А со стороны входа в парк, уже был слышан топот милицейских сапог, свист и мелькали огни фонарей. Подмога прибыла.

"Газон" нещадно трясло на ухабах. Вступившая в свои права, осенняя распутица убила дороги, превратив их в колеи. Я вцепился в ручку двери и теперь старательно пытался не изображать из себя каучуковый мячик.

Мой водитель, лейтенант госбезопасности Зорькин был опасен для всего живого, включая мою начальственную задницу. Ну или ему меня заказали, и теперь, он пытался этот заказ выполнить, пусть даже и с риском для собственной жизни…

…Задержанных в парке хулиганов препроводили в участок. Милиция собиралась шить им нападение на сотрудника госбезопасности, да еще и в военное время. По большому счету всей гоп компании светила или вышка, или такие сроки, что (с учетом отсутствия на политическом фронте Хрущева), на свободу им было суждено выйти глубокими стариками.

Лейлу осторожно перекатили на плащ палатку и погрузив в кузов милицейского ЗиСа и мы покатили в Первую Градскую. Ванька, Янка и Мишка увязались за нами. В саму больницу их бы не пустили, но ребята собирались ждать нас возле входа и поддерживать морально. Патрулирование в парке так и так было окончено: эти события подняли такой шум, что весь имевшийся в наличии криминальный элемент спешно ретировался. В данный момент усиленные патрули милиции на всякий случай прочесывали парк, но в том, что улов будет нулевым я не сомневался. Стрельба, свист, гавканье четвероногих бригадмильцев как то не располагают к продолжению человеконенавистнической деятельности.

Пока мы неслись в больницу с умирающей собакой еще один бригадмилец, Павел, по совместительству инструктор кинолог из "Красной Звезды" поехал на милицейской "эмке" за каким то светилом ветеринарии, работавшем, в частности, и на питомник. Оставалось только надеяться, что врача, при виде "воронка" не хватит удар. Впрочем у меня все больше складывалось мнение, что влияние тех самых репрессий, на жизнь общества, было в нашем времени несколько преувеличено.

Пролетев по ленинскому два светофора на красный свет, мы плавно свернули к воротам больницы, и дождавшись их открытия ломанулись в приемный отдел.

А вот в нем нам пришлось выдержать небольшой бой. Дело в том, что вход в клинику нам заступила врачиха, которая чихать хотела на милицейские погоны и мое НКВДшное удостоверение. Это, мол, человеческая больница.

Выручила Ксюшка. Подошла к врачихе и завела с ней какой то разговор в полголоса. Через минуту врачиха начала ахать и охать, через две, после показа Ксюшкой синяка на предплечье, врачиха схватилась за голову и куда то сбежала. Я только собирался приказать сгружать собаку, как из за угла вылетела каталка с двумя дюжими санитарами, подгоняемыми тетей доктором.

Лейла была бережно и нежно сгружена этими богатырями от медицины на каталку, после чего вся тусовка, включая мою благоверную, усвистала, судя по всему, в операционную. Спустя еще минут 5 туда же стали подтягиваться дополнительные силы. Врачи, медсестры, на ходу натягивающие халат.

Ребята оставили собак в кузове машины и присоединились ко мне. Псы понимая момент, сидели в машине молча, тоже напряженно ожидая развития событий. Изредка поскуливал Ингус, взвизгивала догиня Фимка. Собаки чувствовали боль подруги, и переживали за нее.

Спустя еще минут десять из операционной к нам выскочила медсестра.

Нужна была кровь. Ребята вызвались как один. Приволокли зверей, выбрали Фимку и мишкиного "немца" Рекса. Ребят с собаками отвели в операционную.

Еще минут десять спустя, приехал ветеринар. Не переодеваясь прошел в операционную, после чего выгнал оттуда Инку с ее догиней и позвал Пашку с Кайзером.

Инка хлюпала носом, догиня вертелась у стула хозяйки, растерянно оттаптывая нам ноги и поскуливая. Время тянулось как жевательная резинка. Через некоторое время из операционной, покачиваясь, вывалились оба пса донора и их хозяева. Кайзер подошел ко мне и тяжело вздохнув уронил бородатую морду на мои колени. Я потрепал его по купированным ушам и глянул на ребят.

Не хочу сглазить, но кажется вытянули твою хвостатую сказал Пашка.

Ты бы видел какой там медики кипеш вокруг подняли. Героическая собака, отбила нападение, съела четверых хулиганов сестрички от твоей бестии млеют! поддержал Павла Мишка…

Домой мы приехали только часам к девяти утра. А в час мне надо было быть уже в Кремле. Принял душ, наскоро побрился, и заскочил по дороге в кафешку. Нет, если совещание грозило затянутся, голодом нас бы морить ни кто не стал. Но фишка в том, что приходить на совещание с пустым пузом и урчать им, заглушая слова вождя это как то не слишком хорошо, на мой скромный вкус, по крайней мере.

В пельменной, в которую меня принесли ноги было тихо и уютно. Основная масса москвичей была на работе война требовала сосредоточить все силы. В кафе сидела пара пожилых дедков, молодая девушка с ребенком лет пяти, и подтянутый человек в гражданке, явно привыкший носить форму. Причем судя по лицу, парень был не из славян и вообще, скорее всего не с нашего континента.

Янки сосредоточенно пил пиво и курил сигарету. Судя по пепельнице перед ним делал он это вдумчиво и уже довольно давно.

Я сел за тот же столик было интересно попробовать пообщаться с американским парнем с передовой. Все же, одно дело знать, что они сражаются сейчас плечом к плечу с нашими ребятами, а другое видеть одного из этих парней вживую.

К столику подошла девушка официантка, получила от меня заказ и ускакала его исполнять.

Американец оторвался от кружки и в упор посмотрел на меня.

Они их убили. Взяли, загнали в амбар и сожгли. янки снова опустил нос в кружку.

Кто? Кого?

Джерри. Загнали всех в амбар. Всех кто живет в деревне. Женщины, дети.

Янки говорил на смеси русского и английского, но русские слова проговаривал довольно четко и с правильными ударениями. Правда как мог изгалялся над падежами, временами и согласованием.

Я был в группе Мортона, рота Е, третьего батальона рейнджеров. Нас союзное командование бросило в разведку по западному направлению. Мы ушли в зону оккупации миль на 70. Ну да не важно. В общем на третий день мы вышли к небольшой деревушке… глаза рейнджера остекленели. Видимо сказывалось и пиво, и испытанное потрясение и нужда выговорится Там стояло три ганомага, и по всей деревне шастали джерри. Они сгоняли крестьян на окраину деревни. Я не знаю, что это было и почему мы пришли поздно. Не застали начала. Но возле амбара уже крутилось с десяток джерри. Нас было всего шестеро, к тому же один ранен. Да и мы не понимали что происходит. Джерри гнали баб (он произнес это слово по русски, с очень интересной, на удивление теплой интонацией), детей всех в амбар. Потом они их заперли. Мы думали будут разорять деревню, население согнали, что бы, не мешали. Но тут несколько джерри зажгли факелы и кинули в амбар. Наверное они его заранее чем то полили. Вспыхнуло как спичка. Несколько наших ребят, Дэн, Джэк, Бэйзил, хотели бросится, спасать людей. Но у нас было много сведений. Нельзя было рисковать. Я сам хотел туда бежать, но заставил себя сидеть. Как они кричали… Боже мой, как они кричали… рейнджер уронил голову на руки.

Девушка официантка поставила перед рейнджером еще одну кружку.

Рейнджер поднял голову, посмотрел на меня невидяще и продолжил.

Мы ушли оттуда. Мы должны были это сделать. А уже в лесу встретились с отрядом сопротивления. Тогда мы решили. Трое идут с проводником к своим, а трое, вместе с основными силами сопротивления, атакуют немцев.

Дэн, Бэзил, Алекс очень хотели остаться, они русские ребята. Хорошие, но немного горячие. Мортон решил что назад пойдет он, Бэзил, как самый молодой и Джэк. Я, Дэн и Алекс остались. янки сделал несколько глубоких глотков пива и надолго замолчал. Я воспользовавшись паузой пришел в себя и тряхнув головой заставил себя занятся пельменями.