Однако ни выстрела, ни удара не последовало. В небольшой комнате, за металлическим столом, сидел человек. На столе горела старинная лампа сложных паучьих очертаний. Человек поднял лицо от листка бумаги, который читал, и взглянул на незваного гостя.

– Пастырь Накамура! – тихо выдохнул Клов.

Круглолицый проповедник прищурил глаза и хрипло спросил:

– Вы убьете меня?

– Однажды я это уже сделал, – сказал Клов.

Несколько секунд Накамура молчал. Затем уточнил:

– Значит, вы пришли, чтобы повторить попытку?

Клов, не отвечая, внимательно осмотрел комнату. Взгляд его остановился на высоком пластиковом шкафе, фасад которого был закрыт шторой. Слева, на небольшой панели, виднелась кнопка. Продолжая держать Пастыря на прицеле, Клов нажал на кнопку – пластиковая шторка бесшумно скользнула в сторону, и внутри шкафа зажегся мягкий свет.

Клов облизнул губы. На полках, похожих на ячейки сот, стояли прозрачные емкости, похожие на аквариумы. В каждой из емкостей плавала в питательном растворе голова Пастыря Накамуры. От шей к задним панелям коробок-«аквариумов» тянулись проводки и прозрачные трубки. Таких «аквариумов» было не меньше полутора десятков. Некоторые из них были пусты.

Клов перевел взгляд на Пастыря Накамуру.

– Значит, вы дройд, – произнес он с легким оттенком презрения.

Накамура покачал головой:

– Не совсем. Мое настоящее тело давно погибло. Но мое сознание – идеи, склад ума, эмоции, воспоминания – все это перенесено на специальные накопители и размножено в двух десятках экземпляров.

Клов снова покосился на ячейки с «аквариумами». Головы были совершенно идентичны, глаза их были закрыты, но глазные яблоки под веками вращались, как это бывает во время фазы короткого сна со сновидениями.

Клов снова взглянул на Пастыря Накамуру и сухо произнес:

– Сознание человека невозможно скопировать без потерь.

– Да, многие так считают. Но я нашел способ это сделать.

– Как?

– Накопители изготовлены из особого вида дерева с весьма сложной текстурой. Вся информация записана на его древесные волокна. Компьютерщикам и биоинженерам из Научного Центра не пришло в голову, что носитель должен быть сделан из органического материала.

Клов усмехнулся.

– Ваши почитатели уверены, что вы – живой человек, – сказал он.

– Это зависит от того, что называть жизнью, – заметил Накамура. – Я намерен завершить свою работу, и вам не остановить меня.

Пастырь показал Клову на россыпь белых таблеток, лежащих на черной бархатной бумаге.

– Видите эти таблетки? Они освобождают от иллюзий. Скоро мы запустим целый цех по их серийному производству, и когда это произойдет, люди увидят реальность такой, какая она есть.

– Люди глотают наркотики, чтобы погрузиться в мир грез и иллюзий, – возразил Клов. – Ваш «антимем» не будет пользоваться спросом.

– Это усложняет задачу, но ненамного. Поверьте, я знаю, что мне делать.

– Подбросите препарат в водопровод и прохладительные напитки?

– Возможно.

– Если мемы потеряют силу, люди проклянут вас.

Накамура прищурил черные, упрямые глаза:

– Сначала – да. Но потом они поймут, что я прав. Многиеуже поняли.

Пастырь Накамура немного помолчал, ожидая ответа, но поскольку Клов молчал, он заговорил снова:

– Люди умеют меняться. Знаете, вам ведь тоже не обязательно быть убийцей.

– Это часть моей профессии, – возразил Клов.

– Не спорю. Во время войн люди тоже учились ужасным вещам, но в мирное время они с содроганием отбрасывали от себя прочь эту страшную науку. Почему бы вам не сделать то же самое?

«Потому что моя жена находится в Центре Крионики», – мог бы ответить Клов. Но он не стал отвечать.

Ствол пистолета поднялся на уровень головы Пастыря Накамуры. Тот посмотрел на пистолет напряженным взглядом. Затем облизнул губы и тихо проговорил:

– Вам меня не остановить.

– Посмотрим, – сказал Клов и нажал на спуск.

Покончив с Накамурой, капитан повернулся к пластиковому шкафу с «аквариумами» и снова поднял пистолет...

Через минуту все было кончено. Клов спрятал пистолет в кобуру и взглянул на черную бархатную бумагу с горкой белых таблеток. Немного поколебавшись, он взял одну таблетку, подержал ее в пальцах, а потом сунул ее в карман. После этого достал из кармана телефон и нажал на кнопку связи.

Десять минут спустя Клов сидел в таксолете, прижавшись лбом к холодному стеклу. За окном таксолета шел дождь. С каждой минутой он становился все сильнее, пока не превратился в настоящий ливень, и ярость ветра превращала его струи в хлещущие плети, оставляющие на стекле длинные мокрые рубцы.

Наконец таксолет остановился. Клов заплатил за проезд, выбрался из кабины и быстро зашагал к отелю со сверкающей на фасаде неоновой надписью – «САКУРА».

И вдруг случилось нечто невероятное. Вначале наступила оглушительная тишина. Все разнообразие уличных звуков – шум дождя, шорохи пролетающих мимо автолетов, голоса рекламных див – все это вдруг исчезло, прервалось, растворилось в беззвучии, словно время остановило свой ход. А потом Клов увидел, что дождевые струи замерли в воздухе цепочками сверкающих капель.

Клов остановился посреди улицы и, раскрыв рот, вытаращил глаза на неподвижное водяное стекло. Затем поднял руку и провел перед собой рукой. Пальцы разбили дождевые капли, и те застыли в воздухе облаками влаги, не желая трогаться с места, а уж тем более падать на асфальт.

И тут произошло второе чудо. Капли вдруг ожили и закружились в воздухе, подобно сверкающей мошкаре, и через несколько секунд Клов понял, что они складываются в прозрачные водяные буквы.

– Я существую, – пробормотал Клов.

«Что это?.. – подумал он, холодея от ужаса. – Сумасшествие? Неведомый закон природы?.. Неужели я и впрямь схожу с ума?.. Не рассуждать, но действовать!»

Клов молниеносно выхватил из ножен короткий меч-вакидзаси и два раза наискось рубанул водяную надпись. В то же мгновение мир снова ожил, водяные буквы обрушились на асфальт каскадом капель, ливень ударил Клову в лицо, заклокотал по плечам его кимоно, заполнил стрекочущим шумом весь мир.

...Вернувшись домой, капитан Клов принял душ и выпил рюмку саке. Он решил не думать о пережитом ужасе, списав галлюцинацию на усталость.

Минут сорок предавался своей обычной ежевечерней медитации, после чего лег в постель. Несмотря на слабость, Клов долго не мог заснуть, а когда заснул, сон не принес ему желаемого отдыха.

Клову снились странные, тревожные звуки и образы. Раза три он просыпался от того, что слышал чей-то голос. Вскинув голову, он долго вслушивался в ночную тишину, а затем снова опускал растрепанную голову на подушку. И вновь перед его глазами замелькали странные образы. Ему снилась огромная толпа странно одетых людей. Они шли мимо Клова, вскинув над головами плакаты с изречениями Пастыря Накамуры и уставившись на Клова пустыми черными глазницами.

Когда толпа прошла, на дороге остались двое – капитан Клов и какой-то незнакомый человек в длинном плаще, стоявший спиной к капитану.

– Эй! – окликнул его Клов.

Голова человека повернулась почти на сто восемьдесят градусов, и на Клова уставились два круглых желтых глаза с черными зрачками, окруженные серыми перьями. Это была голова совы. В клюве сова держала листок бумаги. Клов протянул руку и взял листок, затем поднес его к глазам. На листке чернели два слова:

EGO SUM

Клов поднял взгляд на человека с совиной головой. Того уже не было рядом. Он плавно отдалялся в ночной мрак, словно плыл над землей, едва касаясь ее ногами. Перед тем, как полностью слиться с мраком, странный человек разомкнул клюв и проговорил:

– ПОМОГИ МНЕ, И Я ПОМОГУ ТЕБЕ.

Капитан проснулся в поту. В висках у него ломило и стучало, перед глазами стояла желтая пелена. Лежа на смятой простыне, он подумал, что что-то неуловимо изменилось, хотя не мог понять, произошли ли эти изменения у него внутри, или перемены коснулись комнаты. Он долго лежал с открытыми глазами, пытаясь постичь суть изменений, но затем усталость взяла свое, и он снова погрузился в сон.