— Он знал, что многие говорили об этом, и был бы хорошим предводителем, — признался Гарт, — но он был рожден бастардом…

— Лютый Арчи тоже, — заметила она, когда он замолчал в нерешительности.

— Да, верно, но его отец был прославленным Добрым сэром Дугласом.

— Тот, кто умер, пытаясь доставить сердце Брюса в Святую землю?

Он кивнул.

— К тому же Арчи был старшим, а также отцом Уилла.

— Да, но Файф желал Арчи, а не сэра Уильяма, — заметила она. — И Файф убедил многих Дугласов поддержать Арчи.

— Иисусе, девушка, да вы знаете об этом столько же, сколько и я! — воскликнул он.

— Это результат жизни с Изабеллой. Она проявляет огромный интерес ко всему, что у Дугласов связано с Файфом.

— Из-за уверенности, что Файф приказал убить Джеймса?

— Да, — отозвалась она и снова прикусила нижнюю губу.

Несколько минут они ехали в молчании.

— О чем задумались, девушка?

Она пожала плечами:

— Да так, ничего особенного. Что произошло, когда вы вернулись, чтобы встретиться с сэром Уильямом и остальными?

— Уиллу была поручена какая-то дипломатическая миссия к английскому лазутчику у тевтонских рыцарей, и он снял номера в Данциге. Он ушел раньше, взяв с собой четырех парней, и все никак не возвращался. Мои люди устали, в городе было спокойно, и я сам отправился его искать.

— А вы могли задавать вопросы в городе? Вы говорите по-немецки?

— Говорю, и хотя не слишком бегло, но довольно неплохо… благодаря своим путешествиям. И в этом одна из странностей в моем сне, где я говорю по-немецки так же бегло, как по-шотландски или по-английски.

Она кивнула:

— В моем сне тоже так бывает. Не с языками, но кое-что происходит по-другому, как вы говорили. Вам этот сон снился не единожды?

— Точно, хотя и одного раза вполне достаточно, скажу я вам.

Он описал ей свой сон. Когда Гарт закончил, она поинтересовалась:

— Что еще было иначе? Вы действительно видели женщину, выходящую из таверны?

— Да, и парня, который предостерегающе кричал, тоже. Я также нашел двух мертвых, хотя понятия не имею, сколько убежало. Было темно, как в преисподней, пока кто-то не принес факел. Тогда я увидел раны Уилла, и на нем не было тяжелых доспехов.

— А люди, которых вы видели, говорили то же, что и в вашем сне?

— Думаю, слова могли быть другими, но смысл тот же. Один, тот, который кричал, сказал, что на мужчин напали грабители и пытаются их убить. Я побежал на помощь, а кричавший перебежал через дорогу и скрылся раньше, чем я успел его разглядеть.

— Он был немец?

Гарт заколебался.

— Знаете, я полагал, что, должно быть, да. Но в моем сне он кричит вначале по-английски или даже по-шотландски, потом по-немецки.

— Вы говорили, сэр Уильям назвал своего убийцу. Рискну предположить, что его имя не Клиффорд, иначе вы бы гак и сказали.

— Это был не Клиффорд, — согласился он.

— Я не буду просить вас сказать мне, кто это, — проговорила она, удивив его.

— Вы тактичны, девушка.

— Вовсе нет, — покачала она головой. — Просто я знаю, что вы мне не скажете.

— Я скажу вам, что слова, которые Уилл говорит мне во сне, всегда те же самые, что он сказал мне на самом деле. Я также скажу, что он произнес только одно имя, а затем попросил, чтобы я отправил злодея в ад.

— Значит, вы думаете, что он попросил вас сделать это по какой-то другой причине?

Он отметил, что она склонна перескакивать с мысли на мысль безо всяких оснований. Но только он собрался указать на ошибку в ее рассуждениях, как до него дошло, что она, возможно, вовсе не ошибается.

— Полагаю, я страшился такой возможности, — признался он, снова думая о том, что в действительности сказал Уилл. — Он ведь так и не закончил последнее предложение. Он просто сказал: «и отправь его в…» Я сам подставил слово, которое, мне казалось, он имел в виду.

— Как вы можете быть уверены?

— Черт, мы же сражались и тренировались вместе с Джейми Дугласом при первом графе, поэтому могли почти читать мысли друг друга. Я мог бы поклясться, что в ту ночь он назвал имя своего убийцы. Но его парни сказали, что человек, которого он назвал, покинул Данциг за две недели до того, он уплыл на корабле назад в Шотландию.

— Это сэр Уильям отослал его?

— Между ними случилось какое-то разногласие, сказали парни, но никто точно не знает, чья была идея, чтобы он уехал.

— Мне известно, что причина, по которой некоторые из Дугласов хотели, чтобы сэр Уилл стал третьим графом, заключалась в том, что он был необыкновенным воином, — сказала Амалия.

— Он был исключительным, — согласился Гарт. — Вы когда-нибудь встречались с ним?

Она покачала головой.

— Он был высоким, как я, и смуглым и черноволосым, как Арчи. Он обладал удивительной силой и держался по-королевски. В то же время был учтив и приветлив. В сущности, он был одним из самых сердечных и веселых людей, которых я знал, и почти такой же прекрасный воин, как Джеймс.

— Если вы так им восхищались, то должны ужасно скучать по нему.

— Да…

От одного лишь признания в этом горло больно сдавило.

— При его навыках как сумел кто-то убить его так быстро и легко?

— Нападавшие застигли его и его людей врасплох. Двое выживших сказали, что это произошло стремительно и они даже не разглядели лиц нападавших. Было темно хоть глаз выколи, это так, но обе стороны несли факелы, чтобы освещать себе путь, сказали они. Во время драки факелы укатились в сточную канаву.

Он оглянулся, проверяя положение восходящего солнца, которое уже немного поднялось над горизонтом.

— Думаю, нам пора возвращаться, сэр, — сказала Амалия. — Изабелла не станет возражать, что я отправилась на прогулку, но мне надо выполнять свои обязанности.

Он кивнул, и они повернули лошадей, Проехав мимо грумов, которые потрусили позади них, держась на почтительном расстоянии.

Они ехали молча, пока она не спросила:

— Почему вы приехали в Суитхоуп-Хилл?

— Чтобы служить принцессе Изабелле, — ответил он и с улыбкой добавил: — Были у меня и другие причины, но пока я не готов поделиться ими.

— Вы ищете информацию, полагаю, — предположила она. — Несомненно, о смерти Джеймса, поскольку никто здесь не может ничего знать о сэре Уильяме.

— Подозреваю, вы считаете себя очень умной, но я больше ничего вам не скажу. Впрочем, я действительно ищу сведения об одном деле, — напомнил он ей, посмотрев открытым взглядом.

Она снова устремила взгляд вперед и вздернула подбородок. Поскольку солнце светило в глаза, она прищурилась. Затем встретилась с ним взглядом и неожиданно сказала:

— Я думала об этом.

— Собираетесь рассказать мне, что решили сделать?

— Я решила только сказать вам, что размышляла над этим. Но не давите на меня, сэр. Если на меня давить, я становлюсь упрямой.

— Значит, мы сменим тему, — бодро заявил он. — Что вы можете рассказать мне об этом парне, Харальде Бойде?

— Думаю, он тот мужчина, которого моя семья прочит мне в мужья.

Амалия поняла, что снова удивила его, и это было приятно, поскольку в этот раз она и хотела его удивить. Она никому больше не говорила о своих догадках насчет сэра Харальда.

Он задумчиво хмурился, и она ждала, наблюдая за ним. Она знала, что у него будут вопросы, и ей было интересно какие.

Когда он взглянул на нее, озорные искорки замерцали в его поразительно голубых глазах.

Это была совсем не такая реакция, какой она ожидала.

— Вы сейчас похожи на охотничью собаку, которой не терпится броситься в погоню, — сказал он. — Мне казалось, вы говорили, что Саймон не назвал имени.

— Что верно, то верно, не назвал. Но после коронации короля отец в беседе со мной упомянул, что я, возможно, его знаю. Еще он сказал, что если не знаю, то скоро узнаю. Отец сказал, что он красив… прошу прощения. Вы что-то сказали?