Он сам вызвался на этот пост. Когда Мульцибер создал сосуд Времени и установил его на башне, Сатаниэль спросил ангелов, кто желает нести службу, кто станет Хранителем Времени Темного Мира. Он первым вышел вперёд. Быть может потому, что именно его голос слышали Восставшие, когда вступили в неравную схватку, и когда им пришлось отступить и покинуть Пределы, теряя Силу. Он хотел быть нужным и считал это своим долгом. Хранитель поправил сложенный плащ, лежавший на сером полу, сел на него, прислонился спиной к колонне и закрыл глаза. Воспоминания унесли его далеко в прошлое, которому не суждено вернуться никогда...
...Легионы Восставших чернели, закрыв собой бескрайние пески пустыни. Крепкие руки сжимали небольшие, округлые щиты и короткие, сверкающие мечи. Стоя плечо к плечу, они молчали и внимали голосу Люцифера, который напутствовал их перед боем. Едва Высший закончил свою речь и обнажил клинок, Аластор, назначенный глашатаем, подал команду:
- Вперед!
Ангелы сорвались с места, как молния, что стремительно разрезает небо во время грозы. Заслонив собою все небо, под восторженные и одновременно скорбящие взгляды смертных, они тучей скрылись в облаках и ворвались в Пределы. Внезапной атаки не получилось. Их ждали. Волна атаки захлебнулась в крови. Восставшие безуспешно пытались пробиться к Вратам, теряя головы и крылья. Ангелы, защищавшие Пределы, стали теснить их. Стоны и крики летели со всех сторон. Скрежет мечей сводил с ума, сливаясь с громовыми раскатами разрывавшихся огненных шаров, что срывались с рук Серафимов. Обе стороны несли огромные потери. В воздухе то и дело слышался крик глашатая.
- Плотнее ряды! Держим строй!
Аластора прикрывали три ангела, назначенных Люцифером. Жизнь глашатая сейчас решала если не исход битвы, то сохранение войска, как такового. Он четко перестраивал группы, озвучивая мысленные приказы Люция., который успевал следить за ходом сражения, отбиваясь от наседающих противников. Когда стало ясно, что Пределы взять штурмом не удастся и придется отступить и продолжить бой уже на бескрайних просторах Земли, Аластор скомандовал отход.
- Отступить! - прогремел голос ангела. - Не теряем строя!
Падая в сизом тумане, глашатай остался один, а когда проносился сквозь грозовые тучи, висевшие над незнакомым ему городом, понял, что битва проиграна. Тысячи тел покрывали землю, что стремительно приближалась. Белые одежды, смешались с черными. Перевес был на стороне Ангелов. На одного Восставшего приходилось несколько воинов Пределов. Даже старание смертных, вступивших в бой, не могло изменить исхода сражения. Струи дождя омывали израненного Аластора. Из плеча ангела торчал обломок стрелы, и боль пронзала его тело насквозь при каждом взмахе мечом. Перья на его крылах слиплись от крови братьев и сестер, что бились с ним крыло к крылу. Щит был разбит, и его обломок мало чем мог теперь помочь. Глашатай огляделся. Появляющиеся из-за туч Ангелы стали окружать его. Выставив клинок вперед, Аластор прокричал:
- Эту битву и имена наши будут помнить вечно!
Сильные руки обхватили его и вырвали оружие, а удар щитом по лицу лишил ангела сознания...
Хранитель Времени открыл глаза. Небо по-прежнему хранило кроваво-желтый окрас, разбавляемый нескончаемыми голубыми сполохами. Песок практически иссяк, а это означало, что близится новый цикл. Какой по счету, на память ангел сказать не мог. Каждый раз, когда он переворачивал часы, ему приходилось делать пометку на колонне, а сейчас они были испещрены зарубками сверху донизу. Чтобы сосчитать их все надо потратить много циклов.
Аластор провел сухим языком по потрескавшимся от жары, сухости и ветра губам. Вода кончилась, а покидать Башню Времени ему запрещалось. Надо было ждать водоноса. Жидкость, что он держал ранее в небольшом помещении, которое находилось десятью ступенями ниже, испарялась быстрее, чем он успевал ее выпить. Ангел стянул черную, пропитанную потом рубаху, которая была покрыта белыми, соляными разводами, и бросил ее на каменный пол.
- Приветствую тебя, Хранитель! - раздался голос и на лестничную площадку опустился Туор.
- Серафим... - Аластор встал и приветствовал брата. - Что привело тебя в мою обитель?
- Я принес тебе воды, мой друг.
Туор снял с плеча большую кожаную флягу и протянул ее ангелу. Тот принял ее и положил возле колонны.
- Спасибо, но разве ты сменил свой статус?
- Хм, - усмехнулся Туор. - Ну, если писарь смог стать Серафимом, то почему бы Серафиму не стать водоносом?
Хранитель улыбнулся в ответ. Туор вытащил из-под плаща сумку и достал из нее книгу в кожаном переплете.
- В ней я записал всю нашу историю. Оставил лишь несколько чистых страниц в конце. Я хочу, чтобы ты ее закончил, Аластор.
Ангел удивленно посмотрел на Серафима.
- Я не понимаю тебя. Почему ты сам не закончишь ее?
- Я не могу, - сказал Туор, доставая из сумки небольшой металлический сосуд, содержащий жидкость для письма, перо с металлическим наконечником и положил их на каменный пол.
- Что конкретно от меня требуется?
- Я думаю, ты поймешь.
Туор посмотрел на Сосуд Времени. Песок в верхней его части почти иссяк.
- Сделай мне одолжение, Аластор.
- Все, что в моих, Серафим! - ответил ангел, приложив руку к груди.
- Позволь мне известить обитателей Темного Мира о начале нового цикла.
Хранитель сделал шаг назад и повел рукой, уступая свое место. Туор подошел к колонне и его взгляд задержался на сером камне, испещренном метками, оставленными Аластором. Подняв тяжелый молот, Туор широко замахнулся и посмотрел на часы, висящие на цепях между двух колонн. Едва последняя песчинка упала, заканчивая очередной цикл, Серафим изо всех сил ударил в большой, круглый диск, что был измят от бесконечных прикосновений орудия Хранителя. Потемневший металл прогнулся и застонал, разрезая эфир протяжным гулом. Поставив молот возле колонны, Туор подошел к часам, взялся за верхний край, обрамленный железной полосой, и с силой потянул его на себя. Сосуд совершил оборот, и бесконечное количество песчинок потекло вниз. Вытащив меч, он ударил по колонне. Россыпь искр полетела в стороны. Металл врезался в камень, оставив тонкую, но глубокую рану на теле башни.
- Мне пора. Прощай, друг, - Серафим протянул ангелу открытую ладонь.
Не понимая происходящего, Хранитель подал руку. От крепкого рукопожатия суставы кисти Аластора захрустели, и он поморщился. Серафим вышел на лестничную площадку, расправил черные крылья и направился в сторону бурлящего потока реки...
...Туор стоял на краю обрыва, скидывая носком сапога мелкие камешки вниз, глядя, как они исчезают в языках пламени. Жар, исходящий от огненных вод, обжигал лицо, а горячий ветер развивал волосы ангела.
"Сколько же прошло времени?.. Я здесь так давно, что начинаю забывать, кто я. Все, что у меня было, безвозвратно потеряно. Я прошел долгий путь. Жалею ли о чем-то? Пожалуй, нет. Единственное, что терзает меня - это смерть близкого мне человека. Той, которую я любил, и которая любила меня. Но ее больше нет. Я вспоминаю слова Сатаниэля, что были сказаны им очень давно: он пошел против Него, потому что сам того хотел! Он хотел попасть к ней! Все мы хотели только одного - смерти! Размышляя над его словами, я понял - он был тысячу раз прав. Я хотел отомстить, но еще больше я искал смерти. У меня ничего не осталось. Все, что было мне дорого, исчезло. Для чего тогда мне жить? Да... и что это за жизнь?! Я тешу надежду, что смогу встретиться с ней, а нет, так тому и быть! Я так больше не могу. Не хочу".
- Все получится... - прошептал Туор.
Он повернул голову, посмотрел на уходящую в кровавые облака Башню Времени и поднял руку. Он знал, что тот, кто находится сейчас на самом верху, внимательно наблюдает за ним. Падший посмотрел на бушующий, бурлящий огненный поток. Закрыв глаза, он часто задышал и, набрав полную грудь обжигающего воздуха, шагнул вперед...
