Оставалось отыграть последнийконцерт в Англии, в пятницу, 20 декабря, в месте с малообещающим названиемFishmonger’s Hall («Зал торговцев рыбой») — небольшом помещении над пабомFishmonger’s Arms на Вуд-Грин-Хай-роуд, — где они были заявлены как «LedZeppelin (бывшие The Yardbirds)». Тремя днями позже они собрались в лондонскомаэропорту, где вместе с другим роуди, Кенни Пикетом, сели в самолет доНью-Йорка. Там они делали пересадку на рейс до Л. А. Все, за исключениемДжонса, который решил проигнорировать желания Гранта и взял с собой свою женуМо. Хотя Мо и не присоединялась к туру, Джонс не желал встречать Рождество безнее, и придумал для них альтернативный план провести Рождество в соседнемНью-Джерси с темнокожей американской певицей Мэделин Белл, которую Джонс зналпо совместным сессиям в Лондоне. Он мимоходом поставил всех в известность, чтосам доберется из Нью-Джерси до Денвера, где должен был состояться их первыйконцерт, и они встретятся снова 26 декабря.
«У нас было Рождество в духесоула, и это было блестяще! — вспомнит Джонс годы спустя. — А потом нам надобыло ехать повидать остальных близких. Куда бы мы ни приезжали, везде нас ждалоугощение. Столько еды я не ел в жизни. Они были по-настоящему прекраснымилюдьми». Это был, однако, первый четкий пример того, как Джон Пол Джонссоздавал «свое собственное место в группе», как он это теперь называет. Несклонный понапрасну тратить слова и без причины повышать голос, Джонс, тем неменее, обладал спокойной решимостью делать все по-своему, всякий раз когда быловозможно. Пока он всегда четко исполнял свои профессиональные обязательства,что такого, если он решит не проводить собственное время в компании остальных?Пейдж, уже закаленный ветеран дорог, был более чем счастлив пойти своим путем,а Плант с Бонэмом наслаждались временем, проведенным вместе, так что ни у когобольше не было причин для жалоб. Если что, у них было не больше желанияпроводить время в компании их профессорского басиста, чем у него — в ихкомпании. Эта модель поведения сохранится на все их годы их сотрудничества.
Рожденный в Сидкапе, в графствеКент, 3 января 1946 года, ты, как и Джимми, Козерог. Консерватор от рождения,так сказать. Тихий и сдержанный снаружи, упрямый и непоколебимый внутри. И,подобно Джимми, ты единственный ребенок: замкнутый, довольный собой и не особостремящийся угодить другим. А все остальное в мире приходит и уходит. Ты жеесть просто ты — «другого не дано».
В тихом омуте черти водятся —фраза, будто созданная для того, чтобы охарактеризовать тебя. Это означает, чтодругие недооценивают тебя, видя только спокойную поверхность. Ты знаешь обэтом, но остаешься равнодушным. Пусть другие делают и говорят что хотят, какоетебе дело? Идеальные качества для статуса «невоспетого героя» — годамибольшинство людей будет видеть лишь бас-гитару в твоих руках или клавишные, закоторыми ты сидишь. Даже когда они видят, как ты наклоняешься, чтобы отыскатьакустическую гитару, или замечают тебя в списке создателей альбома и что тыиграешь также на мандолине, кото, педальной слайд-гитаре, цитре, укулеле,виолончели, синтезаторе, блок-флейте или на любом другом инструменте, то всеравно не очень понимают этого. Что ж, это их дело. Ну, или нет. Но что тебе сэтого? Абсолютно ничего.
Твой отец Джо был таким же.Профессиональный концертный пианист и аранжировщик с оркестром Ambrose — оннаучил тебя не просто музыке. За серьезным лицом пряталось удивительнобеспристрастное чувство юмора. Когда он не исполнял произведения для Легкойпрограммы BBC — Россини, Гендель, Равель и Оффенбах, — он работал на полставкив музыкальном комедийном дуэте вместе с твоей мамой, представляя самыепопулярные современные хиты Марио Ланца, Ронни Хилтона, Ли Лоуренс, Веры Линн иДональда Пирса. Иногда они приглашали возглавить дуэт «популярную» певицу —симпатичную молодую девушку по имени Кэти Кирби. Как же смеялся твой отец, когда годами позже его сынбыл нанят в качестве сессионного гитариста на запись некоторых хитов Кэти. И стобой был известный сессионный гитарист Малыш Джимми Пейдж...
Так как твои мама с папойпостоянно были заняты и часто уезжали гастролировать по провинции, для ребенка,даже такого музыкально развитого, как ты, времени не оставалось, — и тебяпослали в пансион Christ’s College в Блэкхите, на юго-востоке Лондона, где тымогу получить классическое музыкальное образование. Даже хотя тебе было не посебе из-за перспективы жить далеко от дома, для тебя это было прекраснойвозможностью, — сказал отец. Ты большой счастливчик. Именно в пансионе тынаучился играть на духовом органе в школьной капелле. Там же у тебя появиласьнеприязнь к организованным играм, и ты обнаружил, что ты на высоте, когда«остаешься один, чтобы разобраться с этим», как ты выразился. Чтобы порадоватьотца, ты согласился также учиться игре на саксофоне, но долго это непродлилось. Чертова штуковина действовала тебе на нервы.
Вне класса ты восхищался,однако, не только классическими фортепианными произведениями СергеяРахманинова. Ты одобрял и буйный блюз загадочных американских титанов вроде БигБилла Брунзи, Фэтса Уоллера и, далее, Джимми Смита, «Брата» Джека Макдаффа иРичарда «Грува» Холмса. Также через блюз ты в конце концов откроешь для себяджаз, а именно головокружительный свободный стиль Чарльза Мингуса. У тебяначалась своего рода двойная музыкальная жизнь: ты посвятил себя обучению игрена фортепиано и классической музыке, но все больше увлекался современнымиформами. В четырнадцать ты был уже достаточно хорош, чтобы стать хормейстером иорганистом в местной церкви. В тот же год ты уговорил родителей позволить тебекупить первую бас-гитару — цельнотельную электрогитару Dallas, — после того какстал одержим невероятно быстрой игрой чикагского басиста и лидера группы ФилаАпчерча, чья инструментальная композиция 1961 года ‘You Can’t Sit Down’ содержалапервое соло на басу, которое ты услышал. Ты пытался перетянуть струны на старомукулеле, которое собирало пыль на семейном пианино, но это было не то. В итоге,ты попросил отца выступить в качестве гаранта соглашения о покупке гитарыDallas в рассрочку. Гитару ты ловко запитал через отремонтированный усилительот старого телевизора и сразу же мог использовать ее, начав бренчать подпластинки вроде ‘Freight Train’, скиффл-хит Чеса Макдевитта, хотя и не слишкомгромко, чтобы не беспокоить соседей. Главным образом, ты подыгрывал всему, чтопопадало в эфир Легкой программы.
Вооруженный своим новымшикарным басом, ты начал играть с другими детьми своего возраста и старше вмолодежном клубе местной церкви, который открывался после воскресной вечерни. Всформировавшейся группе не было барабанщика, поэтому тебе приходилось играть внеобычном ударном стиле на низких ладах. Этот стиль ты разработалсамостоятельно, чем в самом деле был очень доволен. Дела у группы под названиемDeltas шли довольно хорошо, и вас стали приглашать на свадебные церемонии,уличные вечеринки и летние праздники. На некоторых выступлениях к вамприсоединялся даже отец, игравший на пианино. Те участники группы, которыестояли, совершенствовали синхронные движения ног, характерные для The Shadows,а ты стал экспертом в исполнении горячих хитов. К твоим семнадцати годам ты былтак хорош, что даже время от времени получал предложения выступить с разныхамериканских армейских баз, вроде той, в Дартфорде, где подросток Майкл Джаггерна каникулах подрабатывал учителем физкультуры. Как и Майкл, именно там тывпервые познакомился с американскими пластинками в музыкальных автоматах —опьяняющей смесью блюза, кантри-энд-вестерна и попа. В один из тех вечеров ты впервый раз услышал записи Tamla Motown и едва не помешался, как говорится. Тыпросто не мог поверить, каким неистовым и победоносным был звук баса. Если тебеи нужно было еще доказательство, что именно бас дал этим пластинкам ихзвучание, то все было здесь, в бороздках каждой записи Motown, которую этиогромные старые американские музыкальные автоматы вытягивали для тебя.
Ты больше не играл на органе в церкви повоскресеньям, и интерес к классической музыке стал спадать. Твои виды набудущее разительно изменились за эти два года. Прежде ты представлял, какпойдешь по стопам отца и присоединишься к оркестру, а теперь в твоей головебыла целая вереница новых возможностей. Не то чтобы ты сказал что-то маме спапой. Опыт научил тебя, что такого рода идеи всегда лучше держать при себе.Когда кто-то намекнул тебе, что бывшие звезды The Shadows Тони Миэн и ДжетХаррис проводят прослушивания, чтобы найти басиста в их новую группу, ты тут жеоказался в поезде, который вез тебя в Лондон на прослушивание в верхнейслужебной комнате паба в Вест-Энде. Ты чертовски волновался, ведь это быланастоящая группа. Они только что заняли первую строчку в хит-параде с песней‘Diamonds’ (в которой, к твоему молчаливому изумлению, как ты узнал годыспустя, на гитаре играл Пейджи) и теперь искали басиста, чтобы собратьгастрольный состав.
