Существовал также «обряд строгого соблюдения», основанный в 1756 году Карлом Годхельфом, более известным как барон фон Хунд, посвященным в масоны в Париже в 1743 году в одном из модных «тамплиерских» орденов.[1293] Барон фон Хунд, как и Эндрю Рэмси, утверждал, что франкмасонство связано со средневековым орденом тамплиеров. Его «обряд строгого соблюдения» добился поразительных успехов в Германии и некоторых других странах Европы. В одной из лож этого обряда был посвящен композитор Вольфганг Амадей Моцарт. Очевидно под влиянием масонских обрядов Хунда и Коппена Моцарт стал развивать тему своей знаменитой масонской оперы «Волшебная флейта», действие которой происходит в псевдоегипетском контексте, насыщенном масонскими идеями и символикой.[1294]

Но самым знаменитым из всех этих экзотических орденов, связанных с орденом «строгого соблюдения» Хунда, была антиклерикальная организация «баварских иллюминатов». Она была основана в Ингольштадте юристом Адамом Вейсхауптом и поддержана влиятельным бароном Книгге, франкмасоном, который также был членом братства «строгого соблюдения».[1295] Такая деятельность немецких масонов в конце 1770-х годов оказывала огромное влияние на американское масонство «высших степеней» и верховный совет тридцать третьей степени в Чарльстоне и Вашингтоне.[1296]

В 1777 году, через год после начала американской революции и за 12 лет до начала французской революции, Калиостро прибыл в Германию. Он сразу ж активно принял участие в деятельности множества масонских орденов, объединенных характерным сочетанием герметическо-египетских и неотамплиерских идеологий, и, хотя историки утверждают, что «египетский» вид масонства был изобретением Калиостро, судя по всему, некоторые его идеи были позаимствованы из Crata Repoa Коппена. Основу «египетского ритуала» можно подытожить собственными словами Калиостро, что «любой свет исходит с Востока, и все инициации происходят из Египта».[1297]

Калиостро был первым масоном, обратившим внимание на огромный и неиспользуемый ресурс масонских неофитов. Речь идет о женщинах. Хотя идея женских лож возникла во французской ложе Великого Востока еще в 1744 году,[1298] именно Калиостро, с его хитроумной и привлекательной египетской версией франкмасонства, смог привлечь на свою сторону большое количество женщин.[1299] Все началось в 1775 году, когда Калиостро впервые основал ложу Египетского Обряда для женщин в Гааге, в чем ему помогала красавица Лоренца, исполнявшая роль Исиды в соответствующих ритуалах. С самого начала женщин привлекало обещание ритуала «омоложения», исполняемого Калиостро и Лоренцей в псевдоегипетской обстановке. Весь курс продолжался 40 дней — явно в подражание сорокадневному бальзамированию, принятому в Древнем Египте и описанному античными авторами, такими, как Диодор, который называет этот период «лекарством, дающим бессмертие».[1300] В Библии сказано, что, когда Иаков умер в Египте:

«… Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его. И повелел Иосиф слугам своим — врачам бальзамировать отца его; и врачи набальзамировали Иакова. И исполнилось ему сорок дней; ибо столько дней употребляется на бальзамирование, и оплакивали его египтяне семьдесят дней».[1301]

Считалось, что богиня Исида изобрела ритуалы бальзамирования и омоложения, поэтому неудивительно, что, по утверждению Калиостро, его собственный ритуал тоже был изобретением Исиды. Такие громкие заявления наряду с репутацией целителя обеспечили Калиостро и его новой ложе Египетского Обряда потрясающий успех. Но удача отвернулась от него с тех пор, как он приехал в Россию. Осенью 1780 года, после выступления при дворе Екатерины Великой, сама императрица обвинила его в мошенничестве и шарлатанстве.

Бежав из России, Калиостро прибыл во Францию через Страсбург в провинции Эльзас. Там он познакомился с невероятно богатым и наивным принцем де Роганом, кардиналом Страсбургским. Кардинал Роган был очарован Калиостро, который совершил «чудо», исцелив его дядю, принца де Субиза, от тяжелого осложнения после скарлатины. История этого «чуда» распространилась во Франции со скоростью степного пожара, и с этого момента все двери снова открылись перед Калиостро.

Летом 1784 году он триумфально въехал в Лион, где сотни франкмасонов добровольно покинули свои ложи, чтобы присоединиться к его новой «египетской» ложе, La Sagesse Triom — phante, которую он поспешно основал для того, чтобы принять их. Двадцать четвертого декабря 1784 года под восторженные выкрики своих последователей Калиостро объявил миру о восстановлении «истинного и древнего ордена высших ритуалов египетского франкмасонства». Он лично возглавил этот орден и взял себе титул Великого Копта.[1302] Энтузиасты сразу же начали собирать средства для сооружения величественного египетского храма, который, как можно было ожидать, имел форму пирамиды.

Это было лишь началом стремительного восхождения Калиостро к славе во Франции и его не менее стремительного падения. Пирамидальный храм в Лионе был построен и освящен в 1786 году, но в отсутствие Калиостро, который в то время был в Париже и томился в Бастилии по причинам, которые мы объясним в следующей главе. Его храм в течение многих лет оставался одной из достопримечательностей Лиона. В 1788 году, за год до французской революции, было предложено воздвигнуть рядом с ним вторую пирамиду — на этот раз в честь Жозефа-Мишеля Монгольфье, знаменитого пионера воздухоплавания, который тоже был масоном. В 1793 году та же идея была предложена снова и для того же места, но на этот раз пирамиде предстояло стать мавзолеем «мучеников» массового убийства 1793 года, когда ар мия Конвента напала на Лион. Интересно, что в наши дни неподалеку от этого места стоит высокая башня в форме египетского обелиска с большой стеклянной пирамидой на вершине, принадлежащая банку «Креди Лионне». Она была построена в 1977 году нью-йоркским архитектором Аральдо Косуттой. Банк «Креди Лионне» владеет другим зданием в Лилле, на этот раз в виде перевернутой пирамиды.

Но мы слишком отдалились от истории Калиостро. Тридцатого января 1785 года, не подозревая о том, что его ждет Бастилия, он отправился в Париж.

Оставалось лишь четыре года до начала французской революции. Для некоторых она стала катастрофой, а для других — беспрецедентной возможностью…