Все это далеко не единичные примеры, что заставляет нас вновь задуматься над тем, кем же были эти древние учителя, которых некоторые зовут богами, а некоторые — духами и инопланетянами. Они приходят к людям, когда те находятся в измененном состоянии сознания, и сообщают им сведения, самым кардинальным образом меняющие ход человеческой истории.

Я начал это исследование с вопроса о религии. Где и когда пришла к нашим предкам уверенность в том, что они могут контактировать с потусторонними мирами и сверхъестественными сущностями?

На сегодняшний день ученые пришли к следующему выводу: украшенные росписями пещеры Европы являются древнейшим из сохранившихся свидетельств, на основании которого можно судить о вере наших предков в "мир духов" и обитающих там "нематериальных существ". И именно эта вера лежит у истоков всех религий — вне зависимости от того, как далеко они успели уйти от своих шаманских корней. Я понял, что, если и в самом деле хочу узнать о встречах людей с миром сверхъестественного, мне необходимо ознакомиться с удивительным искусством европейского палеолита и прочими системами наскальных росписей, сохранившимися в самых разных уголках земного шара.

В скором времени я понял, что наши знания относительно доисторического пещерного искусства делятся на два периода. До того, как профессор Дэвид Льюис-Вильямс начал активно публиковаться в восьмидесятых годах двадцатого века, у нас вообще не было ни одной теории, способной разъяснить суть этого искусства. Лишь в 1988 году, когда в свет вышла статья профессора, посвященная нейропсихологической модели наскальной и пещерной живописи, у нас впервые появился шанс разобраться в том, что вдохновляло наших отдаленных предков на создание столь причудливых образов. Именно благодаря истолковательной силе этой теории она очень быстро завоевала поддержку подавляющего большинства археологов и антропологов, специализирующихся в изучении доисторического искусства.

По причинам, которые были подробно изложены мною в первой и второй частях этой книги, лично я ничуть не сомневаюсь в правильности выводов Льюиса-Вильямса. Именно видения и опыт измененных состояний сознания, вызываемых такими классическими шаманскими техниками, как ритмичный танец или использование галлюциногенов, стали источником вдохновения первых религиозных идей человечества. Но в остальном я решительно не согласен с мнением Льюиса-Вильямса. И прежде всего мне не нравится та уверенность, с какой он относит к категории нереального нематериальные миры и существ, наблюдаемых в состоянии транса. Столь же ошибочным представляется мне и другое его утверждение, в соответствии с которым лишь энтоптические феномены — относимые Льюисом-Вильямсом к структуре человеческой нервной системы — являются универсальной составляющей измененных состояний сознания. Ну а полноценные "портретные галлюцинации" третьей стадии транса носят условный характер и зависят главным образом от личности человека и его культурного окружения.

Надо сказать, что еще до опубликования теории Льюиса-Вильямса в нейропсихологической литературе существовало немало загадочных примеров, доказывающих универсальность галлюцинаций третьей стадии транса. Я называю эти примеры загадочными именно потому, что они необъяснимым образом похожи друг на друга — и это невзирая на различный культурный контекст и совершенно разный индивидуальный опыт лиц, чьи галлюцинации были проанализированы учеными. Например, уже в 1977 году доктор Р. К. Зигель, один из ведущих американских специалистов в области психиатрии, опубликовал в журнале Scientific American итоги исследования более 500 галлюцинаций, явившихся результатом употребления ЛСД. И хотя Льюис — Вильямс очень часто ссылается на Зигеля, он, видимо, не заметил этой статьи, в которой прямо сказано, что не менее 79 процентов опрошенных наблюдали схожие видения. В число таких образов, очень часто носящих комплексный характер, входили религиозные символы, фигуры людей и маленьких животных [1452]. Вот что пишут по этому поводу критики: "Судя по всему, некоторые из этих комплексных образов ["портретные галлюцинации", как называет их Лыоис-Вильямс], возникающих в результате химического или электрического воздействия на височные доли и кору головного мозга, тесно увязаны друг с другом" [1453].

Судя по опубликованным статьям, Льюис-Вильямс знал и о том, что в наскальных росписях самых разных культур регулярно встречаются образы териантропов — полулюдей-полуживотных. Столь частое их изображение объясняется тем, что они регулярно встречаются людям в измененном состоянии сознания. Тем не менее профессор обошел вниманием то обстоятельство, что подобные галлюцинации отнюдь не являются культурно обусловленными. Практически все люди видят териантропов, пусть и в разной комбинации. Так, в доисторической Европе эти существа представляли собой смесь бизона с человеком, в Южной Африке — смесь антилопы с человеком, а в джунглях Амазонки — смесь ягуара с человеком.

В 1990 году Роберт Беднарик из Австралийской ассоциации наскальных росписей публично объявил о недосмотре Льюиса-Вильямса. В критической статье, опубликованной в журнале Cwrent Anthropology, он обратил внимание читателей на исследование, проведенное на основе видений аяуаски. Оказалось, что практически все люди, принимавшие этот напиток, наблюдали по ходу галлюцинаций целый ряд идентичных образов. Опираясь на анализ этого исследования, Роберт Беднарик предположил, что дальнейшее изучение этой темы может выявить ту сферу "коллективного бессознательного", которая напрямую отвечает за подобные "константы портретных образов" [1454].

Лично я считаю, что Беднарик прав в своем стремлении привлечь внимание публики к универсальному характеру видений, наблюдаемых на третьей стадии транса. Однако сказать, что такие видения проистекают из "коллективного бессознательного", ответственного за подобные константы форм, все равно что сказать, что человеческий мозг хранит в себе огромное количество причудливых и непонятных образов, которые вообще не имеют отношения к реальной жизни человечества. По сути, у нас получается не истолкование проблемы, а ее переформулировка. Мы же в действительности хотим понять, почему столько людей по всему свету видят в измененном состоянии сознания образы одних и тех же "нереальных" существ. Интересно, что идея Беднарика о том, что все мы обладаем своего рода нейронным архивом, заполненным "константами портретных образов", близка гипотезе Джереми Нарби (хотя сам Беднарик, думаю, ужаснулся бы от такого сравнения). Если вы помните, этот швейцарский ученый утверждал, что некие разумные существа вписали в нашу ДНК особого рода послания. Оттого мы и видим в состоянии транса одно и то же, что на уровне ДНК представляем собой единое целое.

Я начал осознавать, что опыт встреч со сверхъестественным — предположительно нереальный, однако универсальный и очень древний — составляет основу изучаемой мной проблемы. Именно этот опыт, нашедший отражение в росписях европейских пещер и воспроизводимый сегодня с помощью таких галлюциногенов, как аяуаска, псилоцибин, ибоген и ДМТ, содействовал пробуждению символического мышления человека.

И тогда я начал изучать фольклор, мифологию, историю древних и современных религий, а также современную научную литературу. Делалось это с целью разыскать новые свидетельства — не обязательно связанные с наркотиками, — которые касались бы опыта встреч со сверхъестественным. Причем сообщения о таких встречах должны были исходить от большого количества людей, фактически не имеющих между собой ничего общего.