Джефф Бек? Джефф — старыйприятель, но кто рекомендовал его на работу в первую очередь? Кто поддержалего, когда он был лишен средств? Ты, Джимми Пейдж. Тот, кто отказал TheYardbirds, после того как ушел Клэптон, но не потому, что испугался, как Эрик,что их страсть к попсовой звездности разрушит твой имидж «блюзового пуриста» —ты никогда таким не был, твоя любовь к фолку, рок-н-роллу, джазу, классике,индийской и ирландской музыке, всему чему угодно означала, что ты всегдасочувствовал тем бедным неудачникам, которым нравился лишь один музыкальныйжанр, — а потому, что ты незаметно вздрагивал от перспективы таскаться подеревенским барам и клубам, болтаясь в задней части дерьмового транзитногофургона, как раньше с Нилом Кристианом и The Crusaders, в итоге заболевая так,что потом не мог встать с кровати три дня. Даже ничего с этого не имея. Нет,так не пойдет.
Итак, ты порекомендовал своегостарого приятеля Джеффа, который просто сидел рядом и ничего не делал. Потомотошел в сторону и наблюдал, как The Yardbirds с Беком взлетели подобноракете... ‘For Your Love’, ‘Heart Full ofSoul’, ‘Shape of Things’, хитза хитом... И потом, ты тоже был в The Yardbirds. Не предполагалось,что это продлится долго, и ты не давал никаких обещаний, но тебе пришлосьпризнать, что это было правильно. И даже когда ты всего лишь должен был помочь им,пока они не найдут подходящую замену для Сэмвела-Смита, спустя рукавабренчавшего на басу, кайф был неплохим. Когда они предложили перевести Криса набас, а вас с Джеффом — вдвоем на гитару, ты не мог поверить в это! Ты не знал,как долго Джефф сможет такое вытерпеть, но тем временем все шло неплохо. Нетолько игра — вы с Джеффом всегда хорошо играли вместе, — но и настроение,обстановка. Когда ты обнаружил себя вместе с ними в списке участников фильмаАнтониони «Фотоувеличение», это показалось предзнаменованием. Все, что тебенужно было делать, — это изображать игру в клубе, подогревая его, великазабава! Тем не менее, Джефф со стоном встретил просьбу режиссера разбитьгитару. Ему пришлось делать это шесть раз, изображая Пита Таунсенда, покаитальянец не остался доволен. Боже, он стонал! Однако ты не мог сдержатьулыбку.
Потом он ушел. Джефф Бек,великий герой гитары, у которого не было никакой дисциплины — сегодняблистающий, а завтра уже нет, — так называемый крутой парень, не способныйнаписать оригинальный мотив, чтобы спасти свою жизнь, и продавшийся Микки Мостуи его готовым хитам. Джефф — приятель, и ты не любишь чернить его, но дажеДжефф знает, что ‘Hi Ho Silver Lining’ — просто груда старого мусора, каждыйзнает, что это груда старого мусора. Но, как только он покинул The Yardbirds,благодаря Микки, она была в чартах, на дискотеках, на радио, под нее танцеваливсе эти длинноногие девчонки в мини-юбках на шоу Top of the Pops.
Что ж, с Джеффом Беком всепрекрасно, но что насчет тебя, Джимми Пейдж? Что ты собираешься делать теперь,когда у Джеффа запущен свой проект, а The Yardbirds окончательно уничтожены? Тыне знаешь. Или, скорее, знаешь, но только на бессознательном уровне. У тебяпока нет доказательства, но ответ в том, как ты абсолютно уверен, чтобы взятьThe Yardbirds за основу и перестроить их, взять их дрянной рок-н-ролл и такназываемые эксперименты — их приемы — и превратить их во что-то болеесознательное, что-то, что заставит тебя задыхаться, а не просто вздыхать,что-то, что фактически составит конкуренцию Хендриксу, Cream, The Stones ипроклятым The Beatles. На самом деле покажет миру, кто есть кто и что есть что.
Но ты также опасаешься упуститьчастичку славы, которую в конце концов отыскал, пусть и маленькую. Большинстволюдей может думать, что Джефф Бек по-прежнему гитарист The Yardbirds, но онихотя бы слышали о The Yardbirds. Кто слышал о Джимми Пейдже, за исключениемвсезнаек продюсеров и важных шишек из звукозаписывающих компаний, студийныхуборщиков и хорошеньких секретарш? Помимо всех тех гитаристов, которых тыгодами заменял на сессиях, — парня из Them, парня из Herman’s Hermits ибессчетного множества других, чьих лиц ты уже не помнишь и кто в любом случаеникогда не узнает, что ты сделал для них, никогда не поблагодарит тебя...
По крайней мере, ты знаешь своеместо. Уверенный в себе, богатый, привыкший к независимости, ты всегда точнознал свое место, даже когда совсем молодым играл на сессиях для стариков вродеВэла Дуникана. Ты всегда ходил величаво, всегда знал себе цену, даже еслидругие занижали ее, отправляя тебя на следующую сессию — иногда по три в день,шесть дней в неделю, никогда не зная, что попросят сыграть следующим,зарабатывая хорошие деньги и не рискуя — но и не получая славы, когда дела шлихорошо.
Теперь твоя очередь сиять. Тыдвадцатичетырехлетний закаленный сессионный профи, знающий все о работе настудии. Ты берешь пример со знаменитых манипуляторов типа Шела Телми и МиккиМоста, подыгрываешь другим сессионным профи вроде Биг Джима Салливана и БоббиГрэхема, перекуриваешь во время перерывов на чай, все замечаешь, годами снова иснова пересекаешь дороги подобно приносящим удачу черным котам[2]. Теперь ты хочешьсделать что-то для себя. Ты всегда этого хотел. Время пришло. Что-тозначительное, как Эрик с Cream, — только лучше. Как Джефф с Родом Стюартом иРонни Вудом — только лучше. Как Джордж Харрисон и Брайан Джонс с их ситарами,хотя у тебя он и появился первым, — только намного, намного лучше, подождите, ивы, черт возьми, увидите.
Однако сперва тебе необходимособрать кусочки вместе, найти уголки пазла. Годы работы за сценой — в темноте,по найму, делая то, что сказали, смотря и слушая и вбирая все это в себя,перекуривая и втихомолку посмеиваясь, — научили тебя большему, чем просто игре.Теперь ты знаешь, куда устанавливать микрофоны. Расстояние дает глубину, — каклюбили говорить старые каторжники. Ты знаешь, как управляться с пультом, чтоделает плохие группы хорошими, а хорошие — еще лучше. Теперь ты знаешь, чтонужно больше, чем просто хорошо играть, иначе ты был бы звездой уже давно.Также ты узнал кое-что о бизнесе. Ты знаешь ценность имени и правильнойзвукозаписывающей компании за тобой, правильных парней в костюмах. И для этого,ты знаешь, тебе понадобится помощь. Однако у тебя есть преимущество. У TheYardbirds все еще есть имя — и ты не собираешься от него отступать. Не сейчас.Сначала тебе нужно быть уверенным, нужна педантичность, ты как профи долженидеально рассчитать время, ты знаешь это.
Проблема в том, что времяуходит. Тебе только двадцать четыре, но музыка уже движется без тебя. Ты несказал бы этого вслух, но ты знаешь, что это правда. Cream уже приближаются кфиналу, а ты чувствуешь, словно еще и не начал. Хендрикс теперь всеобщийгитарный бог, а тебе еще не предоставилась возможность показать им свои уменияза пределами сессий, прокуренных студий и групп, разваливающихся изнутри,теряющихся где-то на американской дороге, просто считая дни, пока не появитсячто-то лучшее. Время уходит, и, хотя ты никогда бы в этом не признался, тыначинаешь переживать, что пропустил проклятую лодку, что если ты не будешьстараться, тебе придется вернуться к сессиям. Стать одним из таких людей,которых я ненавижу, — как ты говоришь друзьям.
Последний тур The Yardbirdsзавершается в Монтгомери, штат Алабама, концерт в Speedway Fairgrounds проходитна следующий день после того, как в Лос-Анджелесе застрелили Бобби Кеннеди. Вывсе смотрите это по телевизору в отеле, и вы в шоке, качаете головами ивыкуриваете больше сигарет. Но для тебя это ничего не значит в сравнении смыслью, что группа разваливается. К середине июня ты снова дома, в своемпревосходном жилище у реки в Пангборне — переделанном викторианском лодочномсарае в тридцати милях выше по течению Темзы от Лондона с одним из этихподвальных лодочных причалов, хоть лодки у тебя и нет, — размышляешь, чем жетебе теперь заняться.
К счастью, у тебя есть туз врукаве, кто-то, кто знает, что ты умеешь, кто ты, кем ты можешь стать, и кторазделяет твою решительность сотворить что-то из этого, в конце концов достатькота из мешка. Питер Грант. ‘Джи’. Огромный сверхчувствительный гигант, которыйбыл менеджером The Yardbirds вместе с Микки и охранял тебя во время всехпутешествий, особенно в этом последнем чертовски ужасном американском туре,когда Кит Релф сходил с катушек и напивался на сцене каждый вечер и только КрисДрэя все еще казался заинтересованным в сохранении целостности группы. Джи,который сидит с тобой в машине, застрявшей в пробке на Шафтсбери-авеню, всегочерез несколько дней после возвращения из Америки, и вы оба знаете, что всекончено, и говорите о том, что делать теперь. Джи сидит и слушает, как твойспокойный учтивый голос наконец произносит то, о чем ты в тайне думал все этовремя, и наконец озвучивает это: что ты думаешь, что можешь взять группу исделать лучше, взять новых членов, написать новую музыку, сделать лучше.
