Неторопливо проходя через холл к лестнице, он услышал из комнаты Бонни приглушенные звуки музыки. Все время одна и та же пластинка. Верн знал, что совсем недавно на нее круто наехал Ровель. Что ж, для него это очень даже хорошо. Теперь ему будет намного легче получить от нее все, что надо.

Что же касается лейтенанта Ровеля, то, думая о нем, Верн живо представлял себе, как он наступает на его повергнутое на землю отвратительное клоунское лицо и с силой поворачивает на нем каблук. Одна мысль об этом заставляла его плечи выпрямляться, а дыхание учащаться... Нет, это все эмоции, которые, как известно, до добра не доводят. Так было с ним и в тот раз, когда он разбил пивную кружку и ее острыми рваными краями ткнул прямо в мягкие ткани лица, которое вызвало его раздражение лишь тем, что глумливо над ним ухмыльнулось. Нет и еще раз нет! Только холодный ум и трезвый расчет, больше ничего...

Быстро справившись с эмоциями, Верн по-кошачьи тихо спустился вниз, ощущая гибкость своего тела. Итак, Бонни сейчас наверху, Уолтер, Доррис, Гас, Яна и Анна ушли в кино, а Рик Стассен наверняка заперся в своей крошечной каморке внизу, рядом с кухней. Так что здесь сейчас они одни – он и Тина.

Верн тихо-тихо подкрался к двери и, приложив к ней ухо, медленно повернул ручку. До его слуха донесся скрип постели, мягкое покашливание. Он бесшумно открыл дверь, шагнул внутрь и тут же ее закрыл, чтобы удивленное восклицание девушки не успело вырваться наружу.

– Не смей сюда входить!

– Я уже вошел. Мне надо с тобой поговорить.

На ней были пижама и халат. Взъерошенные волосы, бледное, помятое лицо... Она села на постели, потуже затянула поясок халата, инстинктивно отбросила назад рукой волосы.

– Убирайся вон! Как ты можешь заходить в мою комнату?! Ты что, не понимаешь? Я ведь сейчас закричу, позову на помощь!

– А может, тебе лучше, умоляя меня, попросить дозу, Тина? Наверное, этого тебе больше хочется, не так ли? Или мне все-таки лучше уйти? – вкрадчивым тоном спросил он.

Плечи Тины безвольно обмякли, она как-то вся скукожилась.

– Дозу? Какую дозу? Не понимаю, о чем ты говоришь, – обреченно прошептала она.

Он сделал два стремительных шага вперед, схватил девушку за кисть левой руки, грубо задрал рукав ее халата вверх.

– Не понимаешь, какую дозу? На что именно ты подсела, дорогая моя?

Она опустила глаза. Верн освободил ее кисть. Рука Тины безжизненно упала на колени.

– Как долго? – поинтересовался он, садясь на постель рядом с ней. – Сколько ты уже сидишь на этом?

– Пять дней.

– Пробуешь таким образом постепенно завязать? Так не бывает, Тина, ты же знаешь.

– Да нет же, нет! – Она по-прежнему не поднимала глаз. До него донесся специфический сладковатый запах ее дыхания. – Послушай, откуда ты узнал?

– Откуда? А откуда мы узнаем новости? Из газет. Достаточно только знать алфавит и уметь читать.

– Но на мне-то этого не написано.

– Написано. Во всяком случае, для тех, кто знает. Например, вчера, в пятницу, ты здесь курила травку. А она весьма специфически пахнет. Ее-то запах я и учуял. Совершенно случайно, но учуял.

– Это единственное, что мне удалось найти.

– А что, нельзя было взять вчера вечером то, что надо?

– Я никого не могла найти. Мне плохо, Верн, очень плохо. Вчера вечером у меня была вроде бы самая обычная встреча с источником, но я подвела их! До сих пор не могу себе этого простить...

– Подвела их?

– Глупо, конечно. Ты просто не представляешь, как мне хотелось бы вернуться назад в пятницу! И сделать все совсем по-другому. Сделать все как надо. – Тина резко повернулась к нему, вдруг кое-что сообразив. Ее остренькие ноготки с силой впились в его запястье. – Слушай, по тому, как ты обо всем говоришь, видно, что ты наверняка имеешь к этому самое непосредственное отношение... Верн, у тебя есть что-нибудь? Есть? Или ты хотя бы знаешь, где можно достать? Верн, прошу, ну пожалуйста, умоляю тебя! Ты же видишь, я умираю...

– Тогда лучше заткнись и отвечай на мои вопросы. На чем ты сейчас сидишь?

Она снова полуотвернулась от него.

– На «Золотой фантазии».

– Чистой и неразбавленной? Да, конечно же на ней. Я видел свежие уколы. Девочка, неужели тебе не хочется завязать? Ты же знаешь, куда это может привести...

– Прямо сейчас – да, хочу.

– Что значит «прямо сейчас»?

– Это значит – то хочу, то не хочу... Толком объяснить не могу. Сама ничего не понимаю. Когда смотрю в зеркало и вижу, как я стала выглядеть, то тут же начинаю хотеть завязать. Но не сразу, а как-нибудь постепенно. Сначала уменьшать дозу, потом... А, да черт со всем этим! Что изменится, если я брошу? Я уже испортила себе одну жизнь, Верн, и теперь осталась только та, другая. Середины тут просто нет и быть не может.

– О чем ты думала, когда я вошел?

– О том, как уйти в ту, другую, жизнь. О самых различных способах покончить с собой. О том, какой из них лучше.

– Да, та еще здесь будет заварушка.

– Зато это намного легче, чем то, что я сейчас чувствую. Вчера вечером я здорово кинула мой единственный источник. Похоже, навсегда. И теперь ума не приложу, где найти новый.

– Может, я смогу тебе помочь?

Тина резко повернулась к нему, и Верн сразу же увидел в ее глазах готовность.

– Помоги, Верн, помоги мне! Я сделаю все, что ты захочешь. Все, что угодно! Клянусь богом!

– Я совсем не то имею в виду, Тина. Я хочу собственными глазами увидеть, как ты покончишь с наркотой. Раз и навсегда. Тогда ты наконец-то почувствуешь себя совершенно другим человеком. Практически сразу же... Господи, тебе же всего семнадцать. Тина, а выглядишь ты на все двадцать пять.

– Да знаю я, знаю...

– Значит, так: до завтра у меня нет возможности связаться с нужными людьми. А потом... Пока еще точно не знаю. В общем, там видно будет...

– Да, но так долго я не выдержу. Просто не выдержу!

– Я совсем не имею в виду дозу, Тина. Я хочу поскорее снять тебя с иглы. Если все пойдет как надо, ты должна будешь притвориться больной и...

– Мне это совсем не трудно. Неужели не...

– Тогда заткнись и слушай! Притворись на несколько дней больной, а я тем временем постараюсь найти нужного врача, который никому не скажет, в чем твоя настоящая проблема. Даже твоему старику. Ну а ему ты объяснишь, что у тебя нервный срыв и тебе срочно нужно где-то отдохнуть. Например, в одном загородном доме отдыха. Там-то тебя и вылечат. Быстро и без проблем.

– Нет!

– Говорю же тебе, вылечат! Не бойся, это совсем не тяжело. Сейчас для этого используются совершенно иные лекарства. Они практически исключают ломку и мучительные конвульсии.

– Все вокруг говорят, это ужасно.

– Тина, мне нужно твое твердое обещание, что ты меня не подведешь, не сделаешь ни шагу назад, не передумаешь...

– Нет, нет, я не смогу. Я не выдержу. Я сойду с ума и... наверняка сотворю что-нибудь ужасное.

– Ну а что, если в обмен за твое твердое обещание я достану тебе то, что тебе так нужно? Прямо сейчас.

Она схватила его за руку:

– Достанешь? Прямо сейчас? Ты на самом деле можешь?

– Ну а как насчет твоего обещания?

– Конечно же, Верн, конечно! Я даю его. Я же говорила тебе, что готова на все. Абсолютно на все!

– Обещание наркоманки? Ты же знаешь, чего это стоит.

– Клянусь всем святым, Верн.

– И не выйдешь из дому, пока я не повезу тебя к доктору?

– Нет, нет, Верн, не выйду, клянусь... Только достань мне чистый, неразбавленный. Настоящий. Сейчас мне только такой и поможет.

– У тебя здесь все причиндалы?

– К сожалению, нет. Хотя совсем недавно мне очень хотелось пустить себе в вену пару пузыриков воздуха. Говорят, это убивает без боли и быстро.

– Прекрати такие разговоры, Тина! И никогда больше не начинай.

– Хорошо, хорошо, не буду, Верн. Как скажешь, так и поступлю, обещаю.

– Тина, ты же понимаешь, я сильно рискую. Очень сильно... И делаю это только потому, что твой отец дал мне шанс. И мне не хочется, поверь, чтобы ты разбила его доброе сердце.