– Мужчины, – сказал Дрейк, – ему около шестидесяти лет. Описание, по–моему, совпадает с описанием Карлина.

– Именно этого я и боялся.

– Мой человек, – продолжал Дрейк, – пока что доложил в общих чертах. В восемь тридцать утра он положит мне на стол доклад, в котором все будет написано подробно. Он говорит, что это, конечно, поджог. Пожар начался от взрыва бомбы с часовым механизмом. Полиция думает, что она была вмонтирована в электрические часы, включенные в розетку на нижнем этаже.

– На нижнем этаже?

– Ну да. Эти часы включают радио. Ну ты же знаешь их, вилку втыкают в розетку, стрелки ставят на определенный час, и они включают радио. Потом их нужно выключить.

– Знаю, продолжай.

– Так вот пожарные нашли на нижнем этаже часы, соединенные с проводами, идущими наверх. Стрелки были поставлены на три часа.

– Так, так, – заметил Мейсон и спросил: – Та женщина, что вошла в дом, может быть заподозрена на основании этих данных?

– Еще бы!

– В котором часу она появилась?

– В час двадцать восемь.

– И никто не знает, сколько она там пробыла?

– Она могла пробыть там только до часа пятидесяти, то есть до того времени, когда второй оперативник занял свой пост у задней двери. С этой минуты все выходы были под наблюдением.

– Когда она вошла, она что–нибудь несла с собой? Чемодан или что–то подобное?

– Ничего.

– Тогда она едва ли могла пронести в здание часы, бидон с бензином или какую–либо взрывчатку.

– Конечно.

– Впрочем, может быть, когда она пришла, все это находилось уже в доме.

– Вполне возможно.

– Стало быть, она вошла через парадный, а вышла из дома через черный ход?

– Ну да… Как быть с моим парнем, Перри? Он ведь все еще ждет там в кафе.

– Позвони ему, чтоб шел домой, – сказал Мейсон, – пусть пишет доклад и пока не выходит из дома и не вступает ни в какие разговоры.

– Нам следовало бы сообщить обо всем этом в полицию, – сказал Дрейф.

– Но я связан с клиентом.

– А меня могут лишить лицензии, – напомнил Дрейк.

– Но ты работаешь на меня, Пол.

– И все–таки мы обязаны известить полицию о том, что случилось.

– Как ты им объяснишь, что твои люди оказались на месте происшествия?

– Это я могу и не объяснять, – ответил Дрейк. – Я имею право не называть своего клиента.

– Знаешь, на кого ты будешь тогда похож? – ухмыльнулся Мейсон. – На кандидата на какой–то пост, который, выходя из кабины для голосований, отказывается сообщить, за кого именно он голосовал.

– Хочешь еще горячего рома, Перри?

– Нет, спасибо. Думаю, что лучше было бы вздремнуть. Лейтенант Трэгг скоро наверняка нападет на наш след. Он узнает, что мы там были, и возьмется за нас обоих. Господи, до чего же я промерз!

– Разве мой напиток не согрел тебя?

– Немножко. Знаешь, Пол, что нам нужно сделать? Давай сходим в турецкие бани.

– В турецкие бани не рекомендуется ходить, выпив горячего пунша.

– Он уже выветрится, пока мы туда доберемся. Но никому не придет в голову нас там искать.

– Трэгг разъярится.

– Ну и пусть его.

– Ладно, – сказал Дрейк. – Я позвоню своему агенту. Ах да, Перри, я еще одно тебе не рассказал.

– Что же?

– В доме Карлина нашли подозрительную штуку. Помнишь этот дом – он старый, ветхий, весь по швам ползет. Да и обставлен был, наверно, кое–как, но на нижнем этаже там почему–то оказался великолепный огнеупорный сейф, просто чудо что за сейф.

Глаза Мейсона загорелись.

– Да что ты, Пол! Хотелось бы мне взглянуть, что там лежит внутри.

– Полиции этого тоже хочется.

– Как ты думаешь, есть у меня какой–то шанс попасть в дом в тот момент, когда полицейские будут открывать этот сейф?

– Один на миллион.

– Ну, а допустим, я сообщу им шифр?

Дрейк взглянул на него с любопытством.

– Шифр сейфа?

– Ну да.

– И ты ни слова мне не сказал?

Мейсон отодвинул кружку с недопитым ромом.

– Ладно, Пол, – сказал он. – Звони своему человеку и вели ему держаться как можно тише. Мы же с тобой отправимся в турецкие бани, где лейтенанту Трэггу нас не разыскать.

– Не люблю выплескивать хорошие напитки в раковину, – сказал Дрейк. Уж лучше…

– Так не выплескивай его в раковину, – сказал Мейсон. – Оставь все здесь. Пусть лейтенант Трэгг убедится, что я и в самом деле промерз до костей. После того как даже горячий ром с маслом не согрел меня, я уговорил тебя пойти со мной в турецкие бани. Это придаст нашей версии еще больше правдоподобия.

– Да? – скептически спросил Дрейк и протянул руку к телефонной трубке. Он набрал номер кафе, где ждал звонка его агент, и зловеще добавил через плечо: – Если у тебя и впрямь есть шифр этого сейфа, Перри, я от души тебе советую как можно скорей что–нибудь придумать для лейтенанта Трэгга… Алло, Пит. Это Дрейк. Иди домой. Все напиши и завтра в восемь положи отчет мне на стол. Никто не видел тебя здесь? Никто не узнал тебя? И пожарные?.. Отлично. Жди моего звонка. Всего хорошего. – Дрейк повесил трубку и устало сказал Мейсону: – Не понимаю, Перри, почему ты жалуешься на холод. Мы уже сейчас горим, а дальше будет еще жарче.

6

Мейсон и Пол Дрейк оказались единственными, кто находился в парилке в такое раннее время. Они сидели, развалясь, на покрытых простынями деревянных креслах, обернув головы влажными полотенцами и опустив ноги в тазы с горячей водой.

Огромные батареи поддерживали в парилке такую температуру, что с каждого, кто входил туда, градом катил пот. Деревянные кресла так нагрелись, что до них трудно было дотронуться, поэтому их и покрыли простынями.

– Вот теперь, – объявил Мейсон, – мне хорошо. Господи, до чего же я промерз, стоя там возле дома. Ноги просто закоченели.

– А меня озноб все еще пробирает, – мрачно сказал Дрейк. – Хотел бы я знать, в какое дело ты меня втравил.

– Брось, Пол, – сказал Мейсон, – я ничего от тебя не скрываю. Я же сказал тебе…

– А шифр сейфа, – перебил Дрейк. – Ты ничего мне об этом не говорил.

– Видишь ли, – Мейсон замялся, – дело в том, что… О–о!

Пол проследил за взглядом Мейсона и сквозь толстое стекло вращающейся двери увидел высокого, хорошо сложенного мужчину с широкими плечами боксера. Стоя спиной к парильне, он беседовал с банщиком.

Банщик ткнул пальцем в сторону парильни, высокий человек повернулся, глянул на две голые фигуры, усмехнулся и рывком открыл дверь.

– Привет, – сказал он. – Кажется, вы, ребята, не рады меня видеть?

– Что случилось? – спросил Мейсон.

Лейтенант Трэгг сбросил пальто.

– Вы допустили тактическую ошибку, мои дорогие. Когда вы сгинули в последний раз, я решил специально выяснить, где вы скрывались, и оказалось, что вы прятались здесь. Вот я и подумал, а не сюда ли вы и на этот раз…

– Я совершенно промерз, – перебил его Мейсон. – Сегодня ночью я адски замерз возле дома, где произошел пожар. Я не взял пальто…

– Я слышал об этом, – сказал Трэгг. – На вас был тренировочный костюм. Должно быть, вы очень уж поспешно выскочили из постели, торопясь на пожар. – Он вынул носовой платок и вытер пот со лба. – Как вы думаете, господа, не пора ли вам уйти отсюда?

– И речи быть не может, – ответил Мейсон, бросив взгляд на Пола Дрейка. – Мы ведь оба простудились. И мы только–только начали потеть. Не хотите ли раздеться и попариться здесь вместе с нами, лейтенант?

– Я на работе. И вы отлично знаете, что, если я побуду здесь, а потом сразу же выйду на улицу, я наверняка схвачу простуду.

– Как жаль, – сказал Мейсон, – впрочем, продолжайте, лейтенант, мы с удовольствием ответим на все ваши вопросы.

– Черт бы вас взял, – раздраженно сказал Трэгг, – я не могу здесь оставаться.

– А мы не можем выйти, – откликнулся Мейсон.

Трэгг провел носовым платком по шее, за воротником и по лбу.

– Что вы оба делали возле горящего дома?

– Смотрели на пожар.

– Не валяйте дурака. Как вы узнали, что дом горит?