- Мой отец живет недалеко от городских ворот. Мы почти пришли. Вон крыша его дома! – девушка, представившаяся Мелиссой, указала рукой вдаль стоящих ровными рядами домов.

 Домики у городских ворот были преимущественно однотипными. Точеный камень, проложенный глиной и соломой, бревенчатый каркас крыши, той же соломой накрытый. Но, дом, на который указывала девочка, совсем не походил на остальные. Он был двухэтажным, казалось, выложенным, если не из кирпича, то из чего-то очень на него походящего. Крыша не была соломенной, она была причудливой формы и словно вылита из металла. Подходя к воротам, Стренус обратил внимание на башню, возвышающуюся над забором. Теперь, он знал, какому строению эта башня принадлежала. Башня, в отличие от дома, была выложена из грубого серого камня. Егору подумалось, что она стояла у ворот задолго до того, как старик Мелиссы пристроил к ней свое жилище. Он спросил об этом Мелиссу и оказался прав.

 - Башня была выстроена еще, когда папа был маленьким мальчиком. Ее строил его отец, мой дед. В уплату за строительство, городские власти позволили ему пристроить к башне наш дом. Дед как раз изучал новые способы строительства, изобретя ровный камень при помощи глины, измельченных камней и высокой температуры.

 - Кирпич! – заключил Стренус, сам не понимая, откуда взял это название.

 - Что? – удивилась девочка.

 - Ну, как твой прадед назвал этот материал для строительства?

 - Он назвал его «габриель».

 - Почему именно так?

 - В честь своего младшего сына, который вот-вот должен был появиться на свет.

 - Твой дядя, должно быть, гордится, что дома строят из камней, названных в его честь?

 - Нет, - с какой-то грустью в голосе, вздохнула Мелисса, - Папин брат умер, чуть только появился на свет. Дедушка с трудом пережил его смерть. Он остановил производство своего изобретения и наш дом, единственный в городе, выложен из «габриеля».

 - Это очень печально. Прости, что заставил тебя вспомнить об этом.

 - Не стоит. Я совсем не знала своего дядю и потому не могу в полной мере печалиться об его смерти.

 - Что ж, все равно, извини …

 - Ну, вот мы и пришли! – снова меняясь в настроении, радостно заявила девушка.

 Егор оглядел прочную металлическую дверь с фигурной рукоятью, исполненной в форме стоящего на задних лапах, будто в начале прыжка, льва. Только у льва этого из спины росли широкие крылья, а изо лба произрастал длинный рог, загнутый кверху. Мелисса дернула за какую-то нить справа от двери, и за дверью послышался звон колокольчиков. Звон сменился звуком чьих-то шагов, а затем и скрежетом отворяемой щеколды.

 Дверь распахнулась, одарив стоявших у порога тяжелым запахом застоявшейся пыли. Видимо, не так часто хозяин запускал сюда свежий воздух.

 - Папочка! Ну, ты же обещал открыть окна, когда я уходила! – с легкой ноткой обиды в голосе, принялась причитать Мелисса.

 - Обещал! И уснул! – заявил веселым скрипучим голосом, появившийся на пороге старик.

 Он походил на растрепанного Мерлина из сказаний о Камелоте. Седые длинные волосы торчали во все стороны, густые усы и борода на лице. Одет старик был в широкий пестрый балахон. Не хватало лишь посоха, для того, чтобы окончательно принять его за волшебника из сказочного королевства.

 - Па-а-ап! – протянула Мелисса, улыбнувшись и, без особых стеснений, проскочила внутрь дома, отодвинув плечиком старика. Она прошлась по первому этажу дома, образовывающему одну большую комнату, и принялась открывать все окна, до которых только могла дотянуться. Некоторые из них были заставлены какими-то шкафами и, разного рода, приборами. В том числе, дыбами и лежаками с привязью для ног и рук, что сильно насторожило Стренуса. Он не мог быть уверен на все сто процентов, но ему казалось, что кабинет лекаря должен был выглядеть несколько иначе. Тут же, скорее, была комната пыток, а не, скажем, операционная. Мелисса, тем не менее, совершенно спокойно прохаживалась там, а затем повернулась к отцу, в упор разглядывавшему нового гостя, и улыбнулась.

 - Вот, теперь гораздо лучше! – радостно заявила она, - Хоть воздух свежеть начал. Стухнешь тут без меня совсем!

 - Не стухну! – крикнул дочке старик, не отводя взгляда от Стренуса, - Я наверху сплю! Или в башне! А там воздух всегда свежий!

 Стренус смотрел на старика и не мог поверить, что у него могла родиться такая красивая дочка. Во сколько интересно он ее зачал? Девочке лет семнадцать, может быть восемнадцать. А ему? Сто?

 - Ну, проходи, чужеземец, - протянул старик, задумчиво, при этом погладив морщинистой рукой длинную седую бороду. Стренусу, честно говоря, заходить не очень-то хотелось. Снаружи как-то спокойнее было. Но, он все же зашел. Лишь дверь захлопнулась за его спиной, что-то тяжелое опустилось на голову, в глазах заиграли звездочки, и он потерял сознание. Погружаясь в пустоту, Стренус расслышал крик Мелиссы.

 - Папа, что ты делаешь? Он же и так с шишкой на голове!

 - Надо проверить, дочка! Не спорь!

 - Папа!

 - Он может быть одним из них! Не спорь …

 - Пап! Он ни верт, точно! Ты смотрел ему в глаза? Нет! А я смотрела! У вертов не бывает таких глаз! – Стренус попытался пошевелить руками и ногами, но не смог. Он открыл глаза и нашел себя лежащим на каком-то широком столе с привязанными кожаными ремнями руками и ногами. Он чуть напряг правую руку и почувствовал, что ремешок начинает подрываться. Но, Стренус решил не спешить. Что-то говорило ему о том, что не стоит пугать этих чрезмерно подозрительных людей. Сперва нужно разобраться в том, что именно заставило старика двинуть незнакомцу по голове и накрепко привязать его? Чего он боится?

 - Милая моя! Я изучаю вертов с тех пор, как ты еще не умела ходить! Они все время меняются! Становятся умнее, быстрее, сильнее! Наконец, коварнее!

 - Ну, па-ап! – совсем по-детски протянула Мелисса.

 - Нет! Мы должны убедиться!

 В комнате раздались шаги, и они приближались все ближе, пока, наконец, Стренус не увидел злосчастного старика, склонившегося над его привязанным телом.

 - Что происходит? – постаравшись предать голосу максимальное спокойствие, спросил Стренус.

 - Ну, - протянул старик, - Пока ничего … а, впрочем, это уже от тебя зависит.

 Старик порылся в шкафчике, который находился под столом. Он долго шевелил там какие-то железки, пока, наконец, не выудил из-под стола один предмет, вид которого сильно удивил Стренуса. Он ожидал, что старик достанет какой-нибудь скальпель или пилу, однако, он вытащил увесистый крест! Судя по потемневшему составу сплава – серебряный. Он посмотрел на крест, потом перевел взгляд на лежащего на столе юношу и тихонько, чуть гнусаво, спросил.

 - Не боишься?

 - Креста? – с искренним удивлением спросил Стренус, - Боюсь, что холодным окажется, а так … вроде нет.

 - Холодным, - серьезным тоном произнес старик. Интересно, он действительно не понял шутки, или притворялся? – Так, посмотрим …

 Старик медленно приложил крест к груди Стренуса. Когда, судя по реакции старика, ожидаемого, эффекта не последовало, тот  поднял крест и снова приложил его, но уже ко лбу привязанного.

 - Странно, - вновь протянул старик, задумчиво.

 - Что странно? – с совершенно серьезным выражением на лице, спросил Стренус, - Что я не … верт? Так вы вроде меня называли?

 И тут старик достал из-под стола маленькую коробочку. Открыв ее, он показал гостю содержимое. Шприц, игла, бутылочка с прозрачной жидкостью и белая тряпочка.

 - Если ты не возражаешь, я бы взял немного твоей крови для исследования? – спросил старик, в прочем, не особо заботящийся об ответе Стренуса.

 - Ведь все равно возьмете, к чему спрашивать?

 - Это верно, - ответил старик, а затем заглянул Стренусу прямо в глаза, - Действительно, глаза не верта, - заключил он, затем смазал его руку какой-то жидкостью с похожим на спирт запахом, но каким-то травяным, и вонзил иглу в вену. Взяв немного крови, старик вынул иглу и не стал зажимать образовавшуюся ранку, а решил понаблюдать, - А как ты объяснишь то, что отверстие от иглы на твоей руке ужа залечилось?