К тому времени первая частьаванса Atlantic была положена в банк, к Пейджу вернулись деньги, которые онвложил в издержки тура и записи, плюс основательная прибавка наличными, чтобывознаградить его старания, а остальные участники группы с удовольствиемполучили от Гранта большие толстые чеки на 3 000 фунтов каждый. Плант и Бонэм,в частности, были в экстазе. Большее, что ударник когда-либо получал за своюигру, — это 40 фунтов в неделю у Тима Роуза, а Плант все еще считал своежалование в 25 фунтов в неделю от Zeppelin подарком богов. Бонзо тут же побежалпокупать новый Jaguar XK 150. Плант, женившийся в ноябре на Морин — быстраяцеремония в местном ЗАГСе перед тем как прыгнуть в машину и погнать в Лондон наконцерт группы в Roundhouse тем же вечером (он чуть не пропустил шоу, когда егостарый драндулет развалился на шоссе), — потратил деньги на первоначальныйвзнос за большой обветшалый дом за городом. Морин была уже глубоко беременна,когда они решили пожениться, и отчасти по этой причине Плант позвал несколькихдрузей съехаться с ними, образовав что-то вроде полукоммуны, которой он быруководил — благосклонно, по его мнению, хотя право собственности на имуществоникогда не подвергалось сомнению, — несколько следующих лет. Он решил, что идля Морин будет неплохо иметь какую-то компанию, пока он будет в турне с новойгруппой.
Всем, кто знал их, былоочевидно, что в жизнях Роберта Планта и Джона Бонэма началась совершенно новаяглава. «Мы были одного поля ягоды, Боже, это поразительно! — рассказал мнеПлант в 2005-ом. — Плюс, мы здорово играли. Играли с ребятами, которые былинесколькими лигами выше, чем все, с кем мы играли до этого. Итак, мы былинапряжены, натянуты и озадачены в музыкальном плане. Было много требований,которые в конце концов сблизили нас. Мы вместе возвращались домой с репетиций уДжимми в Пэнгборне на фургоне Ford Anglia матери Бонзо — и начали общаться какдвое парней из «черной страны» [Каменноугольный и железообрабатывающий район Стаффордшира и Уорикшира. —Прим. пер.], которым было что обсудить.Честно говоря, в первый раз мы нашли что-то настолько значительное. Вмузыкальном плане это было поразительно. И все создавалось с учетом нашегособственного вклада, что делало это еще более поразительным. Ведь мы несобирались больше заменять кого-либо, то, что было The Yardbirds, стало LedZeppelin в ту минуту, когда мы начали играть. Мы много разговаривали об этом изаложили основы близости, которая, возможно, базировалась на нашей наивности.Мы были крупными рыбами в маленьком пруду там, в «черной стране», и вдруг мыпопали в ситуацию мирового масштаба, сидя вместе у станков и не понимая, какойинструмент выбрать».
Мак Пул вспоминал, как онстолкнулся с Бонэмом примерно в то же время. «Он сказал мне: „Мы только чтополучили немного денег авансом от звукозаписывающей компании“. Я ответил:„Ловко вы“, — думая, что он расскажет, может, о сотне фунтов. Но речь была онелепой сумме в две или три штуки. Я сказал: «Что?» — держа в уме, что он тогдажил в муниципальной квартире в Дадли. Три штуки по тем временам — это как новыйдом. Я чуть сквозь землю не провалился. Он ответил: «Да, наш менеджер заключилдля нас эту потрясающую сделку». Думаю, покупая всем выпивку, Джон былнастолько же потрясен, насколько и я. Он раздавал напитки всем вокруг, словноэто был пустяк, ведь в тот раз он впервые увидел настоящие деньги. Именно этозаставило меня подумать, что они добьются своего. А как только он проиграл мнеоригинальные демо-записи, я знал, что группа сделает это».
Все еще было впереди, нотеперь, когда у тебя было немного бабла в заднем кармане, Реддич уже казалсятебе бесконечно далеким. Это не значит, что ты смог бы забыть место, гдеродился — это жалкое подобие дома в городке Черной страны. Или дату — 31 мая1948 года, Близнец, что бы это, черт возьми, не значило. Мама говорила, что тыдолжен был появиться на свет днем раньше, но подобно одному из тех занятныхпассажей на ударных, которые ты любил исполнять, ты дождался самого последнегомомента. Ты, как всегда, старался довести любого до предела, так что твоей мамепришлось промучиться в родах двадцать шесть часов, пока ты не соизволилпоявиться. Да и тебя это почти убило. Позже они сказали ей, что твое сердценеожиданно остановилось, после того как дежурный пьяница-доктор нетвердым шагомушел домой. Но, как говорила мама, медсестра, к счастью, смогла вовремя оказатьпомощь. И позже сказала ей, что ребенок чудом остался жив. Впрочем, ты обычносмеялся, когда мама рассказывала об этом. Тебя забавляло представлять их всехтам, стонущих и скулящих, ждущих, пока ты просунешь свою голову в дверь.
Реддич когда-то был известенсвоим производством иголок и вызывающим рвоту сыром Бечли. Но к тому моменту,когда ты появился, он просто стал еще одной частью Брама. Ну или почти — нарасстоянии автобусного маршрута. Тебя назвали в честь отца, который был названв честь своего отца — Джон Генри Бонэм. Твою маму звали Джоан, и ты былпервенцем. Твой отец, а для друзей Джек, был плотником по профессии и управлялсобственной строительной компанией J.H. Bonham & Son. У Джоан былмагазинчик на углу, где она торговала всем, от хлеба и сладостей до виски исигарет. Затем, когда тебе было три года, родился твой брат Майкл (Мик). Потомбыла еще сестра Дебби, но она появилась слишком поздно — тебе уже былочетырнадцать, и ты пустился в разъезды.
Ребенком ты жил со всеми вмаленьком доме в Хант Энд на окраине города. Вы с Миком все время играли водворе. Иногда ты ходил на одну из строительных площадок, где работал твой отец,и тоже играл там. «Осторожнее, Джон! — призывал отец. — Ты убьешься, чертвозьми, прыгая с этой стены». Тебе было все равно. Ты любил, когда все смотрелина тебя. Даже совсем малышом ты был в центре внимания, всегда шумный, лазающийи дерущийся, кричащий и разбивающий что-то. Постоянно падающий, в ушибах, носнова прыгающий наверх и делающий то же самое. Тебе нравилось колотить по вещамсильнее, еще сильнее, еще. Ты начал играть на ударных в пять лет. Конечно, ненастоящих, не будь глупцом. Ты говорил, что «играл на контейнере из-под солидля ванны с проводами на дне и на круглой жестянке из-под кофе с прикрепленнойк ней ненатянутой проволокой, чтобы достичь эффекта малого барабана. К тому жерядом всегда были мамины горшки и кастрюли».
Бедная мама. Ее руки былизаняты тобой. А когда появился Мик, то начался полный хаос. Впрочем, она как-тосправлялась. Люди тогда вообще справлялись. И уж твои мама с папой в любомслучае. Они никогда не бедствовали. В промежутке между строительным бизнесом имагазином они делали все правильно. Одна из первых семей на улице, у когопоявились собственная машина и телефон, а ты, как и полагается, набивал себекарманы конфетами из магазина. Впрочем, ты был шокирован, когда они решилипослать тебя и Мика в «Уилтон-хаус» — местную аристократическую школу.Родителям приходилось платить, чтобы их дети попали туда, и там былопредостаточно снобов. Не вы с Миком, а все остальные. Ты знал, что мама с папойхотели для тебя самого лучшего, но ты ненавидел это место. Учителя, конечно,были в большинстве своем ничего. Но, боже правый, эта униформа! Вы с Микомнеплохо смотрелись вдвоем, когда каждое утро выходили из дома в своих полосатыхкоричнево-бело-синих блейзерах и кепках. Но, так как вы были вдвоем, все былоне так плохо. Однако вам нужно было проходить мимо «Сент-Стивен», куда шли всеостальные ребята, жившие рядом. Эти ублюдки неизменно кричали тебе вслед: «Нучто, одел пижаму?» Мик смотрел прямо перед собой и старался игнорировать их, ноты был сыт этим по горло. «Ну-ка иди сюда, — говорил ты, — сейчас разберемся!»И ты бежал за ними, чтобы их проучить. «Их бывало человек десять! — вспоминалпотом Мик. — То ли он не умел считать, то ли плохо видел, но каждый раз намдоставалось».
И что? Тебе было все равно. Кчертям их, если они не могут перенести шутку, — вот, что ты обычно говорил.Пусть они крутые парни для вашего возраста, но вы с Миком неизменно ввязывалисьв драку. «Мы с Джоном были очень похожи, — вспоминал Мик. — Кому-то былодостаточно лишь посмотреть на нас или сказать что-то не то, и мы сразу хотелидраться против всего мира». Иногда вы даже дрались друг с другом, просто радиозорства. Ты вырвал страницу из ежегодника Мика, а он в ответ раздавил твоичасы, вот свинья! Тогда ты действительно рассердился и разбил его простенькиечасы, а он даже швырнул в тебя разделочный нож! Мама зашла и увидела, что ножторчит из двери и впала в беспредельное бешенство! Так что она позвала папу,чтобы тот дал вам обоим по заслугам, но он был таким мягким человеком, что,когда дело доходило до чего-то такого, он в итоге не делал ничего. Поэтому онпросто кричал и угрожал, что отдубасит вас. Но никогда и этого не делал. Непо-настоящему. Хороший папа, крутой парень. Однажды он купил фургон и каждоелето на каникулы возил вас всех на побережье. А затем купил лодку и брал вас сМиком на канал рыбачить. Он был чертовски хорошим малым, твой отец. С руками,как лопаты.
