ДжонПол Джонс, будучи «здравомыслящим», делал все как всегда и просто справлялся совсем... спокойно. У него никогда не возникало вопросов о присоединении к другойгруппе — как он выразился: «К кому еще настолько же крутому, как Led Zeppelin,я мог присоединиться?», — и теперь он снова стал просто Джоном Болдуином,уединившись в Сассексе на ферме, которой он владел с 1977 года, проводя времясо своими женой и дочерьми. Когда же он наконец вылез из своей раковины, егобольшой опыт в качестве музыканта, продюсера, аранжировщика и автора песен сталприносить плоды, как только он начал сотрудничать во всяких ролях со стольразнообразными артистами, как R.E.M., Heart, Бен Кинг, La Fura dels Baus,Брайан Ино, Карл Сабино, The Butthole Surfers... Он также работал с ПоломМаккартни, который пригласил его подключиться к производству саундтрека к егополуавтобиографическому музыкальному фильму «Передайте привет Броуд-стрит». Онисполнил и свое ранее желание работать над саундтреками к кинофильмам, начав скартины Майкла Уиннера «Крик о помощи» 1986 года, к созданию двух треков изкоторого приложил руку и Джимми Пейдж. Два года спустя он продолжил работу,выпустив более классический — и гораздо более успешный — Children,третий и лучший альбом отделившейся от Sisters of Mercy готической группы TheMission, который включал и их главный хит ‘Tower of Strenght’. «Мы немогли поверить собственной удаче, заполучив Джона в качестве продюсера, —вспоминал лидер The Mission Уэйн Хасси. — Мы все перешептывались: „Смотри-ка,это ведь парень из Led Zeppelin! Парень из Led Zeppelin!“» В 1990 году онспродюсировал альбом своей старшей дочери, певицы Джасинды Джонс, — чтовылилось в менее успешное, но «даже более удивительное» сотрудничество.
Доиюля 1985 года, когда твое оставшихся участников группы поднялись на сцену настадионе JFK в Филадельфии, чтобы исполнить свою часть концерта Live Aid, небыло очевидно, насколько сильно он все еще скучал по Led Zeppelin. Хотя их играв тот день — поддержанная более чем искусным Тони Томпсоном, бывшим ударникомChic, но полностью исковерканная незапланированным появлением Фила Коллинза насередине сета, — была, бесспорно, небрежной, вид и крики толпы (которую мнепосчастливилось наблюдать из-за кулис), реагировавшей бесконтрольной истерией,вряд ли кто-то из нас сможет когда-либо забыть. За тридцать лет в музыкальномбизнесе я никогда не видел ничего подобного. Даже работники сцены прервали своизанятия и стояли, разинув рот, наблюдая за тем, как снова шагали гиганты.Джимми, определенно, наслаждался этим, как и Роберт, хотя оба они чувствовали,что должны спустить все это на тормозах после концерта. «Фактически мы всепровалили, потому что звучали мы просто ужасно, — сказал Плант. — Я охрип и немог петь, а Пейдж играл фальшиво, не слыша собственную гитару. Но с другойстороны, все было удивительно, потому что игра на честном слове опять несработала — и это было так похоже на многие концерты Led Zeppelin». Или каксказал мне Джимми: «На самом деле я помню, в основном, полную панику».Изначально идея сыграть вместе под названием The Honeydrippers исходила отПейджа и Планта — они оба по отдельности друг от друга гастролировали поАмерике, Плант — со своей сольной группой, а Пейдж — с The Firm. «Но все как-тонабрало обороты, — сказал Джимми, — и Джон Пол Джонс приехал фактически в деньконцерта, поэтому до выхода на сцену у нас была примерно часовая репетиция. Этозвучит подобно отчаянию камикадзе, учитывая, насколько хорошо были сыграны всеостальные. Но в сложившихся обстоятельствах это было как раз тем моментом,когда настала пора снова собраться вместе по поводу Live Aid... Понимаете, мыразделяли эти ценности точно так же, как и все остальные». (Примечательно, чтосовременный DVD с концертом Live Aid не включает рискованное выступлениеZeppelin. Ходят слухи, что они запретили использование записи их сета, так каких представление было очень слабым.)
ДжонПол Джонс также остался в смешанных чувствах, но по совершенно другим причинам.«На Live Aid мне пришлось пробиваться», — сказал он впоследствии корреспондентуClassic Rock Дэйву Лингу. Узнав о намерении Пейджа и Планта выступать всеголишь за неделю до шоу, он «пробил» себе путь на концерт, когда в качествебасиста уже был заявлен Пол Мартинес из соло-группы Планта, а потому Джонсупришлось согласиться на единственную остававшуюся свободной позицию и играть наклавишных. Такой расклад был унизителен для возвращения на вершину, исовершенно естественно, что Джонси дурно воспринял это. «Все опять было из-заПейджа, понимаете, — сказал он Лингу. — По сути мне пришлось сказать им: „Еслиэто Zeppelin и вы собираетесь играть песни Zeppelin, то — эй! — я все еще здесьи не возражаю принять в этом участие“. Плант воскликнул [он изображает акцентЧерной Страны]: „О, черт возьми!“ Но я пробил себе дорогу». Он добавил: «Вечноучитываются только желания Роберта».
Вдействительности, Плант был весьма тронут реакцией на Live Aid и начал думать отом, что раньше казалось невозможным. «Ощущения, которые я получил от аудиториитакого размера, были совсем забыты мною. Я забыл, как скучал по этому... Ясовру, если скажу, что не был пьян на протяжении всего концерта. Тот факт, чтоони кричали нам вслед еще пятнадцать минут после того, как все закончилось, ито, что повсюду были рыдающие зрители... странное явление. Это было нечтонеимоверно более мощное, чем можно передать словами...» Настолько, что когдадесятью днями позже Пейдж снова присоединился к нему на сцене, на этот раз наодном из его сольных выступлении на арене Meadlowlands в Нью-Джерси,импровизируя на темы старого классического блюза ‘Mean Woman Blues’ и ‘TreatHer Right’, они договорились «снова встретиться за чашкой чая», когда турзакончится — только на этот раз позвать еще и Джонси.
Этовело прямо к тому, что было почти полноценным воссоединением Led Zeppelin,первым из нескольких подобных случаев за последовавшие двадцать лет. Онирепетировали в Бате, подальше от надоедливых лондонских глаз, с Тони Томпсономна месте Бонзо. «В первый день все было в порядке, — вспоминал Джонс, — незнаю, был ли Джимми целиком в процессе, но это было хорошо». Однако в течениеследующих двух недель небольшие трещины в отношениях между тремя главнымчленами группы начали углубляться. Роберт жаловался, что Джимми — который слезс наркотиков, но теперь сильно пил — требовалось много времени, чтобынастроиться, и вообще беспокоился, что ситуация опять выходит из-под контроля.Затем Томпсон попал в незначительную автоаварию, когда однажды вечером выезжалзадним ходом из паба, и это было воспринято как дурной знак, по крайней мереПлантом. «Я помню, что мы с Робертом выпивали в отеле и он интересовался, чеммы занимаемся, — сказал Джонс Льюису. — Он говорил, что никто больше не хочетслушать это старье, а я ответил: „Все только и ждут этого“. И все пошлонаперекосяк как раз с этого момента — я думаю, что это дошло до Роберта,который хотел делать свою сольную карьеру за счет всего остального». Теперь визложении Льюиса: «Думаю, что случилось следующее: Роберт в один момент сказалсамому себе — у меня успешная соло карьера, а теперь это будет возвращением кавтоавариям и плохой карме. Мне это не нужно».
Издалеказа всем этим наблюдал недовольный Питер Грант. Как управляющий имуществом ДжонаБонэма, Джи в течение некоторого времени непосредственно после смерти ударниказанимался улаживанием дел его семьи. Он также устроил Планту сделку с Atlanticна пять сольных альбомов. Но с уходом из общественного поля зрения Пейджа иДжонса, когда бизнес Swan Song был свернут, Грант удалился в Horselunges вкомпании только со своими детьми Уорреном и Хелен — над которыми выиграл правоопеки, — а также несколькими роуди, теперь нанятыми на роль служанок.Фактически его последними делами от имени Led Zeppelin и/или Swan Song быликонтроль за выпуском альбома-саундтрека Пейджа к фильму «Смертельное желание 2»— который он назвал «еще одним кошмаром» — и выпуск дебютного сольного альбомаПланта. Потом он «немного поссорился» с певцом — и все. Даже Джимми стал емучужим.
