— Удачи вам, парни!

Провожая своих людей, капитан Гром лично распоряжался погрузкой фальконетов, и даже двух двенадцатифунтовых пушек.

Последние весили тонну — с борта галеона на берег перевезли лошадей и телеги с импровизированными лафетами, сделанными все тем же плотником Спиридоном. Без артиллерии пираты просто не смогли б обойтись — кроме форта, город окружала крепкая каменная стена с мощными — единственными — воротами, так что пушки — даже фальконеты — здесь пришлись бы впору.

Десантом командовали Бешеный Дирк и Жозеф Китаец, Андрей взял на себя морскую часть операции, а «Бугай» Бенингхэм осуществлял общее руководство, сменив капитанский мостик галеона на корму небольшой, но юркой и проворной шхуны. План в основном составил Громов, плюс ко всему Бенингхэм присоветовал пару дельных вещей, с неприкрытым восхищением оценив задумку капитана «Жозефины» с пушками. Спиридон не подвел — изготовил лафеты вовремя, на вид они казались вполне надежными и, по всему, никак не должны были развалиться сразу после первого же выстрела.

Главное в придуманном Андреем плане, кроме внезапности нападения, составляла еще и четкая слаженность действий с суши и с моря, для чего была разработана четкая связь через эстафету. Все дело в том, что, одновременно со штурмом города с суши, где было задействовано подавляющее число людей, Громов намеревался встать на рейде у входа в гавань, наглухо закупорив все оказавшиеся там суда. Кроме «Жозефины» в таком деле задействовали бриг и две шхуны, установив на них дополнительные пушки с других кораблей.

От места высадки десанта до городских ворот было, по прикидкам Громова, около пяти километров, которые пираты — с учетом перевозки пушек — должны были пройти часа за два, если исключить все досадные случайности, вполне способные сильно задержать вторжение — типа сломавшегося колеса или оси. Для таких случаев и была предусмотрена эстафета — расставленные в прямой видимости бойцы, в чьи обязанности как раз и входила подача условных сигналов, ведь ветер вовсе не был попутным, и оставшиеся под командованием капитана Грома суда вынуждены были маневрировать, идти галсами, на что требовалось не так уж и мало времени.

Едва последняя шлюпка отчалила от борта «Жозефины», Андрей приказал ложиться на заданный курс — в гавань Сан-Августина. Маневр сей, вслед за флагманской бригантиной, проделали и другие суда, уже потерявшие из виду большую часть углубившихся в прибрежную рощу пиратов.

Меж кораблями и берегом, на мелководье, шла небольшая лодка с четырьмя гребцами и востроглазым Лесли Смитом, белобрысым юнгой, ныне отвечающим за важную часть эстафеты — парнишка должен был вовремя заметить поданный с берега сигнал и продублировать его, подняв шест с вымпелом.

Зарываясь носами в волну, суда, одно за другим, вновь сменили галсы, повернув к берегу. Громов схватил подзорную трубу, разглядев на уже оказавшейся весьма далеко лодке синий вымпел, означавший, что все идет по плану, никаких задержек нет.

Покусав губы — все ж-таки волновался, — капитан перевел взгляд на мыс, за которым виднелись дома и мрачные стены крепости Святого Марка.

— Все спокойно, Антуан. Идем в гавань. Команда! Готовиться к смене галса!

Матросы ринулись к парусам, часть парусов встрепенулась, а часть, наоборот, взяли на рифы…

— Хорошо, — круто переложив штурвал, усмехнулся шкипер. — Сан-Августин… Когда-то давно, у самого устья реки, здесь стоял форт Кэролен, его основали французы, гугеноты. Испанцы их выбили, форт сожгли и построили город, а затем и свой форт. Вон этот — гастилло Сан-Маркос. Так, говоришь, его пушки вполне способны поразить цель на рейде?

— Способны добросить ядро, — пояснил Громов. — А уж попасть — это как бог даст. Но и мы тоже не должны изображать из себя мишени и подставлять врагу борт! Будем маневрировать и под шумок попытаемся прорваться в гавань — всё, что там есть — наше.

— Прорваться-то прорвемся, — мрачно кивнул француз. — Вот как потом обратно вырваться? Не думаю, чтоб наши сумели захватить форт.

— Мы и не собираемся его захватывать, — Андрей снова приложил подзорную трубу к глазу. — Я хорошо знаю форт и уверен — дело это бесполезное и пустое. Только людей зря положим. А вот сделать вид… Вот мы и проскользнем, воспользовавшись суматохой.

— Дай-то бог, дай-то бог, дорогой Андре, — устало промолвил шкипер. — Надеюсь, уже очень скоро мы будем очень далеко отсюда. Ах, Франция! Скорей бы, скорей… Знаете, друг мой, я уже устал ждать. Эх, если б было в достатке людей! С дюжиной-то мы не сможем управиться даже с небольшим шлюпом. А что шлюп? Вот «Жозефина» — совсем другое дело, хотя и она маловата… вот если бы под королевские лилии встал какой-нибудь фрегат! Это было бы совсем другое дело, это бы оценили… впрочем, уверен, и «Жозефину» оценят. Лишь бы найти людей. Кстати, вы говорили с плотником?

— Он согласен, — Андрей улыбнулся и невольно вздрогнул, услышав донесшийся с берега долгожданный пушечный залп!

— Наши пушки! — потер ладони француз. — Ну наконец-то!

— Идем в гавань. Только осторожно — нужно обогнуть по пологой дуге форт.

— Верно, там уже заметили наши паруса, — шкипер переложил штурвал и неожиданно рассмеялся. — Ну вот, сейчас начнется потеха! На берегу-то они уже забегали… а по нам даже не дали предупредительный залп.

— Просто не знали, кто мы, — Андре вновь поднял подзорную трубу, которую так и не выпускал из рук. — Четыре небольших кораблика — бриг, шхуны — скорее всего, торговые, — чего нас бояться-то? А вот сейчас, когда все началось…

Бабах!!!

Пушки крепости, наконец, громыхнули, послав ядра в показавшиеся у входа в гавань суда. Выстрелили, само собой, для острастки, слишком уж велико было расстояние, да и вообще — попасть в небольшую верткую цель вряд ли было бы для тогдашней артиллерии реальным делом. Вот если бы на рейде встали фрегаты или — еще лучше — эскадра огромных и неповоротливых линейных кораблей, вот тогда бы, конечно, попали бы. Кстати, название «линейные» произошло вовсе не от слова «линия» — во время боя эти суда все ж-таки выстраивались не в линию, а в колонну, а линейными их называли по такому же принципу, что и, к примеру — «линейная пехота» — не потому что сражается в линии, а потому что — главная, основная.

С капитанского мостика, всегда располагавшегося на корме корабля, как самого наиболее быстро очищающегося от порохового дыма места, вид вперед заслоняли паруса, и что-то толком разглядеть можно было только при смене галса… Вот, как сейчас, при входе в гавань…

— Черт побери! — повернув штурвал, восхищенно выругался француз. — А вот такой кораблик нам бы не помешал!

Он кивнул на стоящее вдалеке от форта, у рыбацкого причала, судно — большой трехмачтовый корабль с изящными формами и выкрашенными в густой красный цвет бортами и кормою.

— Вот это фрегат… — любуясь, протянул шкипер. — Красавец! Сорок пушек — и это как минимум! А порты, похоже, прорезали совсем недавно…

— Конечно, недавно, — Громов нервно побарабанил пальцами по подзорной трубе. — Когда-то это был просто очень хороший торговый пинас, построенный где-то на северной верфи — то ли в Швеции, то ли в Дании.

— А может — во Франции? — не отрывая от парусника взволнованно-алчного взгляда, прошептал Антуан. — Он очень похож на «Ля Коронне», одно из лучших французских судов… только, конечно, меньше. Послушайте, друг мой, мы обязательно должны взять его, взять!

— Возьмем, — спокойно согласился Андрей. — Это «Красный Барон», действительно, весьма неплохое судно.

— Так вы его знаете?

Громов повел плечом:

— Раньше оно принадлежало союзникам англичан — каталонцам, затем англичанам, а сейчас, судя по всему… увы…

— Дайте-ка посмотреть, — взяв у капитана подзорную трубу, француз внимательно всмотрелся в красивое красное судно. — А вы знали его последнего капитана, мон шер?

— Приходилось встречаться, — сдержанно отозвался Андрей. — А что?

Шкипер отдал ему оптику:

— Тогда взгляните, не он ли там висит на грот-мачте?