и боюсь, он нам особо не помощник. Могу я поинтересоваться, в чем суть проблемы?
Краснолицый встрепенулся:
— А-а, позавчера? Выходит, они вдвоем. Знаете, куда он уехал?
— Ну... э-э...
— А он не с этой самой миссис Ши уехал, часом?
Несмотря на серьезность ситуации, Ши, Байярд и Полячек дружно заржали.
— Ладно,— уступил краснолицый,— нет так нет. Тогда еще вопросик. Вы знаете что-либо о пикнике, который имел место позавчера в роще Сенеки?
— Если вас интересует, был ли я там лично, то нет. Я просто знаю, что там устраивался пикник.
Вмешался тот, который дышал ртом:
— По-моему, он тоже что-то скрывает, Джейк. Темнит.
— Займись своим делом,— буркнул краснолицый.— Доктор Байярд, вы, как и присутствующий здесь доктор Ши, психоаналитик. И как бы вы объяснили, своими собственными словами, тот факт, что на том пикнике ушли в лес доктор Ши и его супруга, а вернулся только один из них, коим не была эта самая его супруга, причем он сам вдобавок принялся надоедать всем криками, что она пропала?
— Я прекрасно могу это объяснить,— проговорил Байярд,— хотя и не уверен, поймете ли вы мои объяснения.
— Ладненько, по-моему, и вам следует пойти с нами. Расскажете все лейтенанту. Мне уже до смерти надоело переливать тут из пустого в порожнее. Выводи его, Пит.
Пит, шумно дыша ртом, ухватил Байярда за локоть. Эффект, однако, последовал такой, будто нажали на кнопку, запускающую ядерную реакцию. Для Пита, Байярда, Полячека и Ши лампы в кабинете заметались, словно в огненном вихре, который превратился в серо отблескивающий круг. Они неясно различили голос Джейка, который тоненько провопил: «Не-ет, не надо!» — сорвавшись под конец на визг, и скорее почувствовали, чем увидели, оранжевое, похожее на цветок георгина пламя, которое вырвалось из дула зловещего пистолета, но пуля никого из них не задела, и тут...
Пуф-ф!
Пол у них под ногами ощутимо похолодел.
Ши пришел в себя и огляделся. Так, это мрамор: казалось, куда ни глянь — повсюду на многие мили распростерлось бесконечное шахматное поле из черных и белых плиток, из которого со всех сторон вырастали стройные изящные колонны, поддерживая череду подковообразных мавританских сводов и уходя вдаль настолько, насколько хватало глаз. Полупрозрачная субстанция, из которой были сделаны колонны, могла с равным успехом оказаться как алебастром, так и льдом. Восток, догадался Ши.
— Слышь,— ошарашенно проговорил Пит,— если это ты таким макаром смыться решил, тогда ты точно погоришь. Тут тебе не Нью-Йорк. В нашем штате принят закон Линберга!
Он торопливо отпустил руку Байярда и схватился за пистолет, как две капли воды похожий на тот, что был у краснолицего.
Ши отмахнулся:
— Не утруждайте себя излишней стрельбой. Никакой это не побег.
Вид у Байярда был крайне раздраженный.
— Послушай-ка, Гарольд, никак ты решил проверить эти свои чертовы логические формулы на нас?
— Святой Венчеслав! — воскликнул Вотси, указывая на что-то пальцем.— Гляньте-ка туда!
Из-за скрывающихся в полумраке колонн показалась какая-то процессия. Возглавляли ее четверо евнухов — они и должны были быть такими, отвратительно жирными, сладенько улыбающимися, в чалмах и шальварах из голубого шелка,— каждый из которых был вооружен длинной кривой саблей. Позади колонной двигались арапы, голые по пояс, с кольцами в ушах, неся на головах стопки диванных подушек.
— Ты арестован! — выкрикнул Пит, направляя на Ши пистолет и поворачиваясь к Полячеку: — Вы, как я понял, на стороне закона? Тогда помогите мне его отсюда забрать!
Евнухи опустились на колени и стукнулись лбами о мраморные плиты. Негры, не нарушая четкого строя, разошлись направо и налево, дабы разгрузить перед четверкой подушки. Пит нерешительно повернул голову, но тут же судорожно дернулся, как только Ши уселся. Палец Пита рефлекторно сжался на спусковом крючке пистолета, который издал громкий щелчок.
— Я же сказал, что это не побег,— сказал Ши.— Располагайтесь, будьте как дома.
Он пока единственный поступил подобным образом. Полячек безостановочно вертел головой, так что казалось, будто она у него вот-вот отвалится, Байярд уставился на Ши с выражением полного обалдения на лице, а полицейский все щелкал своим пистолетом, зачем-то уклоняясь в сторону после каждого щелчка. Вслед за арапами из полумрака колоннады выступила еще одна сверкающая маслеными физиономиями процессия, нагруженная всевозможными цитрами, медными гонгами и еще какими-то диковинного вида струнными инструментами, которая скучковалась в сторонке.
— Ничего тут не поделаешь. Честное слово! — изрек Ши и добавил, обращаясь к Байярду: — Уолтер, ты же знаешь, на каком это принципе! Сядь.
Байярд нерешительно погрузился в груду подушек. Полячек с выпученными глазами и Пит-полицейский последовали его примеру. Один из евнухов с важным видом прошелся перед музыкантами и похлопал в ладоши. Те тут же грянули, производя немыслимую комбинацию визгов, ворчаний, стонов и рева, от которой уши у слушателей начали сворачиваться в трубочку. Да еще бородатый солист завопил на такой высокой ноте, словно кто-то тянул из него кишки. Одновременно с этим где-то во тьме за колоннадой будто открылась какая-то дверь. Под дуновением свежего ветерка затрепетали одеяния музыкантов, и на фоне устроенного ими кошачьего концерта явственно послышался отдаленный шум падающей воды.
— Выше нос! — воскликнул Ши.— По-моему, сейчас нас обслужат.
К ним торопливо подкатился темнокожий карлик с огромным плюмажем, пришпиленным к чалме изумрудной застежкой, и полной охапкой подушек. Он сбросил их на пол в футе от четверки, поклонился, прижав ладони к груди, и был таков. Взвизги и завывания музыкального сопровождения резко переменились, все инструменты дружно испустили семь пронзительных нот. Среди колонн, там, где только что скрылся карлик, наметилось какое-то смутное движение, которое становилось все отчетливей, пока в конце концов не превратилось в семерых девушек.
По крайней мере, можно было догадаться, что это действительно девушки. Одеты они были в восточные наряды, сходство которых с картинками в календарях, однако, ограничивалось разве что покроем и расцветкой. Длинные, похожие на пижамы, свободно спадающие одеяния из толстенной шерсти надежно упрятывали девичьи тела от подбородка до пят. На виду оставались только семь пар глаз да семь темноволосых причесок. Музыканты задудели с новой силой, и девушки принялись выделывать какие-то диковатые па, которые можно было бы назвать танцем разве что от великой учтивости.
— А варьетешка у них тут аховая,— заметил Полячек.— Но я все равно снял бы вон ту, с краю.
— Не хватало еще, чтоб он тут набуянил в гареме,— пробурчал Байярд.
— Да ладно тебе! — надулся Полячек.— Да потом, они все равно вряд ли говорят по-английски.
— Ты и сам сейчас вряд ли по-английски говоришь,— сказал Ши.— Увянь.
Наряды девушек не позволяли судить с полной определенностью, но почему-то он твердо решил, что Бельфебы среди них не было.
Полицейский, пнем возвышаясь над подушкой, разложил между колен разобранный на части пистолет. Более того, он собрал и все патроны и теперь с выражением искреннего изумления изучал следы от бойка на капсюлях. Наконец он поднял взгляд.
— Не знаю уж, как вы, парни, все это устроили,— выдавил он,— только говорю вам: поехали обратно, не то сидеть будете дольше, чем Рузвельт был президентом!
— Законное желание,— согласился Ши.— Но и доктор Байярд объяснит вам, что мы тут совершенно ни при чем. Никого мы никуда не тащили.
— Так кто же тащил? Может, вы чего повредили у меня в башке и начались глюки? Или мы все умерли? Но тут явно не похоже на те небеса, которые мне расписывали в пресвитерианской воскресной школе!
