Эл-Фелиз бросил по-испански:

— Не насилуй животных. Они не могут идти быстрее, чем люди.

— Но люди идут очень медленно, — ответил Ангел.

— Слишком медленно — для чего? До вторника доберемся...

— Тогда я не дотяну до вторника, — свирепо огрызнулся Ангел.

Корабль оказался слишком мал.

Люк Костигэн плохо представлял себе план судна, но знал наверняка: по какому бы проходу он ни пошел, какой бы лестницей ни воспользовался, обязательно наткнется на людей Джейсона Тренча, приткнувшихся кто где на корточках и с ружьями на коленях. Они с Самантой осторожно сделали небольшой круг и снова вернулись на то место, где он внезапно напал на Бенни Праджера и перекинул его через борт судна. По обе его стороны наверх уходили веревочные лестницы, и Люк предположил, что все они ведут на мостик, где ему решительно не хотелось оказаться. Даже просто двигаться здесь, по главной палубе, было крайне опасно: слишком уж много открытых мест, а белокурые волосы Саманты очень бросались в глаза даже при неярком свете звезд.

Ему хотелось бы знать, где находится каюта капитана, — вряд ли, по его мнению, она располагалась на главной палубе. Пока Люк осторожно продвигался к корме от того предмета, который был похож на какую-то палубную надстройку, он увидел сходный трап и лестницу, ведущую вниз. Люк остановился на верхней ступеньке, прислушивался секунд десять или пятнадцать. Однако голосов не услышал и затем, нежно потянув Саманту за руку, повел ее вниз. Но пришлось остановиться на середине лестницы, потому что Костигэн понял: ступеньки вели в машинное отделение, а раз так, подумал он, там, внизу, должны быть тоже люди Джейсона и, возможно, еще некоторые судовые механики. Ему было слышно, как шумно работают двигатели. С того места, где они остановились, Люк отчетливо видел дальний конец водонепроницаемой переборки, где вплотную к ней стояли скамейка и бак с машинным маслом. Мужчина с ружьем прислонился к баку. Люк плотно накрыл ладонью руку Саманты, чтобы задержать ее на месте, а затем крадучись они вновь поднялись по лестнице на главную палубу; и, уже проскользнув к левому борту, за вентиляционную трубу машинного отделения, оба услышали приближающиеся голоса с правого борта. Голоса проплыли мимо и растворились в ночи.

Костигэн ничего не сказал Саманте, только крепче стиснул ее руку и опять побрел к корме, обогнув трубу и обнаружив там пару лесенок, ведущих вниз. Люк верно рассудил — просто не могло быть такого, чтобы вся палуба внизу под главной была занята только машинным отделением и ничем больше. А где же тогда спальные отсеки, столовая для команды, склады и подсобки? Где оружейная? Должны же где-то храниться боеприпасы, оружие и тому подобные вещи? Он прислушался, остановившись теперь на верхушке лестницы по левому борту, и вновь не различил никаких голосов, поэтому еще раз решил рискнуть и попытать счастья: начал спускаться по ступенькам с Самантой позади.

Лестница привела в помещение, которое выглядело как столовая для команды — у переборки, с левого борта, стоял длинный стол, а перед ним скамья. На переборке со стороны кормы висели часы — они показывали шесть тридцать пять; а слева от них опять виднелась дверь. Люк остановился возле нее и прислушался: из-за нее не доносилось ни звука. Он стиснул ручку и бесшумно повернул, вздрогнув от скрипнувших петель, заглянул вовнутрь. В этой каюте стояли два стула перед длинным письменным столом у переборки по левому борту и пара пишущих машинок на крышке стола. У перегородки со стороны кормы приткнулся небольшой канцелярский шкаф, а рядом с ним еще один, большего размера. По диагонали от входной двери на переборке по правому борту висел чуть задернутый занавес.

Люк на цыпочках пробрался в каюту, отдернул занавес, заглянул в следующее помещение и сразу понял: перед ним была офицерская кают-компания с полукруглым мягким диваном в углу, повторявшим изгиб переборки со стороны кормы и левого борта, обитым то ли кожей, то ли каким-то материалом, похожим на нее. Журнальный столик и еще несколько стульев стояли перед диваном. Еще Люк заметил разделочную доску, кофемолку, тостер и шкаф со всякой хозяйственной утварью — тарелками, чашками и блюдцами. В кают-компании было радио и этажерка с книгами. И телефон, висевший на переборке!

Он тотчас направился к нему. Под аппаратом виднелась привинченная небольшая черная прямоугольная коробка с тремя вмонтированными кнопками. На Бакелитовых табличках под каждой из кнопок светлел ярлычок с напечатанным на машинке текстом. Под первой кнопкой значилось: «BRDG», что, по мнению Люка, могло означать одно: «Мостик». Ярлык под второй был помечен надписью: «ENGR», что могло означать либо «машинное отделение», либо «офицер инженерной службы». Под третьей, и последней, кнопкой была надпись: «CABN». Он решил, что это либо аббревиатура слова «каюта», или в переносном смысле сокращение слова «капитан». В любом случае Люк решил, что ничем не рискует, если нажмет на эту кнопку. Он не знал, много ли кают на этом корабле, но готов был держать пари, что прямая связь из офицерской кают-компании могла быть только с каютой капитана. Люк вытащил аппарат из гнезда и поднял трубку. На рукоятке трубки была кнопка с надписью: «Нажмите для разговора». Он глянул еще раз на это нехитрое телефонное хозяйство и нажал ту кнопку, на которой значилось «CABN», и затаив дыхание стал ждать.

Когда в каюте капитана Кейтса заверещал зуммер телефона, он в удивлении взглянул на аппарат и стал раздумывать, стоит снимать трубку или нет. Он уже давно решил для себя, что причина, из-за которой его оставили на борту, объясняется просто: в будущем, возможно, он, Кейтс, им пригодится, и уж коли до этого дойдет, то он даст скорее убить себя, чем станет помогать осуществлять их план, в чем бы он ни заключался.

Телефон зазвонил снова.

Нет уж! — подумал он. Если вам что-нибудь и угодно, придите сюда и попросите. Тогда я плюну вам в глаза и скажу, чтобы катились к чертовой матери!

Зуммер продолжал назойливо верещать.

Кейтс неотрывно смотрел на аппарат.

Надо признаться, он ведет себя по-детски. Корабль в руках террористов. Он не желает помогать им, но и не должен поступать неподобающим офицеру образом, поэтому капитан снял трубку.

— Да? — спросил он.

— Это капитан? — осторожно осведомился голос на другом конце провода. В голосе, казалось, слышались какие-то неуверенные нотки, и Кейтс мог бы поклясться, что человек чего-то боится.

— Кто это? — вопросом на вопрос ответил он.

— Это капитан? — вновь задал вопрос голос.

— Да! А вы кто?..

— Меня зовут Костигэн. Мы никогда не встречались с вами, но сейчас это к делу не относится, — поспешно заговорил человек. Он говорил очень тихо, но слова вылетали быстро, в них ощущалось нервное напряжение и звучала такая настойчивость, что Кейтс немедленно весь обратился во внимание.

— Продолжайте, мистер Костигэн! Я слушаю.

— Сейчас я нахожусь в офицерской кают-компании, пытаюсь держаться подальше от людей, захвативших корабль. Они, капитан, направляются на Кубу, где надеются вовлечь Соединенные Штаты в локальную войну.

— Что?! — удивлению Кейтса не было границ.

— Именно так, сэр.

— Но как же так?

— Сэр, я объясню все позже, если останется время. В данный же момент я очень нуждаюсь в оружии.

— Вы найдете его на оружейном складе.

— Где именно он находится, этот склад?

— В кормовой части, за каютой старпома, на первой палубе.

— А где это?

— Где, вы сказали, вы сейчас?

— Думаю, в офицерской кают-компании.

— Тогда идите через корабельный офис!.. Скажите, а как выглядит то помещение, где вы находитесь сейчас? Там висит занавес?

— Да, висит.

— Тогда это точно офицерская кают-компания. Выходите тем же путем, что и вошли в нее, — через корабельный офис. Затем, пройдя через столовую для команды, вы вновь подниметесь по лестнице на главную палубу. Если направитесь по главной палубе дальше к... ну, просто к корме от пушки, туда, где расположены два палубных люка, рядом увидите мою каюту и люк, ведущий в проход. Примерно посредине корабля в проходе обнаружите лестницу, ведущую вниз... Погодите-ка минуту, не кладите трубку!