Мой «техник» уже несколько часов торчал на телефонной станции, ожидая, когда вызовут номер сто двенадцатый отеля «Палас», заказанный для Црнковича. Когда я вошел, он сидел в наушниках. Кроме него, в помещении никого не было, станция была автоматическая. Телефонистка, дежурившая на междугородной, помещалась в соседней комнате. Мой коллега прямо–таки вкогтился в линию отеля «Палас», прослушивая все разговоры, которые следовали один за другим. А поскольку он и вправду был специалистом в телефонной технике, ему удалось поставить под контроль и местную станцию отеля: после обеда, наведавшись туда якобы по поводу какой–то неполадки, он подключился к номеру сто двенадцать, и теперь даже возможный внутренний вызов, из другого номера отеля, попадал под наш контроль. Я считал необходимой такую меру предосторожности, надеясь перехитрить противников: они могли предвидеть, что мы возьмем под контроль почтовую станцию, зато вряд ли догадаются, что мы прослушиваем и местную, гостиничную. Ведь для этого в самом отеле должен находиться кто–то из наших сотрудников, которого нетрудно расшифровать — просто невозможно, чтобы кто–нибудь из многочисленного гостиничного персонала не догадался об истинной цели его пребывания в «Паласе». А так — благодаря находчивости моего сотрудника — и эта проблема была решена.
В самом отеле я не поместил ни одного человека, зато множество моих людей расположилось поблизости, внимательно наблюдая за всеми выходами из «Паласа». Все они имели фотографию Црнковича, а также точные инструкции, как поступить, если он, в одиночку или с кем–то, попытается покинуть отель. Правда, для такой осады мне пришлось занять порядочное число людей, чем я ощутимо оголил Коперское управление, но я надеялся, что долго это не продлится. Моим противникам, судя по всему, Црнкович требовался в срочном порядке, и я не без основания полагал, что они не станут зря терять время.
Последняя мера предосторожности состояла в том, что несколько наших людей занимались составлением списка транспорта — машин, яхт, моторных лодок, — прибывшего из Триеста и зарегистрированного на границе. В особый успех этой меры я не очень–то верил из–за наплыва туристов, тем более что мы вообще не знали, на кого следует обращать внимание. Приходилось ограничиваться подозрительными случаями и сомнительными лицами, уже замешанными в контрабанде или других темных делишках.
— Пока ничего, — известил меня мой «техник», когда я вступил в помещение телефонной станции.
— Он только что приехал, — ответил я. — Несколько минут ему потребуется, чтобы заполнить бланк и подняться в комнату… Будем ждать…
Я присел на стул и закурил сигарету. Ждать нам пришлось недолго. Не успел я докурить сигарету, как мой сотрудник протянул мне запасную трубку, которую я приложил к уху как раз в тот момент, когда произносились слова:
— Црнкович, включай свет, стало темно!
Последовал ответ Црнковича, приглушенный смех его собеседника, который явно старался говорить измененным голосом, распоряжения:
— …через кухню, вроде случайно, мол, заблудились. Выйдите черным ходом, обогните отель и тропочкой через парк… Отправляйтесь сразу!
Разговор закончился. Я отложил трубку и спросил:
— Откуда говорил?
— Из телефонной кабины в Луции…
Луция — поселок под Порторожем, точнее сказать, его пригород, расположенный на автостраде, ведущей в Пулу. Телефоны в Луции порторожские. Эту кабинку я упустил, не поставил под контроль, как это сделал со всеми прилегающими к «Паласу». На вызов из такой дали я не рассчитывал. Я полагал, что человек, собирающийся вступить в контакт с Црнковичем, должен иметь под наблюдением «Палас», чтобы установить точное время прибытия Црнковича, то есть должен находиться где–то поблизости. Что ж, вызов из Луции означает, что в акции заняты по меньшей мере двое… Один, карауливший прибытие Црнковича, телефоном известил своего напарника в Луции, а тот вызвал Црнковича. Во всяком случае, тот, что ждал приезда Црнковича, должен быть где–то вблизи. Он, вероятно, и подойдет к Црнковичу, чтобы дать ему дальнейшие инструкции…
Машинальным движением я ощупал пистолет и поспешно покинул почту. Требовалось не более двадцати секунд, чтобы дойти до гостиничного парка, где ждали Црнковича. Своего сотрудника, который с этой стороны следил за отелем, я нашел на условленном месте.
— Еще не выходил? — спросил я.
— Нет…
— Он появится из–за угла отеля. Ему приказано воспользоваться черным ходом и, обогнув здание, пройти в парк…
Прошло больше минуты, а Црнкович не появлялся. За отелем, в боковой улочке, которую я на всякий случай обошел днем, заработал автомобильный мотор. Из парка я увидел очертания машины, появившейся из–за стены, огораживающей отель. Меня удивило, что машина шла, не включив фары. Но в следующее мгновенье фары вспыхнули и машина исчезла в направлении Луции. Я перестал о ней думать.
Прошла еще минута. Црнкович не появлялся. Я начал беспокоиться. Пора бы ему… Ведь сказано было, чтоб выходил сразу!..
Послышались торопливые шаги, только не с той стороны, откуда мы ждали Црнковича, а за нашей спиной. Может, это тот, с кем он должен встретиться в парке? Человек шел прямо к нам, я уже различал силуэт. В нескольких шагах от нас остановился. Затем послышался приглушенный оклик:
— Товарищ Малин!..
Я узнал голос сотрудника, оставленного на телефонной станции!.. Что заставило его покинуть свой пост? Я поспешил выйти из укрытия и подошел к нему.
— Что случилось?
— Янко… тот, что дежурил за отелем… — говорил он торопясь и задыхаясь, — только что позвонил. Кто–то ударил его сзади и оглушил. Очнулся в кустах перед какой–то виллой. Увидел черный «фольксваген», который отъезжал с невключенными фарами. Номер не успел запомнить, только заметил, что немецкий. Едва дополз до телефона и позвонил мне…
Черт возьми! Мне сразу же все стало ясно!.. Негодяи, сумели–таки обхитрить! Телефонный вызов нужен был единственно для того, чтобы выманить в парк меня, Црнковича никто там ждать не собирался… Его подстерегли у черного хода и усадили в «фольксваген», который стоял в боковой улочке… И я собственными глазами видел, как он отъезжал с невключенными фарами! А моего человека, дежурившего у входа, оглушили, хорошо еще, что он быстро пришел в сознание!
Машина, которую я видел, ушла в сторону Луции. Телефонный звонок тоже был из Луции… Достаточно, чтобы сообразить, в каком направлении надо искать. Причем немедленно! Не теряя ни секунды!
— За мной! Оба! — позвал я сотрудников. — На станции ты больше не нужен!
«Джульетта» стояла перед отелем, а рядом с ней автомашина Коперского управления внутренних дел, шофер был наготове. Мы с «техником» сели в мою «джульетту», а наш товарищ вскочил в милицейскую, на случай если погоню придется вести в двух направлениях. Машины понеслись к Луции.
На полном газу я срезал петли дороги, тянувшейся вдоль морского берега… Навстречу нам прошел освещенный автобус… Вскоре мы влетели в Луцию. Увидев на перекрестке милиционера, я резко притормозил и, не выходя из машины, спросил:
— Черный «фольксваген»… с немецким номером… не проезжал?
— Минуты две–три назад… Пошел автострадой в сторону Пулы.
— Вперед!
Мотор натужно взревел, потянув машину в гору… Все равно далеко «фольксвагену» от меня не уйти. Если только не свернет куда–нибудь.
Перекресток. Указатель с броской надписью: Савудрия — Кемпинг.
Я притормозил и подождал несколько секунд, пока нас нагонит другая машина.
— Вы поезжайте к Пуле! — крикнул я. — И как можно быстрее!.. А мы в Савудрию!
Сам не знаю, почему я решил, что кемпинг именно то место, куда повезли Црнковича. Может, потому, что «фольксваген» имел немецкий номер, а в кемпинге останавливаются преимущественно иностранцы. Во всяком случае, на этот раз, принимая решение, я опирался исключительно на интуицию. Я был так зол и взволнован, что логически размышлять и строить версии просто–напросто не мог.
С автострады я свернул на проселок и вынужден был сбавить скорость. «Фольксваген», приспособленный и к плохим дорогам, сейчас имел преимущество перед моей «джульеттой»… Если он вообще находился впереди!..
