— Огонь!

Снова дернулись, подпрыгнули пушки, просвистев в воздухе, ядра угодили в цель! Да и трудно было бы промахнуться по такому-то скопищу!

С реки донесся злобный вой, видно было, как ямаси направили часть лодок в сторону… туда же Громов велел повернуть орудия, на этот раз зарядив их картечью.

— К выстрелу готовы, сэр!

— Огонь!

С ужасающим воем картечь просто смела уже готовых выбраться на песчаную косу дикарей, остальное завершили лучники и стрелки Красной Сосны. Основные силы врагов так и не смогли высадиться на берег и, подгоняемые огнем пушек и мушкета Сильного Кулака, повернули свои плавсредства обратно, что защитники селения встретили бурными воплями.

— Они вернутся, — подойдя, промолвил суб-лейтенант. — Даже могут попытаться напасть ночью… ближе к утру.

— Я б на их месте просто высадился чуть выше по течению, — Андрей задумчиво посмотрел на реку. — Потом прошел бы вдоль берега, по кустам, и напал растянутой цепью.

— Думаю, они так и сделают, — поправив отвороты кафтана, согласно кивнул вождь. — Да и сделали бы, если б знали про пушки.

— Теперь — знают.

— Но и мы ждем подкрепления буквально со дня на день, — Красная Сосна усмехнулся, глядя на беспорядочно отступающих врагов. — Здесь примерно пятьсот ямаси… А к нам придет целый полк! Настоящие английские солдаты с мушкетами… не такими мощными, конечно, как у моего сержанта, но все же.

— Да уж, мало врагам не покажется! — улыбнулся Громов. — Если только помощь вовремя придет.

— Придут, — уверенно отозвался индеец. — По времени — уже должны бы. Может быть, завтра. Или сегодня уже.

На ночь по берегу реки были выставлены усиленные караулы, последний — километрах в трех выше по течению, так что новое нападение ямаси, уж по крайней мере, не явилось бы внезапным.

Развернув в нужную сторону пушки и оставив дежурных по расчету, Андрей отправился отдыхать в свою хижину, где его уже ждали Бьянка и Том.

— О, Пресвятая Дева! — стоя на коленях, истово молилась девушка. — Покарай этих проклятых язычников, не дай им победить.

Опустившись на циновку, Громов прижал баронессу к себе и тихо спросил:

— Ну как ты, милая?

— Ничего, — устало прикрыв глаза, шепотом отозвалась Бьянка. — Одежду вот разорвали. — Она показала на блузку, завязанную на животе узлом. — Все пуговицы отлетели. Надо бы спросить, пришить.

— Я спрошу, мэм! — Том встрепенулся и вскочил на ноги. — Я видел у индейцев… знаю… Сбегаю прямо сейчас!

Не дожидаясь ответа, парень махнул рукой и выбежал из хижины.

Вечерело, но на улице еще было достаточно светло — ветер разогнал облака, и выглянувшее солнце быстро разогрело воздух градусов до семнадцати.

— Милая моя, — Андрей нежно поцеловал девушку в губы и прошептал: — Представляю, как ты испугалась тех раскрашенных дикарей!

— Что ты, вовсе нет, — тихо рассмеялась Бьянка. — Просто не успела. Да и я ж все-таки дворянка, не к лицу мне пугаться каких-то там дикарей!

Обняв любимого, юная баронесса принялась целовать его в шею, в щеки, в губы, рука Громова скользнула вниз, погладила нежную девичью кожу на пояснице… Затем, словно бы сам собою, развязался узел рубашки, и Андрей принялся целовать упругую, трепетно вздымающуюся грудь. На тронутой нежным загаром шейке блеснул образок Пресвятой Богоматери Тихвинской… Нержавеющая сталь! Подарок Громова…

Обрезанные джинсы полетели в сторону, послышался томный вздох… вскоре перешедший в стоны…

— Ой! — возникший на пороге Том тут же ретировался обратно.

Влюбленные живо оделись, и выглянувший на улицу Громов негромко позвал негра:

— Э-эй! Ты где там, парень?

Уже стало темно, пусть и не совсем так, как ночью, но все же. Тем более что здесь, как и везде на юге, сумерки долго не держались, быстро переходя в самую непроглядную тьму.

— Я здесь, — Том выглянул из травы.

— И чего ж ты там прячешься? — удивился Андрей.

— Боюсь! — честно признался чернокожий.

— Все боятся… Хоть и не говорят.

— Нет, не диких индейцев — белых! — Том затравленно оглянулся по сторонам. — Понимаете, сэр, там пришла подмога из Чарльз Тауна, целый полк…

— Ну слава богу! — с облегчением рассмеялся Громов. — Теперь-то уж никакие дикари нам не страшны.

— Да, это хорошо… наверное… — тревожный шепот негра чем-то походил на шуршание камыша. — Только не для меня!

— Но…

— Прибывшими из Каролины войсками командует полковник Джереми Роджерс!

— Хм… — Андрей ненадолго задумался. — Не слышал о таком! Хотя… тьфу! Ну конечно же… Твой плантатор, так?

— Увы, — беглый раб развел руками. — Вас, кстати, звали на ужин в шатер вождя. Там будет и полковник Роджерс, и его офицеры, даже священник.

— Священник? — выглянув из хижины, насторожилась Бьянка.

— Да, он прибыл с войском, — подтвердил Том. — Говорят, один из самых влиятельных в городе людей… из тех, что хотят, чтоб Чарльз Таун и весь юг Каролины стали бы отдельной колонией. Отец Джозеф, так его зовут.

— Отец Джозеф?!!!

— Да, так… худощавый такой, по виду — настоящий фанатик! Отец Джозеф Тейн… Стен…

— Стейнпоул!

Громов и баронесса хором произнесли имя своего давнего врага, священника англиканской церкви и одного из столпов Чарльз Тауна, гнусного извращенца и ханжу, едва не отправившего Бьянку на костер по обвинению в колдовстве. Так ведь и сжег бы, кабы не Андрей!

— Уходим сейчас же! — решительно заявил молодой человек. — Сначала — на наблюдательный пункт, потом — к шлюпке. Надеюсь, не забыли, как узлы вязать?

Никто их не остановил, ни один часовой или просто проходящий мимо индеец. Наоборот, все почтительно приветствовали одного из героев сегодняшнего сражения. Английские войска, насколько мог судить осмотревшийся на скорую руку Громов, стали лагерем примерно в километре от селения, меж рекой и болотом, и все еще разбивали палатки и шатры. Повсюду горели костры, в их желтоватом свете мелькали знаменитые красные мундиры англичан. Этот цвет был выбран не так уж и давно, исключительно потому, что красная краска оказалась самой дешевой. Была бы дешевой синяя — ходить бы англичанам в синем.

Слава богу, дежурным наблюдателем оказался Желтая Сова, немного понимавший по-английски.

— Переносим пункт, — подойдя, деловито распорядился Андрей. — Помогай разбирать. Потом поможешь дотащить до реки и вернешься к орудиям.

— Вы сказали про реку, сэр? — сноровисто снимая оленьи шкуры, уточнил молодой индеец.

Громов кивнул и хлопнул краснокожего по плечу:

— Все верно! Мы просто перевезем все на лодке… Нет, нет, помогать нам там не надо — управимся сами. Ты лучше иди службу неси!

Находившиеся на мостках часовые-индейцы внимательно всматривались в противоположный берег, уже погруженный во тьму. Впрочем, она не была такой уж полной и непроглядной, словно звездами, расцвеченная многочисленными искорками костров.

Никто не сказал беглецам ни слова. Не потому, что индейцы не любили болтать — просто не осмелились, Громов ведь был старший, сам вождь благоволил ему, а уж как этот белый дьявол расправился сегодня с ямаси! Только щепки летели!

— А ну помогите-ка, парни!

Андрей ничуть не скрывался, действуя уверенно и нахально, даже вот привлек часовых — те помогли поставить мачту, привязать снасти, установить импровизированные паруса на гафеле и бушприте. Даже притащили весла и пожелали успеха!

— И вам всего доброго, парни! — отталкиваясь веслом от мостков, вполне искренне отозвался Громов. — А ну, Том, навались…

Негр орудовал веслами, Андрей же, едва только лодка отошла от мостков, принялся ловить парусами ветер. Ветер оказался такой, какой надо — дул под углом в корму, и небольшое суденышко, пару раз рыскнув носом, ходко пошло бакштагом вниз по реке.

Темнело. Лишь далеко на западе переливался алым и золотым светло-синий кусочек неба.

Хоть ночь и выдалась звездной, но все же Андрей не рискнул вести шлюпку в темноте, опасаясь налететь на камни, мель или просто упереться в берег, к которому, в конце концов, и причалили, спустившись вниз по реке километров на пять — до тех пор, пока на западе еще играло закатными красками небо.