Пожалуй, это было все, что успели увидеть волколаки, потому что больше они уже ничего и никого в своей жизни не увидели, так как странная крылатая девушка стремительно взмахнула палочкой и два длинных огненных луча небесно-голубого цвета вырвались из камня на её палочке и полетели в сторону волколаков, попав каждый прямо в центр волосатой груди чудовища. Ослепительная вспышка, оглушительный рев - и вот уже два бегающих живых факела, охваченные пламенем необычного, голубого, цвета, неистово воя и визжа, побежали прочь от ели, но, сделав всего пару десятков шагов, упали и больше уже не вставали, продолжая медленно догорать.
После этого девушка подняла взгляд наверх, своевременно определив новый источник опасности, ибо вожак сгоревших чудовищ уже прыгнул на неё прямо с самой верхней ветки ели. Мгновенный росчерк палочки над головой - и вот уже над хорошенькой головкой девушки возникла как бы сотканная из небесно-голубых лучей магическая 'крыша', на которую и упала с размаху волосатая тварь, переломав себе все кости, лапы и зубы одновременно, а потом, окровавленная и все ещё конвульсивно дергавшаяся туша, медленно скатилась по 'крыше' на землю, как только крылатая девушка наклонила палочку из вертикального положения в горизонтальное. Ещё один взмах рукой - и горло твари было перерезано небесно-голубым лучом, испущенным волшебным камнем на палочке, не хуже чем острейшей бритвой. Тварь затихла, захлебнувшись потоками собственной черной крови. А еще через мгновение от всех трех трупов вдруг пошел какой-то черный зловонный дым, раздался заунывный тоскливый вой, но девушка подула на чувствительный волшебный камень своей палочки, и ядовитый дым унес невесть откуда появившийся ветерок, а на месте лежавших некогда трупов остались только смрадные черные проплешины...
Но девушку они уже не интересовали. Справившись с чудовищами, она тут же подбежала к лежавшему замертво юноше и её прекрасное личико побелело от пронзившей сердце невыносимой боли: у юноши, лежавшего без движения на спине, все лицо и волосы были в крови, одежда изорвана, кожа вся в синяках и ссадинах, а правая рука и правая нога были загнуты за спину ужасным, неестественным образом...
- Он умер! Этот несчастный юноша умер! Я опоздала! - воскликнула крылатая девушка и закрыла ладошками свое прекрасное личико. - О, Создатель, я пришла слишком поздно! Я никуда не годная фея! - и слезы градом полились из её небесно-голубых глаз прямо на розовые щечки. Она бросилась к юноше, быстрыми движениями разорвала остатки куртки и рубашки на его груди, обнажив её, припала ухом к месту, где располагается сердце и стала внимательно вслушиваться. Наступила напряженная тишина...
Несколько минут выражение лица у девушки было тревожным. Но вот, наконец, улыбка озарила её уста, глаза заблестели от радости и она прошептала:
- Он дышит, о, Создатель, он дышит, он жив! - и, встав, восторженно захлопала в ладоши, как маленькая девочка, получившая горячо желаемый подарок на день рождения. - Он жив, и я его обязательно вылечу, клянусь! Вот кого теперь я буду лечить, вот кого теперь я буду любить и, наконец-то, мне будет о ком заботиться! Как здорово! - и крылатая девушка даже подпрыгнула от восторга.
Неизвестно, что произошло бы дальше, но в это время раздался шелест раздвигаемых еловых веток и девушка, резко развернувшись в противоположную сторону, приготовилась бить в упор...
- Хозяйка, хозяйка, госпожа милая, не стреляйте! - раздался умоляющий, прерывающийся от быстрого бега, тонкий голосок, напоминающий чем-то детский. - Это мы, Зверята, я и Щенок, мя-у-у! Умоляе-е-е-ем!
Девушка тут же приняла позу 'вольно' и, нахмурив брови, уперлась своими ручками в бока, прямо как мама, которая готовилась порядочно отчитать своих нерадивых детей, и строго спросила:
- Ну и где же вы шатались, вояки, а-а-а? Я тут целую банду волколаков отправила на тот свет, пока вы плелись в хвосте. Тут человеческий юноша, между прочим, умирает!
На поляну буквально вывалились из лесных зарослей два существа. Яркий серебристый лунный свет упал на обоих и дал возможность внимательно рассмотреть их внешний вид во всех деталях. Это были фигурки в пол человеческого роста, почти детские. Одна была похожа на щенка (его потому и звали - 'Щенок'), а другая - на котенка (его и звали - 'Котенок'). Оба были из плюша, но разных цветов: Котенок - из серого в черную полоску, а Щенок - из коричневого. От кошки и собаки они отличались только тем, что ходили на двух лапках, а в остальном были ровным счетом такие же. У Щенка были длинные висячие плюшевые уши, большие карие глаза из цветного стекла, коричневая морда с черным носом из искусственной кожи и добродушная пасть с длинным розовым языком, а хвост у него всегда радостно вилял, как и у всякой собаки. У Котенка были острые ушки на макушке, длинные усы-вибриссы, стеклянные зеленые глазки и длинный полосатый хвост. Оба Зверенка были удивительно добродушные, ласковые и совершенно безобидные, так что девушка, взглянув на их растерянные и такие забавные мордочки, тут же перестала на них сердиться.
- Госпожа дорогая, хозяйка, прости нас, но мы совершенно, ну совершенно, мя-у-у, не могли угнаться за тобой, ты-то на крыльях, а мы-то на своих двоих бежали, сми-и-и-и-илуйся!
- Ладно, не время спорить. За дело. У вас все с собой? - уже мягче сказала их золотоволосая госпожа.
- Обижаешь... - мяукнул Котенок, - все в наилучшем виде! - А потом, повернувшись к Щенку, доселе только махавшему виновато хвостом перед хозяйкой, спрятавшись за спинкой Котенка, скомандовал - Щенок, доставай медикаменты и за работу, быстро, мя-у!
Щенок, не долго думая, вывалил из сумки, висевшей у него на боку, прямо на траву шины, бинты, морской йод, нашатырный спирт и прочие принадлежности для скорой помощи, а Котенок с важным видом знатока тут же принялся за дело.
Щенок и Котенок ловко выпрямили тело юноши, сняли с него остатки грязной и рваной одежды, перетащили его на самое светлое место на поляне, куда непосредственно падал лунный свет, и быстрыми, профессионально отточенными движениями плюшевых лапок наложили шины на переломы, оперативно разделив труд: Щенок взял верхнюю часть тела, а Котенок - нижнюю. Они смазали все ссадины йодом, перевязали бинтами раны, и вот, раненый уже готов к транспортировке. Тут же неизвестно откуда появились носилки, на которые Зверята взвалили тело юноши, а сами взялись за ручки.
- Идите, Зверята, пока вперед. Я догоню! - сказала крылатая девушка, и Зверята, крепко держа носилки в с виду таких хрупких плюшевых лапках, скрылись за плотной стеной мохнатых и темных еловых ветвей, а девушка, повернувшись теперь к забытой в суматохе белоснежной лани, нежно обняла красивое и стройное животное и поцеловала его в лоб.
- Спасибо тебе, дорогая, без тебя бы я его не нашла так скоро... Страшно даже подумать, что было бы, если бы ты не учуяла меня неподалеку! Ну да ладно, иди, тебя ждут твои оленята, они уже проголодались, передавай им от меня бо-о-ольшущий привет, я их очень люблю и скоро обязательно навещу! - С этими словами девушка одарила белоснежную лань ещё одним поцелуем, а та, вырвавшись из её объятий, прыгнула в противоположную сторону и исчезла за стеной из мохнатых еловых ветвей.
А крылатая девушка опять зажужжала как большая пчела своими прозрачными крыльями и отправилась вдогонку за Зверятами, несшими в её хижину столь ценный трофей, тем более ценный, что она уже давно мечтала о том, чтобы спасать таких слабых и таких беззащитных людей и заботиться о них: готовить целебные снадобья из волшебных трав, перевязывать раны больным, кормить вкусными обедами голодных и защищать своим добрым волшебством беглых странников, чтобы все они находили приют в её доме на берегу тихой лесной речки, а помогали бы ей в этом её верные Зверята. Но в её мечтах был один, но очень значительный изъян. Дело в том, что ни больных, ни голодных, ни странников в её хижине не было и не могло быть потому, что в населенной людьми части Целестии их попросту нет...
