Ловкий, опытный, матерый вредитель, Кристап Понте инструктировал своих сообщников и внушал им уверенность, что не все еще потеряно. «Надо надеяться и перетерпеть, друзья, мы еще заживем в свое удовольствие».

Проинструктировав Каупиня и старого Вилде, выслушав рассказ писаря о том, как проходит земельная реформа в волости, Герман и Понте сели на мотоцикл и двинулись дальше. Работы в эту горячую пору было много.

— Мы свой хлебец даром не едим, — сказал Понте, когда мотоцикл тронулся. — Почему бы нам не позволить себе небольшое развлечение? Поедем к Микситу, Герман. Давно я не охотился.

— Вот это кстати, — согласился агроном.

Брызги грязи разлетались во все стороны. Собаки с лаем выбегали на дорогу, а они неслись все быстрее и быстрее, словно спасаясь от своей судьбы… или несясь ей навстречу.

С того времени, как в доме Миксита произошло знаменательное совещание с участием министра Никура, в лесника вселился дух гордыни. Теперь он еще выше закручивал кончики усов, а взгляд у него стал как у ястреба, который высматривает с верхушки дерева добычу. Понятно, что особе, которая участвовала в секретнейших государственных делах, не терпелось доказать свою принадлежность к высшим государственным сферам. Неплохо бы получить в полное распоряжение целый полк солдат и прислуги, которыми можно было бы командовать. А здесь, в лесу, много не покомандуешь. Жена, дети, молоденькая прислуга-латгалка и несколько охотничьих собак — неподходящий материал для подобных демонстраций. Но Миксит не вешал головы. Чтобы он сам стал рубить дрова, носить воду в конюшню, — нет, до таких дел он не снисходил.

— Жена, вычистила мои охотничьи сапоги? — кричал он, вставая с постели. — Где они? Давай их сюда!

— Что ты меня гоняешь! — возмущалась Микситиене. — Я у тебя не на побегушках. Барин какой, не может себе сапоги почистить…

— У меня важные дела, — отвечал «государственный деятель». — Если я стану заниматься всякими пустяками, главные дела останутся в загоне.

— Пошел бы лучше навоз вывез на поле. Коровник до того полон, что скоро зайти нельзя будет.

После таких замечаний Миксит отказывался от дальнейших требований, — нет пророка в своем отечестве.

Прислуга Ядвига после первой же агрессивной попытки со стороны хозяина собрала в узелок свои вещи.

— У вас жить стало невмоготу.

Хорошо еще, что хозяйке удалось уговорить обиженную девушку.

— А ты его не слушай, Ядвига. Он ведь в последнее время такой полоумный стал, словно белены объелся.

Микситу оставалось только одно — муштровать собак. Собаку можно свистнуть, стегнуть плетью, ей можно приказывать, на нее можно покричать. Несчастные создания, боязливо поджавшие хвосты, смиренно повизгивали и лизали руку своему повелителю.

Одним словом, в Микситах наступали новые времена. Новые времена наступили и для всей страны, но Микситу до этого не было дела. Советская власть дальше опушки леса не проникала. О дремучий бор, как о каменную стену, разбивались все свежие ветры, не тревожа это царство безмолвия, где, подобно маленькому королю, расхаживал Миксит. Отправляясь в обход своего участка, он мог полным голосом ругать большевиков и советскую власть, никто не слышал его. Откуда взялась эта вражда, чем его обидела советская власть — этого он не знал и сам.

По указанию Никура, Миксит несколько раз в неделю проверял тайные базы. В «зеленой гостинице» уже находилось с полдюжины пансионеров — один директор департамента, два высших айзсарговских чина и несколько тузов из охранного управления. Они смертельно скучали и заставляли доставать им то газеты, то еще что-нибудь. Особенно донимал директор департамента, который испытывал постоянную тоску по горячительным напиткам. Чтобы всем угодить, Микситу приходилось побегать, но это доставляло ему удовольствие, тем более что ему уже кое-что перепало, а впереди была самая главная награда.

Неделя не проходила без того, чтобы в лесу не появлялся поздний одинокий путник.

— Не укажете ли дорогу в «зеленую гостиницу»? — спрашивал один.

— Мне нужно несколько поленьев дров, — говорил другой.

Миксит предлагал им ночлег, а рано утром отводил их к лесничему Ницману или к главному лесничему Радзиню.

Это была легкая и приятная работа. Но в тот день, когда Миксит услышал тарахтение приближающегося мотоцикла, ему стало не по себе.

Наверное, милиция… И чего им здесь надо? Как бы не пронюхали про «зеленую гостиницу».

Вскинув на плечо двустволку, он вышел на дорогу встретить мотоцикл. «Если милиция, лучше встретить подальше от дому, подальше от лишних глаз и ушей».

Из-за поворота дороги показался мотоцикл с прицепом. Приблизившись к Миксту, он убавил ход и остановился.

— Здравствуйте, господин Миксит, — весело приветствовал его Понте. — Гостей не ждали?

— Хм… Добрый день, — сдержанно ответил Миксит. — Откуда мне знать, что вы за гости!

Понте снял большие защитные очки.

— Мы хотим попасть в «зеленую гостиницу» и получить несколько поленьев дров. Можете вы нам помочь?

Миксит быстро сдернул с головы форменную фуражку и приветствовал прибывших глубоким поклоном.

— Милости прошу, уважаемые господа. Чем могу услужить? Прямо в «зеленую гостиницу» или немного отдохнете у меня?

Понте слез с мотоцикла. За ним и Герман Вилде выбрался из прицепа и стал прохаживаться, разминая затекшие ноги. От быстрой езды обоих изрядно растрясло.

— Немного закусить не мешало бы, — сказал Вилде.

— Познакомьтесь, господин Миксит, — заспешил Понте. — Это главный уездный агроном, господин Вилде. Меня вы, наверное, помните?

— Как не помнить, — ответил Миксит. — Еще когда здесь был в последний раз господин Никур…

— Ну вот, значит, старые знакомые.

— Обед приготовить?

— Особенного ничего не надо, — сказал Понте. — Закуску мы с собой прихватили. Разве по чашке горячего кофе или молока.

— Как же не подкрепиться после такого пути? — удивился лесник.

— Вечером, господин Миксит. Мы намерены походить с ружьем. Вы нам разрешите застрелить козулю?

— Почему бы нет? — улыбнулся Миксит. — Хорошим людям можно разрешить. С собаками или как?

— Без собак, дорогой Миксит, — ответил Понте. — Поменьше шума.

— Тогда я вас проведу к старой вырубке. Там можно устроить настоящую бойню.

В этот день в доме лесника все шло, как в доброе старое время, когда сюда приезжали на охоту важные господа. Миксит командовал женой и прислугой, мальчишкам велел смыть грязь с мотоцикла. В кухне на плите шипело сало, а в гостиной звенели стаканчики. Пили, конечно, не молоко, а напитки покрепче. Миксит угощался вместе с гостями и за обедом рассказал Понте все, что тому нужно было узнать.

— Передайте от меня привет господам Ницману и Радзиню. Если кто из них поедет в уездный город, пусть обязательно заходит ко мне, есть серьезный разговор.

— Где же вас искать?

— В уездном исполкоме. Спросят заместителя председателя Вевера. Это я и есть. Чему вы удивляетесь, Миксит? Разве мы не можем занимать ответственные посты?

— Я, право, и не знал, что вы… — Миксит заерзал на стуле.

— Большевик? Ха-ха-ха! — смеялся Понте. — Такой же большевик, как и вы, Миксит. Ни на волос больше. Умным надо быть, милый друг. Без ума и хитрости в нынешнее время далеко не уедешь. Посмотрите на господина Вилде. Он командовал батальоном айзсаргов, а сейчас главный агроном уезда. Разве мы его порицаем за это? Наоборот. Хорошо, что и у нас есть люди с весом. Если большевики захотят назначить вас лесничим, не вздумайте отказываться, господин Миксит. От всего сердца рекомендую соглашаться на любую должность.

После обеда они часа три побродили с ружьем. Каждый застрелил по самцу козули и по нескольку ворон, но тех даже с земли не подняли. Вечером в Микситах шло веселье. Вдали от любопытных взоров Понте мог отвести душу и дать нервам отдых от постоянного напряжения. Наговорившись вдоволь с лесником и агрономом и слегка охмелев от выпитого, Понте разошелся: захотелось дать простор и тайным порывам.