Единственное, что тебедействительно нравилось в школе — это спорт. Мик любил футбол, а ты предпочиталкрикет, даже после того как шальной мяч сломал тебе нос. В тот день ты даже неиграл — просто стоял у края поля, болтая с девчонкой, как вдруг мяч прилетелтебе прямо в лицо. Было облегчением наконец-то навсегда покинуть Уилтон, когдамама с папой отправили тебя вместо этого в местную среднюю современную школуЛодж Фарм Каунти. Не то чтобы ты особо хорошо учился и там. Когда в пятнадцатьты выпустился, директор, настоящий высокомерный идиот, сказал маме с папой, чтоиз тебя «даже мусорщик хороший не получится».
Но потом, если верить твоемубрату, ты был «негодяем, без сомнений», который постоянно «получал розги».Одним из тех малых, которые «постоянно во все вмешивались» и «особеннобросались в глаза». Вообще-то, ты не думал, что был так плох. Особенно послетого как заболел барабанами, всерьез и надолго, так сказать. Ты был хорош и вплотничном деле — вероятно, это передалось от отца, — помогая с постройкойшкольной теплицы. Но как только появились барабаны — все, ты пропал. Ничтобольше не имело значения, не по-настоящему. Тебе было десять, когда ты уговорилмаму купить тебе первый барабан, пятнадцать — когда уговорил отца купить тебепервую полноразмерную установку, подержанную Premier. «Она была едва ли недоисторической, — вспомнишь ты. — Почти все металлические детали заржавели». Нуи что, черт возьми? Тебя это не волновало. «Я не чувствовал тяги ни к какомудругому инструменту. Позже я немного играл на акустической гитаре, но на первомместе всегда были ударные. Все эти работы мастера на все руки я в расчет непринимаю». Чертовски верно, дружище.
Настоящей поворотной точкой стал фильм TheBenny Goodman Story, который ты увидел по телевизору однажды в воскресенье. Тыне верил своим глазам, смотря, как ударник Джин Крупа исполняет ‘Sing, Sing, Sing’.Такого ты никогда не видел — никогда в жизни! Просто блестяще! Тогда ты впервыеосознал, что ударникам не обязательно торчать сзади, пока парни впереди —певцы, гитаристы и кто там еще — получают все внимание, что ударники тоже могутбыть звездами шоу. Как ты объяснишь годы спустя, болтая за пинтой пива сКрисом, славным малым из Melody Maker: «Джин Крупа был первым ударником большойгруппы, которого реально заметили. Он вышел прямо вперед и играл на ударныхкуда громче, чем это когда-либо делали до него, — и куда лучше. Люди непридавали особого внимания ударным, пока не появился Крупа».
Хотя Питер Грант все еще питалнадежду заключить отдельный контракт в Британии, выход первого альбома LedZeppelin в Америке — в соответствии с модой того времени украшенного толькоименем группы в качестве его названия, — был запланирован на 12 января 1969года. Когда оказалось, что этот отдельный британский контракт заключитьнереально, Грант спешно предложил Atlantic права «на остальной мир», которыеони с удовольствием купили за бесценок, и альбом, в конечном счете, должен былпоявиться на свет в Британии в марте. Тем временем, в Америке стартовалаосновательная рекламная кампания, начавшаяся с самого первого пресс-релизаAtlantic Records с заголовком, набранным большими буквами:
ATLANTIC RECORDS ПОДПИСАЛА КОНТРАКТ С НОВОЙ ЯРКОЙ АНГЛИЙСКОЙ ГРУППОЙ LEDZEPPELIN, ОДНА ИЗ КРУПНЕЙШИХ СДЕЛОК ГОДА!
Дальше следовало: «Ведущиеанглийские и американские рок-музыканты, слышавшие треки, сравнивают пластинкус лучшими работами Cream и Джими Хендрикса». Обвинения в очковтирательствепоследовали незамедлительно, особенно после того как стало известно, чтоAtlantic подписала контракт с группой, даже не посмотрев на их игру вживую:кощунство, ведь музыка в те времена была самоцелью. В результате, даже послевыпуска альбома, когда люди могли сами решить, достойно ли его содержаниезвания «одной из крупнейших сделок года», американские СМИ поделились на тех,кто любил Led Zeppelin, и тех, кто их ненавидел, — и ничего среднего. Этот раскладбудет действовать еще долго после того, как сама группа прекратитсуществование.
Тем не менее, учитываянежелание британского музыкального бизнеса разглядеть коммерческий потенциалновой группы, Грант и Пейдж делали ставку на Америку, где рассчитывали получитьподдержку, в которой группа крайне нуждалась, если они действительно собиралисьстать новыми Cream. Существовал единственный способ для этого: гастролироватьбез остановки, пока люди не забудут об обвинениях в надувательстве и не получатшанс составить свое собственное мнение. Вот ключ, сказал Грант. Пейджсогласился. И чем раньше, тем лучше, сказал он. Поэтому Джи принялся за работу.С помощью Фрэнка Барсалоны, старого и проверенного контакта в Premier Talent, авпоследствии одного из известнейших американских импресарио, плюс пятилетнегоопыта работы с американской концертной сетью, Грант точно знал, с чего начать.The Fillmores в Нью-Йорке и Сан-Франциско, The Boston Tea Party, The GrandeBallroom в Детройте, The Kinetic Circus в Чикаго, The Whisky A Go Go вЛос-Анджелесе... за несколько дней Грант составил маршрут, включавший болеедвадцати американских городов. И хотя в будущем его заключенная им невероятнотрудная сделка с американскими промоутерами станет легендой, он даже не терялвремя, чтобы поторговаться о гонорарах. Не для этого тура. В то время как TheYardbirds в зените славы получали в США 2 500 долларов за шоу, с учетом того,что первый альбом Zeppelin еще не вышел, Грант был счастлив, если смог выжатьиз промоутеров 1 500 долларов за шоу в течение этого первого американскоготура. Иногда они играли за такую мелочь, как 200 долларов, — меньше сотнифунтов. Принимая во внимание затраты на отправку группы в Америку, общий итог вфинансовом отношении был бы убыточен. «Однако это того стоило, — доказывалПейдж, — мы не переживали. Нам просто хотелось проехать по Америке и сыгратьнашу музыку». Позиция была такова: «поехать туда, трудиться изо всех сил, датьим все, что можем, а если не сработает, вернемся в Англию и начнем с начала. Заметьте,никто бы не привез нас обратно, если бы мы умерли. Это была действительно нашазабота».
Была только одна заминка: этоозначало, что группа улетит на Рождество. Джон Пол, Роберт и Бонзо были женаты.Джимми жил с американкой по имени Линн, которую он встретил в Бостоне во времяпоследнего тура The Yardbirds. Какого черта, — рассуждал Грант, — они молоды исмогут провести еще уйму рождественских вечеров со своими девчонками. Послетого как они выиграют войну, — сказал он им, — они могут делать все, что ихдолбаной душеньке угодно. А пока им надо делать то, что им, черт возьми,сказано. Кому не нравится, может валить туда, откуда пришел, — сказал он, зная,что никто из них этого не захочет.
Тем не менее, он не торопилсясообщать им неприятные новости. Но когда он наконец собрал всех в своем офисена Оксфорд-стрит и честно все рассказал, то был поражен, насколько хорошо,казалось, они это восприняли. «Все это, — объяснил он, — начнется с вашеговыступления на разогреве для Vanilla Fudge. О, оно приходится как раз на 26декабря...» На тот случай, если они не поняли картины, он добавил: «Это деньпосле Рождества. Что означает, что вам надо вылететь из Англии двадцатьтретьего декабря». Реакция на план Гранта была неоднозначной, но никто не хотелтерять лицо, признавая, что новость вступила в противоречие с его планами.Плант, жена которого, Морин, только что родила дочь по имени Кармен Джейн, былв самой сложной ситуации. Однако, словно для того чтобы не показать виду, онпервым заговорил в поддержку плана. «Что ж, давайте сделаем то, что должны, —сказал он. — Когда наш самолет?»
Группа была уже взволновананадвигающейся поездкой в США, и Грант сообщил им еще одну припасенную новость:вообще-то он с ними не полетит. Во всяком случае, не на Рождество. Грант был тридцатитрехлетнимсемьянином, уже много раз путешествовавшим по Америке, и было мало заманчивогов перспективе провести Рождество и Новый год вдали от его жены Глории идвухлетнего сына Уоррена в компании еще относительно незнакомых людей. Вместонего, по крайней мере, в первые пару недель тура группа будет на попечениинового гастрольного менеджера, двадцатичетырехлетнего старшины корабельнойполиции из западного Лондона, который уже работал на Моста и Гранта: РичардаКоула, или «Рикардо», как он любил себя называть. Разочарованные, но не особовстревоженные, — Пейдж и Джонс уже знали Коула — Плант и Бонэм вслед заостальными молча кивнули в знак согласия. Джонс впервые встретил Коула в1965-ом, когда гастролировал с The Night Timers, первой группой, фургон которойводил и обслуживал Коул. С тех пор бывший неквалифицированный рабочий поднялсявверх по карьерной лестнице до должности дорожного менеджера Unit 4 + 2, TheWho, The Yardbirds (там они с Пейджем и познакомились), The Jeff Beck Group,Vanilla Fudge, The Rascals, The Searchers, The New Vaudeville Band и, наконец,Терри Рида, с которым он только что завершил тур по США. Так как Ричард уже былв Лос-Анджелесе, Грант поручил ему найти приличный отель для группы и встретитьих на машине в аэропорту LAX рождественским вечером.
