Внезапно прозрачный лесной воздух прорезал пронзительный звук. Фея тут же остановилась, паря в воздухе на крылышках, остановились, насторожив ушки на макушке, и Зверята. А между тем звук повторился второй, третий, четвертый раз, а потом стал повторяться со всех сторон. Фея определила его источник сразу - охотничий рог!

  - 'Проклятье! - подумала, с досады махнув рукой она. - Как я хотела сохранить инкогнито, шла по самым глухим тропкам, и все зря! Сейчас здесь будет толпа людских охотников! Не имётся же им тут!'.

  'Хотя, собственно, - тут же остановила себя Фея, - что тут поделаешь? Я же нахожусь на землях, принадлежащих людям. Со своим уставом, как говорится, в чужое королевство не лезут!' С этими мыслями, скрепя сердце, Фея приготовилась к сотворению самого мощного из известных ей заклинаний невидимости, чтобы таким образом избежать встречи с ненавистными ей охотниками, ибо, судя по звуку рожков, которые доносились со всех сторон все громче и громче, они несутся прямо сюда. Конечно, все до одной феи ненавидели, когда проливается кровь живых существ, а потому они и истребили ещё в незапамятные времена практически всех крупных и опасных хищников и всех без исключения чудовищ. Но запретить людям охотиться и есть мясо они, конечно же, не могли - это было бы уж слишком. Ведь 'Опека' - это, прежде всего, обеспечение максимально безопасного и благополучного существования человеческого рода, любимейшего из творений Создателя, в которую входило обеспечение высокой урожайности сельскохозяйственных культур, благоприятного климата, прекращения войн и пресечения преступности, болезней и т.д. Охота, к сожалению, к этому почти не относилась. 'Почти', впрочем, сказано не случайно. Всеобщий Совет Фей ещё на заре эры Порядка и Процветания настоял на том, чтобы люди резко ограничили объемы охоты и площади территории, где она совершается. Людям разрешалось убивать дичи и ловить рыбы строго квотировано, скажем, не больше одного оленя в день на графство, не больше 10 карасей в день на деревню и т.д. Ведь люди не нуждались в пище, им просто хотелось поразвлекаться. А потому феи считали себя правыми, вводя такие жесткие квоты. Кто злостно их превышал - тому грозили Цветы Забвения и принудительное перевоспитание. Отследить же объем охоты или улова вездесущему 'ЖАЛУ' не составляло большого труда. Кроме того, существовала целая система заповедников, заказников, резерваций, где животным обеспечивалось гарантированное убежище.

  А между тем Фея со Зверятами отошла подальше, в чащу густых елей, и там, под сенью самого большого, высокого и разлапистого дерева, она волшебной палочкой прочертила круг, который голубой, видимой только для Феи, линией, стал мерцать на земле. Внутрь него и встали наши путники, тут же исчезнув для взоров обычных смертных. А политая ею из пузырька зеленая жидкость наполнила воздух таким ароматом хвои, что никакая собака их не учует. И вовремя! Так как рожки и лай охотничьих собак раздавались уже совсем рядом. Может быть, благодаря хитроумному колдовству Феи, они бы и пробежали мимо и встречи с охотниками удалось бы избежать, но тут произошло непредвиденное... На небольшую опушку, шагах всего в тридцати от ельника, ставшего укрытием для друзей, выскочила - о, Создатель! - та самая абсолютно белоснежная лань с золотыми копытцами! Фея от неожиданности даже закрыла ручками от удивления раскрывшийся ротик и сердце её заболело от жалости и сострадания к этому прекрасному животному, кажется, обреченному быть растерзанному собаками!

  Но сетованиями горю не поможешь. Фея заплакала, но твердо решила не покидать своего убежища. Зверята заплакали тоже, но просить Фею защитить лань не решались. А та, как на беду, совершенно не собиралась никуда уходить. Видимо, чутье лани, обострившееся от опасности, подсказывало, что только здесь она может получить помощь, ведь она была полностью окружена. Лань встала как вкопанная у самого ельника, а у Феи и Зверят, с глазами, полными слез, не было сил даже попытаться прогнать её. Лай собак и победный звук рожков приближались, а лань всё стояла и стояла рядом, робко переступая с ноги на ногу, и умоляюще глядела своими испуганными кроткими глазами ПРЯМО НА ФЕЮ, которая, между прочим, было совершенно невидима для её глаз.

  Наконец, на лужайку выскочила первая свора собак. Это были крупные рыжие благородные гончие. Горящие охотничьим азартом глаза, раззявленные пасти с белоснежными зубами и длинными розовыми языками, слюна и пена, падающая хлопьями на траву, сильные стройные поджарые тела, мускулистые лапы с длинными когтями, тонкие хвосты, задранные вверх... В общем, типичная охотничья свора, свидетельствующая о том, что их хозяин - человек благородного происхождения, состоятелен и большой ценитель охоты, так как лучшей породы для этого дела не найти. 'Мне стыдно за то, что я - собака', - с трудом подавляя рыдание в груди, подумал Щенок, вытирая свои глазки кончиками висячих плюшевых ушек.

  Собаки стремительно приближались огромными прыжками, красиво изгибая длинные подвижные спины и закидывая вперед мускулистые лапы, а лань всё стояла, не двигаясь с места. И вот, когда те оказались буквально в десяти шагах от беззащитной жертвы, начавшей уже храпеть от страха и, нетерпеливо стуча копытцами о корни елей, ронять пену на землю, а сердце Феи и Зверят готово было разорваться на кусочки от жалости и сострадания, вдруг раздался пронзительный свист. Это загонщик останавливал собак, которые выполнили уже свою задачу.

  Дрессированные собаки тут же остановились, всего в пяти шагах от лани, окружив её со всех сторон, а потом нетерпеливо забегали вокруг неё, звонко лая, но не решаясь напасть вопреки воле загонщика. А вскоре показался и он сам. На благородных черных конях на поляну прямо из леса ворвались два высоких стройных поджарых наездника в зеленых охотничьих куртках, таких же штанах, ботфортах и шляпах с перьями. Это были красивые крепкие мужчины среднего возраста, с коротко подстриженными бородами - у одного черного, у другого - огненно-рыжего цвета -, с арбалетами за плечами, длинными ножами, охотничьими рогами и плетками на поясе. У рыжебородого на груди болтался серебряный свисток, из которого, видимо, и был произведен звук, спасший лань. Оба всадника остановились напротив ельника, недалеко от стаи беснующихся собак и трясущейся от страха лани.

  А некоторое время спустя на поляну один за другим выскочили с десяток других охотников, одетых абсолютно также, как первые два, кроме одного. Этот непохожий на остальных охотник был в белом замшевом костюме, также состоящим из куртки и штанов, с золотой цепью и медальном на шее, и шпагой в серебристых ножнах на поясе. Лицо его было довольно юным (на вид ему было лет двадцать), гладко выбритым, волосы, глаза и брови черны как смола, а в правом ухе у него красовалась золотая серьга с крупным бриллиантом.

  Он ловко соскочил с белоснежного коня и бросился к рыжебородому, который, в свою очередь, сняв шляпу, почтительно склонил свою голову перед господином.

  - Ну, как, Рольф, жива?

  - Да, Ваше Высочество, слава Создателю, вовремя отняли собак, когда они её окружили...

  - Молодчина! Недаром я сделал тебя старшим егерем из простого оруженосца! - панибратски хлопнул по плечу намного более старшего по возрасту рыжебородого мужчину юноша. - Только ты можешь скакать быстрее ветра по чаще и только тебя так беспрекословно слушаются собаки!

  - Ну-у-у, - покраснев как пион, смутился Рольф. - Вот, мой помощник тоже от меня не отставал... - сказал Рольф, указывая на склонившего свою шею перед господином чернобородого мужчину. Юноша кивнул:

  - Обоих вас ждет награда, как вернемся, не пожалеете! Затравить белоснежную лань - это поистине королевский подарок, достойный моего дня рождения! - его глаза по-мальчишески блеснули и черноволосый господин, радостно потирая руки, направился прямо к окруженной собаками лани.

  В это время спутники молодого человека также спешились и пошли вслед за своим вождем, оживленно и шумно переговариваясь. Главным предметом этой болтовни был один-единственный вопрос - а правда ли то, что такая лань выбивает полноценные королевские дукаты из своих золотых копытец?.. Видимо, этот вопрос волновал и молодого человека.