Это Вадим знал не понаслышке. Сколько раз приходилось вытаскивать пацанов с того света… Детская фантазия границ не признает. Какими приключениями и травмами обернутся их игры в этом мире, где можно сотворить всё?

Но разве можно смириться с тем, что сделали пришельцы с ним и со всем человечеством? Принять, простить и остаться?

— Гладко стелешь. И ловко манипулируешь, — бессильно огрызнулся он.

— Ох, достал! Я никого ни к чему не принуждаю. Хочешь вернуться — вперед! Ищи пришельцев, требуй своего, — Миша встал и отряхнул песок. — Пойду я, пожалуй. Не дело двум взрослым мужикам в одном доме жить. Захочешь поговорить — заходи.

Вадим провожал его взглядом, пока он не скрылся за домами.

Два взрослых мужика? Так ли? Один покорно принял переселение и других призывает радоваться чистой комнате и новым игрушкам. Другой пытается отстоять честь и достоинство человека и человечества, но его убеждают в том, что именно это и есть ребячество. Кто прав? Кто из них рассуждает по-взрослому?

К чему призывает Миша? Воспитатель цыкнул — и детки, держась за руки, стройными рядами потянулись за ним. Вожак сказал: «Туда!» — все радостно завопили «да!» и ломанулись в указанном направлении. Как говорится, найдите отличия, кроме возраста. Нет, не зря он назвал всех нас детьми, не зря! Только вот как он при этом был убедителен! Аргументы непробиваемы, на каждый вопрос — однозначный ответ. Может, в этом-то всё и дело? Он не слепо следует приказу, а сознательно гнет свою линию. Пусть гнусную, но он ее все-таки отстоял.

Вадим понурился. А он сам? Смог ли привести хоть один внятный довод в свою защиту? И что, собственно, предлагает? Пойти к тхуканцам, добиться возвращения и остаться одному на пустой планете? Он слишком хорошо знает, что это такое. Найти единомышленников и вместе махнуть возрождать Землю? Это тоже означает бросить людей без медицинской помощи. Остаться и не брать грех на душу за смерти людей из-за отсутствия врача рядом? И постоянно мучиться, что прогнулся, покорился, смирился. Если в мыслях такой раздрай, о каких аргументах может идти речь?

Мишу можно понять: политикам проще управлять детьми. Ну или свиньями. Сказал — сделали. И слава богу, что ни о чем не задумались! И самим детям хорошо — никто не заставляет шевелить мозгами, напрягаться. Гораздо проще поступать по правилам, следовать каждой букве инструкций, приказов, заповедей… Только вот детство не только беззаботно, но и беззащитно. Завтра придет другой Миша и поведет толпу этих самых свиней на бойню. И никто не пикнет, пока ворота не захлопнутся.

И всё же сам Миша не ребенок: он сознательно принимает решения и умеючи их отстаивает. Измерять нравственность его позиции надо другой линейкой. «Плохими» и «хорошими» могут быть все независимо от возраста. Быть взрослым — значит, думать своей головой: понимать, что тебе говорят, предлагают, требуют, — и соглашаться или протестовать исключительно в зависимости от того, разделяешь ли сам эту точку зрения.

Ему самому тоже пора уже прощаться с детством. Объявит ли он персональную войну пришельцам, пойдет ли собирать команду и требовать возвращения на Землю — в любом случае это должно быть его собственным решением. Даже если останется, то поступит так не потому, что приказали.

Тогда он найдет аргументы для Миши. И для всех остальных миш тоже, с какой бы планеты они ни были родом.

Пора взрослеть.

Мимо пробежала стайка малышни лет пяти. Вадим вздрогнул — среди ребят прыгало безобразное существо, похожее на помесь колобка и голубого кролика.

— Эй, пацанва!

Они дружно повернулись на оклик.

— Это кто у вас такой?

— Это Крош. Смешарик. Это мы сами сделали! Прикольный, правда? А у девчонок — Нюша, — наперебой загалдели малыши.

Вадим встретился глазами с Крошем. Тот улыбнулся и подмигнул.

— Привет, Джек! — проскрипел замок, открывая дверь. — Доброй ночи! Поздно ты сегодня!

— Ты еще поосуждай меня! — огрызнулся Джек, снимая плащ.

— Сумма задолженности за потребление электроэнергии составляет сто двадцать шесть долларов восемнадцать центов, — вмешался счетчик электричества. — Рекомендую дать разрешение на оплату.

— Не сегодня, — ответил Джек счетчику.

Честно говоря, он и сам не знал, сколько именно у него осталось денег на счету после сегодняшнего вечера.

— Могут отключить энергоснабжение! — проскулил счетчик.

— И пусть. Поживу в тишине. Ты меньше болтай — меньше платить придется!

— Мистер Джек, попрошу не обижать меня! Вы же прекрасно знаете, что энергопотребление для синтеза моей речи составляет ноль целых четыре сотых процента от общего энергопотребления вашей квартиры. То есть около пяти центов.

— Ладно, напомни завтра. Только не забудь, — поддался на уговоры Джек.

— Хорошо, хозяин.

Раздевшись, Джек пошел на кухню, еле заметно пошатываясь.

— Пиво есть? — уже с порога спросил он у холодильника.

— А ты купил? — холодно, как и полагается холодильнику, парировал агрегат.

— Не понял. Тебя что, разморозить? — пошел в наступление Джек.

— Министерство здравоохранения предупреждает, — перешел на официальный тон холодильник, — что чрезмерное употребление алкоголя вредно для вашего здоровья. А употребление пива в вашем состоянии я считаю чрезмерным.

— Нет, я тебя точно выключу и разморожу! Прямо сегодня.

— Одно маленькое, и все! — из внутренностей холодильника выехал ящичек с пивом.

— Думаешь?

— Я же о тебе забочусь, хозяин! Завтра голова будет болеть…

— У меня уже сегодня от всех вас голова болит.

— Чаще дома надо ночевать! — послышался писклявый голосок откуда-то из угла.

— А это кто такой смелый? — удивился Джек.

— Это я — таракан.

— А-а-а! Думаешь, я тебя не найду и не раздавлю?

— Не имеешь права: тараканы — живые разумные существа! Ген интеллекта имплантирован вместо гена размножения. Поэтому тараканы охраняются законом, а за их уничтожение установлена административная и уголовная ответственность. Часть вторая статьи сто тридцать четвертой.

— А вот поймаю тебя и брошу в холодильник! И какие получишь варианты? Кто тебя там найдет? Если спросят, скажу: «Полез пиво воровать». Кстати, а холодильникам разрешается превентивно замораживать тараканов в случае угрозы пожирания ими продуктов?

Холодильник промолчал, будто разговор его не касался. Зато отозвался таракан:

— Да ты сначала поймай — это во-первых! А во-вторых, наш разговор записан на микрочип, который будет спрятан в надежном месте. Если со мной что-то случится, наша братва с тобой разберется.

— Нечего мне делать — только тараканов по кухне ловить! Сиди себе за плинтусом и помалкивай. Помнишь, как два месяца в пылесосе просидел? Вижу, тебе понравилось!

— Настоящее пиво — настоящее наслаждение! — льстивым телерекламным голосом произнес холодильник, когда Джек забирал пиво из лотка.

На этот раз Джек промолчал. Открыл баночку, сделал несколько глотков, после чего, оставив пиво на столе, пошел в ванную.

— И посмотри, на кого ты похож! Нос фиолетовый, мешки под глазами… А перегар? — сказало зеркало.

Джек уставился на свое отражение и несколько секунд внимательно разглядывал его.

— Алкоголик! — подытожило зеркало.

Джек опять ничего не ответил. Подошел к унитазу, поднял крышку…

— Состав мочи плохой, — сказал унитаз. — Пора покончить с пьянством!

— Хорошо, — тупо ответил Джек. — А поконкретнее диагноз?

— Мистер Джек, вы же прекрасно помните, что я унитаз типа УИ-146. Мне уже сорок три года. Вы купили меня на распродаже за десять процентов от начальной стоимости. Точнее поставить диагноз я не могу.

— Помню, помню! — пробурчал Джек.

Унитаз слил воду. А Джек вернулся на кухню и, забрав пиво, поплелся в гостиную, чтобы плюхнуться на диван.

— Что нового в мире? — спросил он у телевизора.

— Включить последние новости Си-Эн-Эн? — услужливо откликнулся тот.