На экране телевизора появилась видеозапись случившегося.

Через пять минут заказ появился на столе. Отобрав у Воронцова виски, Владимир заставил следователя опустошить и тарелку, и кружку. Приложенный к голове пакет льда так же внес свой небольшой вклад в отрезвление работника Имперского сыска. Примерно через полчаса Воронцов более-менее пришел в себя.

— Вот скажи мне, Волька ибн Алеша, — вздохнул Виктор, — что мне делать, как мне быть? Как маньяка изловить? Я в заднице и погружаюсь в нее с каждым днем все глубже.

— Шутишь, это хорошо. Ты не был готов. Он обхитрил тебя, потому что мы играли по его правилам и на его территории. Твой противник умен, но и ты не лыком шит.

— Спасибо, но не утешил. Что предлагаешь? — сыскарь переложил пакет на другую сторону и поменял руку.

— Ответный ход. Сыграй с ним, но так, как сам этого хочешь. Брось ему вызов.

— И как ты себе это представляешь?

Серое вещество Виктора отказывалось соображать.

— Я тебе помогу. Я напишу статью, и в ней намекну ему, что ты хочешь встретиться. Напишу где и когда. Мы будем готовы. Думаю, и Жеглова следует взять, пусть тряхнет стариной. А то он в последнее время только орать может.

Воронцов пристально всматривался в глаза журналиста.

— А жертва? Зачем ему просто так приходить?

— А вот это уже твои трудности. Сам думай. Ты парень смышленый.

Поразмышляй на досуге, а сейчас — домой. Я тебя отвезу.

Зотов поманил официантку, помог товарищу встать, так как Виктора еще слегка штормило, и они втроем покинули кабак.

Владимир забрал ключи у порывавшегося сесть за руль капитана и запихнул его на заднее сиденье. Туда же забралась «красноармейка». Журналист завел двигатель, и «Майбах» сорвался с места.

Машина притормозила на парковочном пятачке возле парадного, взвизгнув тормозами. Старушки, сидевшие на лавочке и лузгающие семечки, обернулись и замолчали. Со стороны водителя вышел мужчина, обошел иномарку и, открыв заднюю дверь, помог выйти пассажирам. Сперва на свет божий вышла длинноногая красотка в бурке и буденовке, а вслед за ней перепачканный помадой Воронцов.

— Хорошего вечера, Виктор Викторович, — притворно поздоровались старушки.

— Ну, у меня и ночь будет неплохая, Марьи Ивановны! — следователь поймал брошенные ему Зотовым ключи от «Майбаха», помахал на прощание рукой и скрылся в парадном.

Журналист кивнул старушкам, вставил наушники и, включив в плеере нестареющую «Нирвану», неспеша побрел прочь.

Тем временем Виктор, держа красноармейку за задницу, замер у почтового ящика и стал рыться в карманах в поисках ключей.

— Они же у меня в руке! — засмеялся он и чмокнул официантку в нос.

Замок щелкнул и дверца распахнулась, явив взору следователя еще один подарок. Снова книга.

«Мертвая рука».[9]

— Сука! — крикнул Воронцов и поспешил успокоить вздрогнувшую девушку. — Не ты, не переживай. Это не сможет помешать нам свершить задуманное!

Милующаяся парочка вразвалочку поднималась по ступеням. Звуки их шагов разлетались по лестничному маршу, смешиваясь с глупым хихиканьем «красногвардейки». Проходя мимо обшарпанной двери соседки тети Маши, Воронцов краем уха услышал выпуск новостей, что исторгали из себя динамики телевизора, принадлежавшего вышеупомянутой женщине.

Бледная странница ночи — луна, медленно плыла по звездному небу.

Легкий ветерок раскачивал искусственные экзотические деревья и гулял между прутьями решеток вольеров. Звери были встревожены не на шутку. И среди этих звуков природы отчетливо слышались шаги. Двух человек. И шепот. Их же.

— Сафари — это, конечно, прелестно, — Великий Председатель поправил пробковый шлем и взял ружье наперевес, — но мне кажется, что это не то место. Да и зябко мне в шортах.

— Говори потише! — цыкнул на него Император, поправив прибор ночного видения. — Всю дичь распугаешь! Я, по-твоему, должен лететь в Черный штат Америки, покупать путевку, да? А страной я когда управлять буду?! А тут далеко ходить не надо. К утру снова в седле, как говорится.

Сюзерен, одетый в камуфляж, поводил дулом карабина из стороны в сторону. Потом замер и прицелился во взлетевшего попугая ару. Раздался выстрел, наполнивший воздух запахом сгоревшего пороха. На землю плавно опустились разноцветные перья, все, что осталось от гордой и носатой птицы. Председатель потряс указательным пальцем в ухе.