Арнольд Якоби

СЕНЬОР КОН-ТИКИ

Когда я впервые пришел к Туру, для нас на антикварном столике лежали сосиски и булочки. А еще стояло пиво — пей сколько влезет. Ведь мы были в доме пивовара! Я никогда не видел родителей Тура и отчаянно боялся, что они вот-вот зайдут. Я вообще боялся взрослых, а особенно родителей своих товарищей, во всяком случае, пока не узнавал их ближе. Тур представил меня своей матери, госпоже Алисон, и ее внешность оправдала все мои опасения: высокая, темноволосая, величественная, как героиня саги, женщина с таким строгим взглядом, что я сразу почувствовал себя виноватым. А когда она заговорила с нами, то оказалась очень веселой и доброй.

Алисон Люнг родилась в 1873 году в Трондьеме, в семье состоятельного коммерсанта. Ей было всего шесть лет, когда умерла ее мать, женщина вялая и болезненная, которой жизнь казалась тоскливой и серой и которая только и мечтала о том, чтобы Иисус поскорее забрал ее к себе из земной юдоли. У Алисон такой пессимизм вызывал отпор и острую ревность к тому, кто грозил отнять у нее мать.

После смерти матери жизнь Алисон сложилась беспокойно и неустроенно. То она жила у двух набожных тетушек, то у деда — отца матери, человека веселого и жизнерадостного. Постоянная смена двух столь разных влияний не могла не родить противоречий в детской душе. Алисон росла чувствительной девочкой, любящей искусство; вместе с тем у нее был острый, пытливый ум. Она много размышляла о виденном и слышанном. Сопоставляла смелые речи деда со строгими воззрениями тетушек, и постепенно у нее сложилось отвращение ко всякой манерности и фальши.

Но особенно сильно на ее мировоззрение и взгляды повлияло пребывание в Англии, куда она попала в юности. Здесь девушка познакомилась с учением Дарвина и после года вольной веселой жизни вернулась домой пламенной поклонницей дарвинизма и с двумя чемоданами тончайшего дамского белья. Дома она с этой поры отстаивала свое право на свободную жизнь, а это подразумевало вечеринки, рестораны, кавалеров и утренние верховые прогулки, потому что Алисон стала ловкой наездницей.

Когда много лет спустя она встретила владельца пивного завода Тура Хейердала и вышла замуж за него, у нее уже было позади два неудачных брака. В первом браке она родила одного ребенка, во втором — трех. Хейердал же был женат один раз, у него было трое детей. Род Хейердалов происходил из известной обширными лесами области на границе Швеции. Тур Хейердал рано остался без отца, но крупное наследство позволило ему получить хорошее образование. Он изучал химию в Высшем техническом училище в Трондьеме, потом пивоварное дело в Германии, где и женился на дочери владельца пивного завода. В 1892 году он возвратился на родину, а через два года вложил большую часть отцовского наследства в покупку пивного завода в Ларвике, маленьком приморском городе у входа в Ослофьорд.

Приезд Хейердала был словно дуновение свежего ветра в дремлющем городке, жившем воспоминаниями о былом величии. Личное обаяние помогло Хейердалу быстро приобрести друзей и завоевать популярность. Его кипучая энергия напоминала о людях эпохи Возрождения. Когда он приходил к кому-нибудь в дом, все комнаты наполнялись жизнью. Когда он уходил, без него становилось пусто. Он обладал открытым, общительным нравом, любил людей, и глаза его всегда улыбались. Когда Хейердал шел по улице, все женщины оборачивались. Рабочие пивного завода ценили его за предупредительное и доброе отношение.

Вскоре оказалось, что Хейердал не только искусный пивовар, но и хороший коммерсант. Правда, жизнь с немкой сложилась неудачно, и, когда Хейердал познакомился в столице с Алисон, его первый брак уже был расторгнут. Разрыв с первой женой и новая женитьба вызвали переполох в Ларвике, где разводы в ту пору были редкостью. Но виновники переполоха не обращали на это внимания. Он был слишком занят у себя на заводе и на выборных должностях, она увлекалась гобеленами, работой в музее и коллекционированием редкостей. Оба пренебрегали молвой и собирали вокруг себя друзей из числа людей просвещенных, обладающих широким кругозором.

Шестого октября 1914 года в доме 7 по Каменной улице грянула в потолок пробка от шампанского. Появился на свет Тур-младший — великое событие для уже немолодых супругов. Роды прошли благополучно, и отец, сидя около роженицы, чокнулся с ней за здоровье и счастье сына. Позже он не раз говорил, что этот день был самый счастливый в его жизни. К сожалению, счастье длилось недолго. Сгустились тучи, а в пасмурную погоду все выглядит как-то мрачнее.

Впрочем, для маленького Тура детские годы были такими же радостными и светлыми, как для большинства детей. Первое, что он помнит, — свет, много света над берегом, где он прыгал с опрокинутой лодки на теплый песок. Еще сильнее запомнилась острая радость открывателя, которую он испытал, когда, просеивая между пальцами золотистый песок, вдруг увидел, что многие песчинки не что иное, как крохотные раковины всевозможных форм. Уткнувшись в них носом, он перенесся в причудливый мир удивительных созданий, о которых никто из взрослых ему не рассказывал. И Тур был в отчаянии, когда безжалостные родители увели его они не видели открытого им крохотного мира.

Известно, воспоминания детства обычно определяются яркостью впечатлений, а не осознанным стремлением что-то запомнить. Это можно сказать и о первых воспоминаниях Тура. Но вместе с тем он очень рано, еще до школы, старался прочно запечатлеть в памяти разные случаи, чтобы помнились долго. С годами он развил в себе редкую способность помнить то, что считал важным.

Игра в песке — только одна из картинок, которые Тур в любую минуту может извлечь из тайников памяти и вновь увидеть их глазами ребенка, словно и не было всех этих лет. А вот другой памятный эпизод. Когда Туру было пять лет, он вместе с матерью побывал в Музее научного общества в Трондьеме. Здесь он увидел всевозможных животных, больших и маленьких, гладких и косматых, живописных и необычных. Этот случай сыграл важную роль, он подал Туру мысль устроить у себя «Дом животных» — собственный маленький музей.

Яркие воспоминания связаны у него с одним уголком, который лежал метрах в ста от дома. Несколько десятков лет назад здесь между высокими тополями и соснами был живописный пруд. Этот пруд некогда принадлежал графу Гюльденлеве, наместнику датского короля в Норвегии. Когда Хейердал поселился в Ларвике, он купил и пруд, и гору к югу от него, и это место стало для Тура-младшего ожившей сказкой. Чуть не каждый день он семенил сюда со своей няней Лорой и изо всех силенок карабкался на гору. На вершину вели старые, обросшие мхом ступеньки. Идти по ним было непросто — иных ступенек не хватало, а мальчик был очень мал. Но он упрямо лез вверх и достигал цели. В ямах на вершине рос мох и короткая, угнетенная ветром трава. Мальчик мог часами лежать на животе, рассматривая обитателей этих карликовых дебрей.