— О чем же все-таки ты хотела со мной поговорить? — спросил Саша, когда я уже собралась уходить.

— Да так, о какой-то ерунде. — Я покраснела до корней волос. — Я уже и забыла после того, что ты мне рассказал.

Не знаю, поверил он мне или нет. Взгляд его, обращенный на меня, выражал тревогу и недоверие, но все равно я теперь ни за что на свете не призналась бы ему в своих грешных мыслях. Прости меня, мой милый, за то, что посмела подозревать тебя. Прости, а я вряд ли смогу когда-нибудь простить себя за это…

Прошло несколько дней. Я каждый день по нескольку раз расспрашивала Сашу о предполагаемом убийце, но пока он так и не смог или не хотел сказать мне что-то новое. Я постоянно думала о нем — какой он? Какие у него глаза, рот, нос? Неужели внешне он ничем не отличается от обычных людей? Неужели ничто в его облике не выдает в нем жестокого зверя, подлого убийцу? Саша говорил, что внешность у него самая обычная, даже привлекательная, располагающая. Встретишь такого на улице, и даже в голову не придет подумать о нем плохо. Улыбчивый, вежливый симпатичный парень. Вот так, наверное, и Лиза подумала, когда он начал делать ей комплименты и пытался познакомиться. А потом он пригласил ее в какое-нибудь кафе или просто прогуляться. И она, не подозревая ничего плохого, пошла с ним, а он жестоко убил ее…

Я немного успокоилась, насколько это было, конечно, возможно, и теперь молила Бога о том, чтобы горе, свалившееся на меня, было последним в моей жизни и самым страшным. Но, как оказалось, судьба не устала испытывать меня на прочность и вскоре преподнесла мне еще один коварный удар. Впрочем, все по порядку…

В тот день ничто не предвещало беды, впрочем, как и во все остальные дни. Погода была ясной, небо голубым, светило солнце. Правда, ближе к вечеру собрался дождь и небо начало хмуриться. Поэтому я осталась дома и не пошла с Пашкой купаться на речку. С некоторых пор дождь ассоциировался в моем сознании с той жуткой ночью. Еще одной причиной, из-за чего я предпочла остаться дома, был, конечно, Саша, который ненадолго зашел домой переодеться и пообедать. После чего собирался снова ехать на работу. Впервые после смерти Лизы мы занялись любовью…

Сливаясь с ним в одно целое, я и в самом деле чувствовала себя так, словно мы едины. Словно между нами нет барьеров и преград. Это был не просто секс, это было нечто гораздо большее. Что давало мне силы, в буквальном смысле возрождало меня из той бездны отчаяния и боли, в которой я находилась последние дни. И я благодарно шептала, боясь дышать, чтобы не вспугнуть эти мгновения:

— Спасибо, милый! Спасибо тебе за все, спасибо…

Потом он ушел на работу, поцеловав меня на прощание долгим и нежным поцелуем. Спустя минут десять Людмила забежала домой после посещения парикмахерской. На моих щеках и на всем теле еще горели ласки и прикосновения ее мужа, а губы распухли от его поцелуев. И я почувствовала себя почти преступницей, когда ничего не подозревающая Людмила, заботливо заглядывая мне в глаза, обняла меня за талию и спросила:

— Как дела, Машенька? Все в порядке?

И я, краснея и пряча взгляд, пробормотала:

— Все хорошо.

При этом я чувствовала себя последней свиньей… Мы попили чая, и она собралась на работу. Я обрадовалась этому, мне было слишком тяжело смотреть ей в глаза и делать вид, что все в порядке. Мне казалось, что мои распутные блестящие глаза и припухшие губы выдают меня с головой. Поэтому я облегченно вздохнула, когда она попрощалась и ушла, закрыв за собой дверь. Но совсем скоро она вернулась. Оказалось, что у нее неполадки с машиной, никак не заводится. Ехать в автосервис она отказалась, времени нет, хотела добираться на работу на такси, но я вдруг вспомнила, что Саша сегодня уехал на работу на служебной машине, за ним заехал шофер, а с ним какой-то начальник, с которым они должны были обсудить служебные вопросы. Следовательно, его «Волга» стояла в гараже и была ему сегодня не нужна. Я предложила Людмиле поехать на ней. Она отлично водила автомобиль, и хотя «Волга» в управлении тяжелее ее легкой юркой машины, но наверняка она с ней справится. Мое предложение ей понравилось, и она, чмокнув меня на прощание в щеку, отправилась в гараж за машиной. Я тяжело вздохнула, еще немного помучилась угрызениями совести и отправилась принять ванну, которая всегда успокаивала нервы и действовала на меня благотворно.

Должно быть, я задремала, разомлев в теплой воде, потому что не сразу услышала, как в ванную кто-то вошел и тронул меня за плечо.

— Сашенька! — едва не вырвалось у меня, но я вовремя остановилась и испуганно открыла глаза. Передо мной стоял Пашка. Господи, я же едва не выдала себя!

— Как искупался? — нейтрально поинтересовалась я, взбивая мыльную пену.

— Нормально, но потом начался дождь и ветер, и я решил вернуться домой.

— И правильно, сейчас вылезу из ванной и будем пить чай. Твоя мама накупила много всяких вкусностей, в том числе и твой любимый зефир в шоколаде.

— Она заходила домой? Давно? — Его рука нырнула в воду и, скрывшись в пене, попыталась нащупать мою ногу или еще какую-нибудь часть тела.

— Да, она заходила перекусить, а потом поехала на работу. Давно ли, не знаю, я, похоже, заснула, думаю, где-то час назад или минут сорок.

Я дернула ногой и поймала Пашкину похотливую руку. Он добрался до моей груди и принялся гладить ее.

— Я видел мамину машину во дворе, поэтому решил, что она дома.

— Ее машина сломалась, никак не хотела заводиться, кстати, она просила тебя посмотреть, когда вернешься, в чем там дело.

— Значит, она поехала на такси? — Пашка бухнул в воду вторую руку, чтобы удобнее было ласкать мои груди, укрытые мыльным облаком.

— Нет, она хотела, но я посоветовала ей взять машину твоего отца. Так она и сделала.

— Что?! — обе его руки неожиданно замерли. — Ты имеешь в виду «Волгу»?

— Насколько я знаю, у твоего отца всего одна личная машина или имеются и другие?

— Нет-нет, конечно. Но разве он сам не уехал на ней сегодня?

— За ним приехала служебная машина, — пояснила я. — Кажется, «Ауди», такая красная. Он уехал на ней. Потри мне спинку, пожалуйста. — Я повернулась так, чтобы ему было удобнее это сделать, и протянула ему мочалку, но он словно меня не слышал. Вид у него был какой-то странный, лицо бледное, на лбу выступили капельки пота.

— Что с тобой? Тебе нехорошо? — встревожилась я, глядя на него.

— Значит, мама уехала на «Волге»? — спросил он, как будто не слыша моего вопроса.

— Ну да, я же тебе уже сказала, — я удивилась его настойчивости. — Ее машина сломалась, и она поехала на автомобиле мужа, так как та была свободна, что тебе не ясно?

— Господи, нет, только не это, нет! — вдруг даже не проговорил, а скорее простонал Пашка и закрыл лицо мокрыми ладонями.

Я испугалась:

— Паш, да в чем дело-то? Объясни мне, я ничего не понимаю. Что тебя так взволновало?

— Но «Волга» же гораздо тяжелее в управлении, чем «Форд»! — отчаянно выдохнул он, по-прежнему не отнимая рук от своего лица. — Она привыкла к своей машине. Вдруг она не справится с таким тяжелым автомобилем?

— Да брось ты, — начала я утешать мужа. — Твоя мама отлично водит машину, я сама видела, так что нет причин для волнения. Ну, посложнее «Волга» в управлении, согласна, но не настолько же, чтобы она не могла с ней справиться! К тому же маршрут до работы ей хорошо знаком, и расстояние небольшое. Все будет нормально. И вообще, если ты так волнуешься, то позвони ей на сотовый и убедись, что с ней все в порядке.

— Да нет у нее сотового телефона! — с досадой воскликнул Паша.

— Как это? — удивилась я. — Сейчас они не так уж дорого стоят. Неужели она не может себе позволить иметь мобильник? Это ведь очень удобно. Я тоже хочу купить себе самую простую и дешевую модель. Как ты относишься к этой идее?

— Дело не в цене, — поморщился он, проигнорировав мой последний вопрос. — Просто она не любит мобильники, говорит, что будет чувствовать себя несвободной, если придется постоянно таскать с собой эту штуку. К тому же телефоны почему-то всегда звонят в самое неподходящее время. Короче, нет у нее сотового телефона, нет — и все тут!