Маратхи в рассказах Елены выглядели какими-то чудовищами разрушения. Но сражались они с типично индийским рыцарством, редко убивали пленников. Такая учтивость не нашла отклика у принца Аурангзеба, который казнил каждого маратха, какого мог схватить. Казнил скорее за то, что они были индусами, а не врагами.

Ричард считал такую политику ошибочной. В глазах мусульман индусы были скорее язычниками, нежели еретиками.

Три года ожесточенной борьбы принесли некоторые результаты. Маратхская армия была захвачена на стоянке в лагере, севернее реки Муси, невдалеке от башен Голконды и Хайдарабада. Когда моголы спустились с холмов, в рядах мятежников поднялась паника. Но имея в тылу реку и кавалерию Аурангзеба на флангах, они поняли, что выбраться отсюда можно только с боем.

Аурангзеб оценил обстановку как благоприятную для него.

— Они явно не ожидали нас, — сказал принц. — Но, как ты думаешь, что они делают здесь, если только не получают подкрепления от Абдуллы? Посмотрим, так ли это.

Ричард стал опасаться за судьбу английской торговой компании. В походе он получал письма от фактора и знал, что в Англии снова спокойно, хотя страна теперь под суровым правлением лорда-протектора по имени Кромвель, военный гений которого носил аскетический, пуританский характер, а имя его в Англии звучало так же, как в Индии Аурангзеб. Важнее для Бланта было то, что он узнал: Лаура и ее муж живы и здоровы, но бедны. Ричард решил послать ей деньги, но приходилось ждать окончания маратхской войны. Не было сомнения, что компания торговала с мятежниками, а он не знал, известно ли это Аурангзебу.

Не видя другого выхода, маратхи пошли в атаку, пользуясь единственно известной им тактикой. Аурангзебу в данном случае не требовалось военного гения. Он расставил своих туман-баши по местам, и под прикрытием пушек и мушкетов вперед двинулась кавалерия. Она повергла мятежников в бегство. Маратхи бросились в реку, оставляя на поле битвы каждого третьего убитым или утонувшим. Самому Шиваджи удалось спастись.

— Мы еще схватим его. А сейчас надо наказать весь народ, — подвел итог сражения Аурангзеб.

Он повернул армию на Голконду, утратившую к этому времени свое значение в связи с основанием Хайдарабада. С приходом моголов она была разрушена почти до основания после целого дня грабежей и насилия.

Народ близлежащего Хайдарабада молча наблюдал за разрушением древней столицы султаната. Та же участь могла в любой момент постичь и их.

Аурангзеб поехал в старый дворец султанов посмотреть, что еще там осталось. Блант следовал за ним, поскольку его люди, занимаясь грабежом, вышли из-под контроля. Дворец было запрещено трогать до посещения его Аурангзебом. Повсюду принца приветствовали домоправители и сопровождали его, постоянно кланяясь и расшаркиваясь. Ричард удивился, обнаружив здесь нескольких европейцев, спасающихся от неукротимых солдат могольской армии.

— Как я подозреваю, — Аурангзеб остановился, уперев руки в бока, перед группой испуганных чужеземцев, — вы, англичане, союзники этих подлецов.

— С уважением, ваше высочество, я не англичанин, — произнес один из людей на отличном персидском. Мужчина был в самом расцвете лет и отлично сложен.

— Тогда кто же ты? — спросил принц.

— Я венецианец, ваше высочество, меня зовут Ортензий Боргезе.

Итальянец сделал паузу, словно чего-то ждал.

— А что ты делаешь в Индии? — спросил Аурангзеб. — Здесь, в Голконде? С маратхами? — Он чеканил каждое слово, словно бросал вызов.

— Это известный гранильщик драгоценных камней, мой господин, — произнес домоправитель.

— А что, в Европе нет драгоценных камней для гранения? — спросил принц.

— Есть, но не такие великолепные, как здесь, ваше высочество, — ответил Боргезе.

— Меня пригласил сюда султан Абдулла специально для осмотра и, если возможно, для обработки великого камня.

— Что это за великий камень?

— Вы не слышали, ваше высочество? Шесть лет назад в копях за городом нашли камень семьсот семь карат.

Аурангзеб посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Я повешу лгунов за яйца, — прорычал принц.

Боргезе, похоже, не испугался.

— Я сам взвешивал этот камень.

— И ты его обработал?

— Нет, ваше высочество. Я добрался до Индостана всего несколько месяцев назад. Обработка же любого камня требует осторожности и внимания. Много граней, много возможностей. Но этот камень... Малейшая ошибка опозорит меня на всю жизнь.

Аурангзеб обернулся к домоправителю.

— Почему не сообщили об этой находке моему отцу, императору?

— Я... я не знаю, мой господин, — заикаясь произнес слуга. — Такова была воля султана Абдуллы.

— Султана Абдуллы, — язвительно вымолвил Аурангзеб. — Хорошо, венецианец, покажешь мне этот камень.

Боргезе почтительно поклонился.

— А остальные тоже гранильщики?

— Трое из них мои помощники, приехали со мной из Венеции. А этот джентльмен... — Боргезе колебался.

Человек вышел вперед. Он был высок ростом, белокур, одет в европейскую одежду, какой Ричард никогда прежде не видел. Вместо оборок на сюртуке был широкий воротник, а вместо штанов бриджи. Выступающий подбородок обрамляла короткая бородка.

— Меня зовут Роджер Трент, ваше высочество. Я — фактор благородной Ост-Индской компании из Лондона в Голконде.

Ричард задержал дыхание. Надменность мужчины, по его мнению, не могла не вывести Аурангзеба из себя.

Так оно и случилось. Принц смотрел на англичанина из-под нахмуренных бровей.

— Ты торговал с маратхами?

Трент не отвел взгляда.

— Торговал. Для этого и приехал сюда.

— С врагами Могольской империи. В таком случае ты предатель.

— Я англичанин, ваше высочество. Я ничего не знал об империи.

— Ради Бога, попридержи язык, — бросил ему Ричард по-английски.

Аурангзеб посмотрел на него.

— Что ты сказал?

— Я сказал ему, чтобы он успокоился, мой господин, и не гневил вас.

— Гневить меня? — произнес Аурангзеб. — Да, он меня выводит из себя. Взять его и посадить на кол, — приказал он приближенным. — На высокий кол, чтобы все видели, что ждет каждого за торговлю с маратхами.

Трент открыл от изумления рот и посмотрел на Бланта. Стражники уже встали у него по бокам и схватили за руки.

— Если я обидел джентльмена, — сказал Трент по-английски, и его голос дрогнул, — то охотно попрошу у него прощения.

Ричард попытался помочь ему.

— Он не понял тяжести своего преступления, мой господин.

— Ты хочешь спасти его шкуру, потому что он твой земляк, но я не желаю, чтобы в Индию приезжали язычники и имели дела с врагами моего отца. Он будет посажен на кол. Гранильщик, покажи мне этот алмаз.

— О Боже! — выдохнул Трент.

Ему быстро заломили за спину руки, и он понял, что его ждет ужасная смерть. Трент обернулся, и из глубины комнаты донесся сдавленный крик.

Ричард только сейчас заметил нескольких стоящих в отдалении женщин, без сомнения пытавшихся остаться незамеченными. Но теперь одна из них выскочила вперед и бросилась в ноги Аурангзебу, прежде чем стража успела перехватить ее.

— Простите его, ваше высочество! Простите!

Аурангзеб смотрел на нее сверху вниз. Он никогда не встречал женщин с огненно-рыжими волосами. Она была в европейской одежде, такой же простой, как и у мужа. Широкий воротник лежал на строгом мешковатом платье. На голове у нее была плоская черная шляпа. Высокий рост подчеркивал прелесть ее фигуры. Лицо выглядело привлекательным, несмотря на некоторую его удлиненность. Волосы, выбивающиеся из-под шляпы, довершали ее красоту.

— Кто эта женщина? — спросил смущенный Аурангзеб.

— Моя жена, — ответил Трент. — Не трогайте ее, заклинаю вас.

— Пожалейте его, — умоляла женщина. — Он никому не причинил вреда.

— Он разгневал меня, — непреклонно заявил Аурангзеб. — И будет посажен на кол. Взять ее, пусть посмотрит на смерть мужа, а потом отдайте солдатам.