— Ясно, — сказал Керкхилл, хотя в сообщении слуги не было ничего нового. Старый Джардин тоже говорил, что последним, кто видел Уилла, была его жена.

— Готов побиться об заклад, что мы доберемся до дому еще до полудня, если как следует поспешим, — подал голос Джошуа через несколько минут.

— Мы сделаем крюк, — сообщил Керкхилл. Джошуа нахмурился:

— Вот как?

— Да, потому что я намерен остановиться в Данвити-Холле.

Фиона проснулась поздно и отправила служанку принести ей хлеба, баранины и эля, чтобы позавтракать у себя в спальне. Как правило, она завтракала за почетным столом в зале, когда мужчины расходились по делам, но сегодня решила подольше оставаться в своей комнате, чтобы не встретиться с Керкхиллом до его отъезда. Она не могла бы сказать, почему стремится избежать встречи. Просто ей казалось, что так будет благоразумнее всего.

Она напрасно тревожилась, потому что Флори, вернувшись с подносом, сообщила, что его гость отбыл домой часом раньше.

— Говорят, его слуга приготовил лошадей, как только лэрд покончил с завтраком, — рассказывала Флори. — Лэрд задержался лишь на минутку, чтобы на прощание пожелать старому хозяину всяческого благополучия, но старый хозяин заявил — глупо желать такое умирающему!

Фиона, не разделявшая отвращения Керкхилла к сплетням, поинтересовалась:

— А что на это ответил сэр Керкхилл?

Ухмыльнувшись, Флори сказала:

— Ход говорит — он сказал, что старому хозяину стоит хорошенько молиться о благополучии во всех начинаниях. Как будто кто-то сомневается, чем в конце концов он закончит! И Ход, кстати, тоже.

Фиона понимала — ей не следовало бы поощрять столь непочтительные комментарии. Но она представила, что встретит старого Джардина в раю — если, конечно, ей самой повезет там очутиться, — и ее охватил страх. Оставалось только кивнуть в знак согласия.

К своему собственному удивлению, Фиона поняла, что ей не хватает общества Керкхилла. А ведь она была уверена, что будет благодарна небу, если он поскорее уедет, желательно навсегда. Теперь ей стало ясно, что дело могло обернуться и по-другому: Керкхилл не вернется только в том случае, если вернется Уилл. Разумеется, она не зашла так далеко, чтобы питать надежду, что муж мертв, но факт оставался фактом — ее любовь к мужу умерла в тот день, когда он впервые перебрал со спиртным.

Флори поставила корзинку с хлебом и мясом на столик в нише окна и сказала:

— Там пришел этот, Парленд Доу. Торчит сейчас в конюшне.

— Шкурник?

— Да, и он сказал крошке Дэви, что принес старому хозяину какое-то волшебное снадобье. Может быть, оно поставит его на ноги. Так сказал крошка Дэви.

— А старый хозяин знает, что явился Парленд Доу?

— Нет. После того как гости отбыли, Ход сказал, чтобы никто не стучался в их дверь до полудня. А Доу говорит, что лучше умрет, чем пройдет мимо этого рыкающего дьявола, его собаки, Но я думаю, что Ход затеет разговор с ним насчет этого снадобья. Захочет убедиться, что оно не отравит хозяина.

— Думаю, что лучшим лекарством для старика был бы хозяин Уилл собственной персоной, живой и здоровый, — возразила Фиона. — Тем не менее, должен же кто-то его принять, так что я пойду к нему. Флори, прикрой еду чем-нибудь. Я вернусь очень скоро.

— Миледи, вам нельзя идти на конюшню и говорить с этим человеком! Люди начнут такое болтать! Его всегда принимали или хозяин Уилл, или старый хозяин.

Фиона расправила плечи и строго взглянула на горничную:

— Флори, хозяин Уилл отсутствует, а хозяйка тут я, хотя некоторые не считают нужным это помнить. Я обязательно поговорю со шкурником. Пусть скажет, что за лекарство.

— Тогда мне нужно пойти с…

— Нет, ты останешься здесь и приберешь в спальне. Почему я должна бояться шкурника? Он не сделает мне ничего дурного. А что до сплетен, люди все равно мелют языками, что бы я ни сделала.

Она промолчала о том, что у гостя, возможно, найдутся новости. Раньше, когда он сюда приходил, Уилл сидел с ним за почетным столом на возвышении, но ее туда не допускали. Уилл говорил, что это неприлично. Фиона, однако, была уверена, что он просто не хочет, чтобы она услышала новости из родного дома. Он как-то заявил, что сам, по праву мужа, будет сообщать то, что ей следует знать. И, зная характер Уилла, Фиона не решалась ему перечить, чтобы не гневить. Но так было тогда, а сейчас…

Она торопливо спустилась вниз и вышла во двор конюшни. Парленд Доу разговаривал с Эвартом, управляющим старого Джардина. Наверняка хотел узнать, не найдется ли для него какой-нибудь работы. Доу брался за самые разные дела: чинил вещи, забивал скот: овец и старых лошадей, — затем дубил шкуры. Но, как говорили, его главным талантом было вызнавать новости и делиться ими со всеми желающими.

Завидев Фиону, Доу улыбнулся и сорвал с головы потрепанную шляпу. Это был жилистый человек с сильными руками, ростом чуть выше Фионы.

— Доброго дня, миледи, — сказал он, быстро поклонившись. — Чем могу сегодня услужить?

Наглец управляющий заявил:

— Старому хозяину не понравится, что вы пришли сюда, миледи. Я сам могу поговорить с этим человеком.

— Можете, Эварт, не сомневаюсь, — ответила Фиона. — Но я хочу подробно узнать, что за лекарство он принес хозяину. Парленда Доу я знаю с самого детства, и он не сделает мне ничего плохого.

Управляющий колебался, однако Фиона строго смотрела на него, пока он не повернул прочь, сказав на прощание:

— Ход приказал, чтобы до полудня никто не беспокоил хозяина!

— Да, я слышала, знаю, — ответила Фиона и многозначительно добавила: — Благодарю вас, Эварт.

Управляющий взглянул на Доу, словно хотел сказать ему что-то еще, да передумал и направился в конюшню.

— Рад повидать вас, миледи, — сказал Доу. — Вижу, вы скоро станете матерью.

— Да. Но я хочу узнать про Аннан-Хаус или Данвити-Холл. Нет ли новостей? Я недавно услышала, что леди Фелина сейчас живет в Данвити-Холле.

— Так и есть, — подтвердил Доу. — Говорили, что ее приезд всех удивил, потому что она явно предпочитает любоваться водами Солуэй-Ферта из Аннан-Хауса, чем смотреть на речку Аннан из окон Данвити-Холла. Может, решила проверить, все ли готово к возвращению леди Мейри в Аннандейл в следующем месяце.

— Мейри приезжает так скоро?

— Да, еще до конца июля, с супругом, лэрдом Трайлингейла, и с ребенком. Знаете, сейчас они живут в Данвити-Холле почти весь год. Провели месяц в Аннан-Хаусе прошлой зимой да еще две недели в апреле, а потом уехали назад в Трайлингейл. Это имение лэрда в Галлоуэе.

— Да, я помню, — сказала Фиона. Образ Роберта Максвелла встал перед ее глазами как живой. Однажды он пришел к ним в дом вместе с Уиллом, и она дразнила Мейри на его счет. В тот день они с сестрой видели обоих мужчин впервые, и это был единственный раз, когда Фиона видела Максвелла. Разумеется, ни та, ни другая никак не предполагали тогда, что встретили своих будущих мужей.

— Миледи и ее супруг намерены вернуться сюда, чтобы отметить праздник урожая, как и в прошлом году, — сказал Доу. — Это будет первого августа.

— Они приезжали и в прошлом году? Мне никто не говорил.

Доу нахмурился:

— Кто-то же должен был сказать вам, миледи.

— Вы говорите, у них ребенок?

— Да, точно. Отличный парень по имени Томас, в честь вашего батюшки.

— Куда вы пойдете отсюда? На север? На юг?

— Я пришел из Аннана, миледи. Отсюда я собираюсь в Данвити-Холл.

Фиона оглядела двор. Никого поблизости — некому подслушивать.

— В таком случает, прошу вас, не передадите ли пару слов от меня леди Фелине?

— Почему нет, конечно, передам! — кивнув, ответил он. — Что мне ей сказать?

Фиона задумалась. Что сказать после двух лет молчания? Ей хотелось сказать, что она раскаивается, что сделала ужасную ошибку, но, разумеется, таких слов не поверяют шкурнику-знахарю. Она могла бы написать письмецо, если бы достать бумагу и чернила. Но таких предметов в Спедлинсе она ни разу не видела. Если они тут и были, то лишь в комнате старого Джардина.