Внезапно на него нахлынула тоска по Англии. Но путь он избрал себе сам, и нужно пройти его как можно достойнее.

Он знал, что Ричард презирает Гоа, но Питеру понравилось это место. Он с интересом наблюдал жизнь людей городка и окружающего лесного поселения. Попробовал руку, рисуя индийских девушек, к великому их удовольствию. Полуобнаженные формы юных индианок напомнили ему всех девушек, которых он знал в Англии, не задумываясь, что у них скрывается под юбкой и блузкой. Когда эти полудети-полуженщины подкрадывались сзади и наклонялись через его плечо посмотреть на рисунки, от него требовалось неимоверное усилие, чтобы не схватить обнаженное тело, не сознавая, что делать с ним потом. Ричард ведь женился на одной из них, правда на персиянке благородного происхождения.

Итак, Питер не тронул ни одну из девушек. Он просто боялся их ответной реакции или реакции их братьев и отцов.

Юноша предпочитал гулять по берегу и смотреть на полупрозрачное мелководье, где были отчетливо видны плавающие рыбы: маленькие, ярко окрашенные, и большие, хищные; среди них выделялись темными плоскими телами и похожими на кнут хвостами скаты.

Ему нравилась местная жара, к которой он стал привыкать еще во время морского путешествия. Он завидовал мальчишкам, которые, сбросив дхоти на песок, прыгали без колебаний в воду и беспечно плавали, гоняясь друг за другом в легком прибое.

Желание сделать то же самое росло в нем день ото дня, пока однажды он не оказался на берегу один и, никого не видя, скинул одежду и вошел в воду.

Самый божественный эксперимент, который он когда-либо поставил! Вода обтекала его тело с каждым шагом все выше и выше. Ласковая вода южного моря ни в какое сравнение не шла с водой того мельничного пруда, где Питер в детстве учился плавать.

Он вошел в воду по шею и остановился. Неожиданно со стороны берега послышались голоса. Разглядывая книгу и увлеченно беседуя, из-за деревьев вышли Хуана и ее дуэнья.

Питер стоял не шелохнувшись. Они бы так и прошли мимо, его не заметив.

Однако юношу красота Хуаны сразила в первую же встречу. Ярко-рыжие волосы, темные глаза и болезненный цвет лица были частью этого странного мира. Сейчас она выглядела просто прекрасно. Солнце просвечивало сквозь тонкую ткань юбки и полностью открывало постороннему взору ее стройные ноги.

Неожиданно они разглядели на песке мужскую одежду.

— Где этот негодяй? — вскрикнула донна Филиппа. Ее голос отчетливо отдавался в море.

Питер чуть было невольно не нырнул, но тут же решил не делать этого — слишком поздно и бесполезно.

— Сеньор Блант, — закричала Хуана, — вас слишком долго нет!

— Пошли, Хуана, — потянула девушку донна Филиппа.

— Но, сеньор Блант... Ты не видишь акулы? — Ее голос неожиданно стал тверже.

Питер быстро оглянулся. Действительно, недалеко от него появился треугольный плавник. В Арабском море ему довелось получить много свидетельств прожорливости акул, хватающих все выбрасываемое за борт.

Он ринулся к берегу, лихорадочно загребая руками, и опомнился, лишь когда вода стала ему по пояс.

— Быстрее, сеньор, быстрее! — кричала Хуана, подбегая к кромке воды.

Донна Филиппа тоже кричала от волнения.

Когда юноша выбрался из воды, Хуана захлопала в ладоши.

— Хуана! — суетилась на берегу донна Филиппа, хватая девушку за руку. — Сеньор, прикройтесь. Неприлично.

Питер поднял с песка рубашку и поспешно обмотал бедра. Щеки его залила краска стыда. Хуана вдруг замерла, глядя на полуодетого юношу, а затем посмотрела на море.

— Напрасно волновались. Это всего-навсего дельфин, — пояснила она.

Питер тоже оглянулся. Недалеко от берега и в самом деле резвился дельфин. Хуана родилась и выросла у моря. И наверняка могла с первого взгляда определить разницу между хищницей и миролюбивым созданием океана, подумалось ему.

Она просто посмеялась над ним.

— Я сохраню наш маленький секрет, сеньор Блант. И донна Филиппа тоже. Впрочем, наш с вами секрет довольно большой, не так ли?

Она засмеялась и двинулась за дуэньей вдоль берега.

Питеру оставалось только надеяться, что секрет действительно сохранят. Он не мог даже представить себе, что бы сказали его мать или отец, узнай они о случившемся. Этим вечером за ужином, который давал д'Эскантара, он не мог отвести от Хуаны взгляда. Она тоже поглядывала на него, пока сидели за столом, и очень часто язычком облизывала губы, двигаясь по кругу.

Гнусная девчонка помнила его наготу.

— Я бы сказал, что мы уже готовы, — заметил Ричард. — Еще два дня, и мы выступаем.

— Вы хорошо поработали, — изливала свои чувства Елена. — Всего два дня? Нам так будет не хватать вас.

Муж кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Сеньор Блант, вы же не хотите попасть в муссон? — заметил он.

— Ба! До него еще три месяца. В самое жаркое время года мы будем в тени джунглей, — ответил им Ричард. — И к тому же нам предстоит двигаться на север. До Дели как раз три месяца пути, надеюсь, мы приятно проведем их.

— Здесь так жарко, мама, — вдруг подала голос Хуана. — Можно мне выйти в сад? — Она посмотрела на Питера. — Может, сеньор Питер меня проводит?

Елена громко засмеялась и захлопала в ладоши.

— Конечно, он тебя проводит! — воскликнула она. — Донна Филиппа! Донна Филиппа! — Она погрозила дочери пальцем. — Но помни, ты обязана быть все время на виду у донны Филиппы.

Хуана живо вскочила на ноги.

— Разве вы не проводите меня, сеньор Питер? — удивленно спросила она юношу.

Питер бросил беспомощный взгляд на Ричарда, извинился и последовал за девушкой в сад. Донна Филиппа поплелась за ними следом.

Ночь оказалась очень теплой, совсем немного уступая дневной жаре. Сад наполняло жужжание насекомых. Идя по тропинке между кустарников, Хуана лениво отгоняла их веером от лица.

— Вам понравилось в Гоа, Питер? — спросила она.

— О, очень, сеньорита, я прошу прощения за сегодняшний полдень...

— Пустяки, — сказала она. — Я же спровоцировала это. Вы не считаете меня слишком испорченной?

— Ну...

— Папа выпорол бы меня, узнай об этом. Может быть, вы выпорете меня, поскольку знаете?

— Сеньорита... — смутился он.

— Донна Филиппа, где вы? — окликнула Хуана.

— Здесь, детка, здесь. Но вы идете так быстро... Их сейчас не стало видно из дома.

— Ах, вот вы где, вижу, — сочувственно сказала Хуана. — Но у меня есть для вас подарок.

— Подарок? — настороженно произнесла старая женщина.

— Вы простите меня, Питер?

Хуана слегка отвернулась от него, и не успел он сообразить, что же та хочет сделать, как девушка задрала свои юбки почти до пояса и достала из-под них бутылку.

Молодой человек лишь на мгновение увидел мелькнувшие голые белые ноги.

Хуана тем временем протягивала бутылку дуэнье.

— О, вы испорченная девочка. — Филиппа не удивилась и приняла посудину.

— А сейчас садись-ка на этот вот пенек и выпей за свое здоровье. Обещай оставаться на месте, пока я не вернусь.

— Но, Хуана, ваша мама...

— Ничего не хочу слушать, моя дорогая Филиппа. Иначе она узнает о твоей маленькой слабости. Мы не долго.

Она взяла Питера под руку и повлекла в темноту.

— У вас, кажется, все налажено, — заметил юноша, застеснявшийся больше чем всегда от будоражащего ощущения ее близости.

— Донна Филиппа и я достигли понимания совсем недавно, — объяснила Хуана. — А разве это плохо? Она делает то, что ей очень нравится... и я надеюсь заняться тем, что понравится мне.

Она даже немного задыхалась от собственного безрассудства.

Питер облизал губы.

— Я по-настоящему чувствую...

Они сошли с тропинки и остались совершенно одни.

— Если я получу удовольствие от вас, вы получите удовольствие от меня, — заметила она. — Но здесь возможен компромисс. — Хуана обхватила руками его шею и поцеловала в губы. Чтобы сделать это, ей пришлось приподняться на цыпочки, а потом даже и оторваться от земли. Незаметно для себя он обнял ее за талию. Девушка начала неожиданно соскальзывать, и Питер подхватил ее, чтобы не дать упасть, за ягодицы, явственно ощущаемые через тонкую одежду. Языки их переплелись между собой.