— Хм, — прокомментировал я его умозаключение.

Но это было еще не все.

— Скорее, вы мне напоминаете маньяка, поджигающего жилые дома. Того, что подожжет дом, а сам стоит в сторонке и радуется. Огнетушители, пламя, паника, жара! Я угадал?

Я рассмеялся. Мы въехали в тихую улочку, где не было видно ни единого дома. Высокие заборы и густая зелень защищали жителей этого квартала от посторонних взглядов.

Я не ответил. Да и что говорить человеку, который не впервой сталкивается с миром опасных преступников?

Мы остановились.

— А в действительности вы самый заурядный ловелас, облачившийся в такую жару в темный костюм, чтобы обольстить владелицу одного из этих особняков, хотя ограничитесь лишь горничной или кухаркой, с которой в лучшем случае договоритесь сходить в кино на последний сеанс. Или нет, коллега? Два пятьдесят, — добавил он деловым тоном. — Все–таки жизнь не так уж плоха! Горничные здесь куда лучше пузатых хозяек!

Он подмигнул мне и оставил перед зеленым забором. Я постоял на краю мостовой, глядя вслед удалявшейся дребезжащей машине, пока она не скрылась в конце улицы.

Я вошел в калитку после того, как назвал в зарешеченное оконце свое имя и в механизме что–то щелкнуло. Дорожка к трехэтажному особняку, утопавшему в зелени, была окаймлена цветами и низким кустарником.

Я позвонил у массивных деревянных дверей с двумя ступенями. Открыла мне старая сердитая женщина. Изучив мою визитную карточку, она повела меня во внутренние покои роскошной виллы. Мы миновали вестибюль и две комнаты, устланные дорогими толстыми коврами, и подошли к дверям, надежно защищающим от любопытных ушей.

Женщина заглянула, затем кивнула мне и пропустила в кабинет известного всем Дорогуши.

Лысый заморыш с отменно длинным носом над тонюсенькими, скорее всего, крашеными усиками и поджатыми губами ожидающе смотрел на меня.

— Тимоти Тэтчер, — представился я. — Агентство «Фиат–люкс» — быстро, солидно и доверительно!

Коломбо сделал знак стоявшему у него за спиной молодому человеку, у которого линию отлично сшитого костюма нарушал пистолет. Парень безмолвно исчез в дверях.

— Садитесь, мистер Тэтчер, — сказал Коломбо, внимательно изучая меня. Он предложил мне коробку с толстыми сигарами и беззвучно наблюдал, как я мучаюсь с «гаваной», слушал мой кашель после первой затяжки.

— Итак, мистер Тэтчер, — начал Дорогуша после того, как чихнул, — я, полагаю, мы устранили все недоразумения!

— Безусловно, мистер Коломбо, — подтвердил я. — Я в вашем распоряжении!

— Вы свободны? — быстро спросил он.

— М–м–м–да. Я не женат, не обручен. Что касается некоторых связей, незначительных… ну, мы же мужчины… вы меня понимаете!

Кажется, он меня не понял.

— Я не спрашиваю вас о свободе такого рода. Я имею в виду деловую занятость!

— Хм, — повременил я с ответом, — сами понимаете, как бывает в крупных известных агентствах. Дел много, все обращаются в «Фиат–люкс»…

Он посмотрел на меня без улыбки.

— Я поинтересовался вами, прежде чем пригласить сюда. Мне известно, сколько клиентов бывает у вас ежедневно, проще говоря — ежемесячно!..

Я покраснел, и это было не очень здорово с моей стороны.

— Ну… тогда…

— Неважно, — исправил неловкое положение Коломбо. — Вы мне нужны, и я вас нанимаю. Я даже дам вам семьсот пятьдесят долларов, чего вы, вероятно, еще никогда не получали…

— Извините, но…

— Я сказал, оставим это!.. Перейдем к делу. Вы будете следить за одной особой.

— Идет, — сказал я уверенно. — Днем и ночью, если потребуется.

— Именно днем и ночью!

— Назовите, кто это, и я уйду с ним в могилу, если потребуется.

Он покачал головой.

— Этого мне не нужно. По крайней мере сейчас. Мне важно знать, что эта особа меня не обманывает, не причиняет неприятностей, что… вы уже понимаете…

Я развел руками.

— Если я, специалист, не понимаю, кто же тогда? Назовите его имя!

— Не торопитесь! Это вы должны узнать конфиденциально.

— Клянусь, — поднял я руку с сигарой.

— Стало быть, этому вы посвятите себя целиком. Не тратьте время на другие дела, на других клиентов.

— Разумеется!

Тут я вспомнил Дионисия Пиппинса. Я помрачнел, испугавшись, как бы этот скупердяй не испортил мне дело, которое выпадает раз в десять лет, но тут же поспешил отогнать эту мысль. Поскорее отделаюсь от него, и все тут.

— В чем дело? — спросил Коломбо, продолжавший внимательно следить за мной.

— Ничего, ничего. Все в порядке. Договорились!

— Никаких других клиентов, кроме меня!

— Амен! — произнес я, склонив голову.

— Лишь на таких условиях мы сможем заключить договор, — прибавил Дорогуша. — Если случайно существует кто–то, какой–нибудь маловажный клиент, какой–нибудь скупердяй, безденежный, я уверен…

— Вы имеете в виду?.. — спросил я серьезно.

Дорогуша кивнул головой, не отрывая от меня взгляда.

— Не беспокойтесь, мистер Коломбо, — сказал я как можно более уверенно. — Он уже вычеркнут из списка моих клиентов.

— Хорошо, мистер Тэтчер, — кивнул Коломбо. Он выложил на стол несколько банкнотов, сказав, что это аванс, а потом бросил какую–то коробку, которую я поймал на лету.

— Это для вашей секретарши, — добавил он небрежно. — Примите как подарок, потому что цена превышает полдоллара. Неважно, во сколько раз.

Я встал.

— Договорились, мистер Коломбо. Я буду следить за особой… хм… но какой? Вы не назвали ни ее имени, ни адреса, ничего!

Поднялся и Аугусто Коломбо.

— Все сведения будут доставлены вам в агентство, — сказал он. — Может, уже доставлены. Сообщения будете передавать мне лично!

Из дальней комнаты появился молодой человек и торопливо прошел по толстому ковру впереди меня. Он весьма услужливо открыл мне дверь, тем не менее я перехватил его злобный взгляд. И отпрянул под этим взглядом, хотя совсем чуть–чуть. Потом прошел мимо него, словно вообще не замечая, будто мимо мебели. Погасшую сигару я сунул в вазу с цветами.

Снова я шел по шикарно обставленным комнатам. За одной из дверей я увидел неприятного вида хозяйку, дремавшую в кресле.

— Тсс, тсс! — послышалось откуда–то.

Я поглядел туда–сюда, однако источника звука не обнаружил.

— Тсс. Эй, вы… Я наверху! Наверху!

Я посмотрел вверх и в конце лестницы увидел красивую молодую женщину в длинном домашнем платье. Она стояла, облокотившись на перила, декольте легкого платья открывало прекрасную грудь, руки тоже были обнажены. Указательным пальцем она приглашала меня подняться, а другим, приложенным к губам, выражала желание, чтобы это делалось тихонько.

Я еще раз оглянулся на растрепанную женщину в кресле. Убедившись, что она для меня неопасна, я на цыпочках направился к лестнице.

IX

Если внизу, у начала лестницы, воздух был обычным, то здесь, наверху, опьяняющий аромат, благоухавший вокруг красавицы, перехватывал дух. Это можно было выдержать лишь при полной отрешенности, и следующие несколько секунд я сдерживал дыхание. Неужели только запах духов был тому виной?

Пригласившая меня дама была брюнетка, не очень высокая, с большими карими глазами, нельзя сказать, чтобы худая, с сочными губами, между которыми поблескивали абсолютно белые зубы, особенно два верхних резца. Одетая в упомянутое легкое домашнее платье, вблизи она оказалась еще очаровательнее, потому что одежда эта ничего не скрывала, даже напротив. Моему взору была предоставлена даже родинка на груди, и я невольно споткнулся на предпоследней ступеньке.

Шаг мог стать роковым, но не стал. Женщина–сторож, на счастье, обладала крепким сном, и мне без особых трудностей удалось преодолеть препятствие, отделявшее меня от прекрасной незнакомки.

Она протянула мне руку, и я сжал мягкие, податливые пальцы, ладонь, запястье. Она потянула меня к себе и в то же время придвинулась сама, и мы пошли молча, даже без музыкального сопровождения, как это бывает в голливудских фильмах, к ближайшей двери. Женщина ступала плавно, неслышно, временами оглядывалась и смотрела на меня огромными глазами, что вызывало у меня сильные удары сердца, ощущавшиеся где–то возле горла, на лбу проступал пот.