Когдапроцессы микширования и мастеринга были завершены, появилась другая проблема.Как 3 сентября в Мэдисон-сквер-гарден объяснил зрителям Плант, они старались«получить обложку пластинки, которая бы выглядела так, как мы хотим», — чтобыло намеком на все усиливающиеся закулисные споры с Ахметом Эртеганом и егоновым первым заместителем Джерри Гринбергом об «идее», предложенной Джимми:конверте, не содержащем совершенно никакой информации и чего бы то ни было еще— упрямой попытке дать сдачи всем известным слухам о «надувательстве», которыепреследовали их с самого начала.

Завершивтур двумя шоу в Гонолулу 16 и 17 сентября, группа насладилась несколькимивыходными на Мауи, прежде чем улететь в Токио на два выступления в «Будокане»,входившими в их первый японский тур из пяти концертов. Эти шоу были намногоболее длинными и разнообразными, чем любое из отыгранных ими прежде, и включалиисполненные экспромтом каверы ‘Smoke Gets in Your Eyes’, ‘BachelorBoy’ и ‘Please Please Me’. «Мы немного издевались, — смеясь,рассказывал мне Джимми. — Для нас было шоком выйти там на сцену и играть дляяпонских зрителей. Они поразительно вежливо относятся к тому, что слушают, идумают, что будет непочтительно шуметь, если музыка просто стала очень тихой,понимаете? В конце каждой песни они аплодировали, а потом неожиданно простоостанавливались. Мы не привыкли к этому, приехав из Америки, где весь концертлюди пили, курили косяки и сходили с ума. В Японии на шоу было так спокойно,даже жутковато, что мы начали творить эти странные вещи, просто смеясь иотрываясь. Но в Zeppelin мы могли посмеяться. Мы наслаждались самими собой...»

Однаконе похоже было, что Роберт и Бонзо особо наслаждались собой, когда в тот первыйвечер они стояли за кулисами, «вытрясая друг из друга душу», как сказал мнеПлант. Это было в конце выступления, и группа решала, что сыграть на бис. Нопевец, чей голос сел во время исполнения последней части шоу, был в смятении.«Я сказал: „Я не могу больше, у меня нет голоса“. Бонзо ответил: „Раньше этоникогда никого не волновало. В любом случае, ты никуда не годишься. Просто выходии смотрись хорошо“. И я ему врезал! А потом нам пришлось вернуться на сцену».Так случилось, потому что они знали друг друга настолько хорошо, что могли воттак поссориться и все равно остаться друзьями, настаивал Плант. «Мы никогда недержали зла».

Возможно,и нет, но к тому времени все более непредсказуемое поведение Бонэма во времятура начало становиться проблемой. Когда промоутер Татсу Нагашима привел его вместо, которое он с гордостью назвал «самым элегантным рестораном Токио», Бонзоогорчился, что саке подается в малюсеньких чашечках и потребовал «пивную кружкуили какой-нибудь ковш!» Позже той же ночью они нанесли визит во впоследствииставшую знаменитой токийскую дискотеку Byblos, где Бонзо выразил своенеодобрение музыки, помочившись на диджея с балкона. Запихивая пьяного ударникав такси, Коул в конце концов сдался и бросил его прямо на улице всего внескольких футах от входа в «Токио Хилтон», где они жили. На следующий деньБонзо и Коул купили самурайские мечи и, снова напившись тем вечером, началиразыгрывать поединок на мечах в отеле, рубя и разрезая все, что только могли:кресла, шторы, зеркала, картины. На бис они вломились в номер Джона Пола Джонсаи вытащили его, спящего, в коридор, где он и провел остаток ночи. (Служащиеотеля были слишком вежливы, чтобы разбудить его, и поставили ширмы вокруг егораспростертого тела.) Когда срок их пребывания в отеле подошел к концу,«Хилтон» пожизненно отказал Led Zeppelin в обслуживании.

Настоящееудовольствие продолжилось после тура — по крайней мере, для Пейджа, Планта иКоула, — когда они решили не лететь прямо в Лондон вместе с Джонси, Бонэмом иГрантом. Вместо этого они расслабились до состояния Пейджи, Перси и Рикардо ирешили сделать крюк на пути домой, заехав в Таиланд и Индию. Уже через несколькочасов после прибытия в Бангкок эта троица превратилась в туристов, покупающихсувениры, когда они посетили Храм Изумрудного Будды, где Пейдж приобрел Пегаса,практически в натуральную величину изготовленного из золота, стекла и дерева.Коул также купил «трехфутового в высоту и трехфутового в ширину» деревянногоБудду, которого он в шутку сравнил с Питером Грантом. Той ночью они посетилипопулярный бангкокский квартал красных фонарей, где, по настоянию их шофераСэмми, провели вечер, выбирая девушек по номеру и наслаждаясь бесконечносменяющими друг друга сеансами массажа и секса. Или, как заметил Джимми,возвращаясь домой той ночью: «Пожалуй, именно здесь изобрели понятие „затрахатьдо смерти“».

ИзБангкока они прилетели прямо в Бомбей, где поселились в отеле «Тадж-Махал»напротив арки «Ворота в Индию», и провели там следующие четыре дня так же, каки в Бангкоке: покупая сувениры, чтобы привезти их домой (в том числе и резныешахматы из слоновой кости для Пейджа), посещая квартал красных фонарей изависая на местной дискотеке, где Джимми вышел, чтобы поджемовать с несколькимипотрясающими местными музыкантами на их сделанных в Японии гитарах. Однакоудовольствия неожиданно закончились, когда они уговорили нанятого гида мистераРазарка привести их на обед «туда, где [он] ест», результатом чего стали«жуткие приступы диареи», как выразился Коул.

Ониприлетели домой в Лондон через Женеву и немного передохнули перед их британскимтуром из шестнадцати концертов, начавшимся 11 ноября в ратуше Ньюкасла — тремяднями позже выпуска четвертого альбома Zeppelin в США и неделей раньше егодолгожданного появления в Британии. Заглавия не было, и поклонники просторешили, что он называется Led Zeppelin IV. В конце концов, ни один изальбомов Zeppelin не имел называния, только номера. Но никто не понял, пока наэто не указали рецензии, что у нового альбома не было даже номера — на складномконверте не было надписей и никакой информации, даже логотипа Atlantic.Британский тур сейчас был в полном разгаре, и нужно было некоторое время, чтобывсе значение обложки нового альбома Zeppelin стало предметом обсуждения дома иза границей. Единственным намеком на название были четыре нарисованных от рукисимвола, лаконично украшавшие внутренний коричневый конверт, и все они теперьвоспроизводились в сценических образах, а Пейдж даже носил специально связанныйсвитер, на котором был изображен его собственный символ — похожий на слово«ZoSo».

Дажеболее необъяснимым, чем альбом без названия, для некоторых фанатов сталовведение нового невероятного акустического сета. Это был новый отрезок шоу,впервые исполненный в США, когда они сидели на стульях, пробираясь сквозь ‘Goingto California’, ‘That’s The Way’ и ‘Bron-Y-Aur Stomp’. Плант,использовавший акустическую секцию как шанс передохнуть в середине выступления,был вынужден наорать на фанатов: «Заткнитесь и слушайте!» — прежде чем добавитьпримирительное: «Поцелуйте нас...» Тур достиг своей кульминации,ознаменовавшейся двумя вехами — пятичасовыми концертами в Лондонском Имперскомбассейне (теперь — «Арена Уэмбли») 20 и 21 ноября. Они получили название«Электрическая магия», и в этот раз была даже афиша, включавшая Stone theCrows, а также Bronco в субботу и Home — в воскресенье. Фестивальная атмосфераобоих представлений была поддержана исполнением новых цирковых шоу, в том числес участием свиней (с огромными накрахмаленными воротниками на шеях), фокусникови жонглеров. «Это большое цирковое представление не было моей идеей, — сказалДжимми. — Возможно, это придумал Питер Грант. Я, честно говоря, не знаю,насколько это было успешно. Электрические кролики из электрической шляпы», —ухмыльнулся он.

Люди,однако, вынесли с собой из Имперского бассейна абсолютную силу музыки.Совершенно иное заявление от группы, которая тогда, весной, прошлась на цыпочкахпо своему новому материалу, — здесь были Zeppelin в своей полной, неостановимойсиле. Как Рой Холлингворт написал в рецензии для Melody Maker: «Они непощадили ничего, просто ничего. Это была не работа. Это был не концерт. Этобыло событием для всех».