Орвехт еще раз, теперь уже для него, рассказал о Зомаре.

– Коллега Эдмар, возможно, вам приходилось слышать о каком-нибудь маге, который мог бы пройти невредимым через живое пламя саламандры?

– Чего захотели, коллега Суно, – тот усмехнулся с таким задумчивым и загадочным прищуром, что собеседник сразу подобрался: тепло. – Это неимоверная редкость, воистину капля в море, и я знаю только одного мага, который, возможно, на это способен.

– Только одного? – невеселым эхом отозвалась песчаная ведьма.

– Одного, но знаете? – уточнил Орвехт.

– Теоретически… – уклонился от прямого ответа Тейзург. – А вы и впрямь видели царицу Лорму, которая прошлым летом в Олосохаре сожрала моих работников?

– Видел. И сожалею, что не убил, поскольку сие невозможно. Что бы она ни натворила в давние времена, срок миновал достаточный, чтобы считать наказание свершившимся. Стоило бы дать ей возможность переродиться, заодно это положило бы конец ее нынешним злодеяниям. Обычно наши боги милосердней.

– Дело тут не в милосердии и жестокости и не в том, что она натворила тогда, а в том, что она потенциально может натворить. Лорма – Порождающая. До тех пор, пока она остается вурваной, эта ее способность заблокирована, ибо представители волшебного народца не могут быть Порождающими, Разрушителями или Созидающими, даже если они, как сущности, обладают такими задатками. Пардон, вы и без меня все это знаете… Если Лорма вновь станет смертной, это ограничение для нее будет снято, и тогда она сможет повторить свой прошлый фокус. Так что я не назвал бы это чрезмерной жестокостью. Всего-навсего мера безопасности, как это ни печально для самой Лормы и для тех, кто попадает к ней на обед.

– Что же такое она может породить?

Суно припомнил тот несусветный многорукий ужас, вызванный к жизни искалеченной волшебницей, который гонялся за ними в мезрийском Накопителе, и ему стало не по себе.

– Много хуже нашего знакомца, – Эдмар, словно прочитав его мысли, сочувственно улыбнулся углом рта. – Неуничтожимую тварь, обладающую магическими способностями и ярко выраженными наклонностями истязателя, достаточно сильную, чтобы при благоприятном раскладе подмять под себя весь мир. Милейшим сонхийским богам было отчего забеспокоиться.

– И что стало с этой тварью?

– Тогдашний Страж Мира спалил ее синим пламенем, а оставшийся огрызок бестелесной сущности унес в бездну Несотворенного Хаоса, где не уцелеть никому, кроме Созидающих. Проблему решили, но с Лормы сталось бы поднакопить силы и повторить этот номер на бис, почему и были приняты такие немилосердные меры предосторожности.

– Подробности этой истории где-то изложены? Я был бы признателен за подсказку…

– Увы, никаких письменных источников не сохранилось. Мне об этом рассказал крухутак.

– Рискнули сыграть в три загадки? – Орвехт крайне удивился.

– Увольте, я не всезнайка и не сумасшедший. Шайка алендийского народца кое-что у меня украла, я вернул пропажу, а этим пакостникам пришлось со мной расплачиваться, кто чем сможет. Крухутак расплатился ответом на мой вопрос и заодно поведал о Лорме.

В комнату заглянула матушка Сименда.

– Хеледика, идем, ванна тебе готова!

Чинно поклонившись Орвехту и своему старшему родственнику, девушка ушла. Ее усталое лицо так и просияло: наконец-то ванна! Суно, сам на днях вернувшийся из затяжной командировки, понимал ее, как никто другой.

– Коллега Эдмар, можно попросить у вас адрес того достойного мага?

У него было смутное ощущение, что продолжать этот разговор лучше наедине.

– Увы, он живет не в Сонхи. Если бы не те полуночные олухи – иностранные агенты, кто бы сомневался, – я бы вас познакомил, а теперь это нереально. Впрочем, есть некоторые шансы, что он захочет посетить наш мир… Вы сильно привязаны к заключенному в «Пламенный конус» амулетчику?

– Он надежный товарищ и весьма достойный молодой человек. Можно считать, я обязан ему жизнью.

– Означает ли это, что вы не постоите за ценой, чтобы его спасти?

Эдмар смотрел испытующе и в то же время с полуулыбкой, как будто поддразнивая.

– Лишь бы цена оказалась мне по карману. Что ваш знакомый за это потребует?

– Он – ничего. Расплатиться вы должны будете со мной, за наводку и посредничество.

Суно не принадлежал к числу видящих, но его пронзило ощущение, что он знает, куда клонит собеседник.

– Чем же я должен расплатиться, коллега Тейзург? – осведомился он бесстрастным тоном.

– Сущей безделицей. Суно, забудьте.

– О чем?

Боги, да он и так уже понял, о чем, но все равно задал вопрос. А Эдмар, судя по мелькнувшей в глазах усмешке, прекрасно понимал, что собеседник из догадливых.

– О ерунде. О глупых деревенских россказнях, которых вы наслушались во время своей командировки. Мало ли, какие байки травят от скуки по забытым богами глухим деревушкам… Выбросьте этот вздор из головы и никогда не вспоминайте, во всяком случае, вслух.

На одной чаше весов – жизнь Зомара, на другой – связи между людьми, которых Орвехт вряд ли когда-нибудь увидит.

– Честно говоря, не возьму в толк, о чем вы говорите, коллега Эдмар. Какие деревенские байки? Не до того, знаете ли, было… Ничего настолько любопытного, чтобы вспоминать да пересказывать.

Он произнес эти слова, преодолев некоторое внутреннее сопротивление. Хотя на службе у Ложи ему приходилось еще не так кривить душой.

– Вот и прекрасно, – собеседник одобрительно усмехнулся. – Тогда я хотел бы услышать, как вы поклянетесь в этом богами и псами.

Могла ли Зинта думать, что однажды ей так повезет? Она давно мечтала познакомиться с достопочтенным Зибелдоном, знаменитым путешественником и автором книг о чужих мирах. Его путевыми дневниками она с детства зачитывалась, их печатали даже в Молоне – в переводе, с изрядными цензурными пропусками. Поселившись у Суно, Зинта принялась читать Зибелдона с языковыми амулетами и со словарем, было страсть как интересно, вдобавок это помогало ей усваивать ларвезийский.

А теперь, хвала Госпоже Вероятностей, состоялось личное знакомство. Архимаг-путешественник назвал ее «очаровательной женщиной», да еще в гости пригласил. Если б одну, совсем бы застеснялась, но он позвал всю компанию: Суно, Эдмара, Нинодию, которая уже чувствовала себя достаточно хорошо для поездок в Аленду, и Зинту. Заглянул в «Чайную лодку», увидел их – и, не чинясь, подсел за столик. Само собой, беседа пошла о дальних странах и чужих мирах.

Он был поджарый, крепкий, седые волосы гладко зачесаны, загорелое лицо изрезано морщинами, коричневато-серые глаза лучатся энергичным оживлением – именно так, по мнению Зинты, и должен выглядеть бывалый маг-путешественник. Наверное, Суно в пожилые годы станет таким же.

Зибелдон зазвал их к себе отобедать, чтобы узнать мнение Тейзурга и Орвехта о новых иномирских артефактах, но Зинту с Нинодией тоже не обделял вниманием. Его дом – настоящий дворец со всеми мыслимыми удобствами – стоял рядом с резиденцией Ложи, как и официальные жилища других архимагов, и был соединен с ней воздушной галереей, которая вела от просторного балкона на третьем этаже за белокаменную ограду. А сколько в этом доме было всяких диковин – у Зинты глаза разбежались.

На присутствие лекарки Зибелдон поначалу не рассчитывал. Она могла спутать ему планы. Избавить от мук похмелья мага, который хлебнул магобоя, ей не под силу, но Зинта наверняка способна распознать сей запретный напиток по запаху. В храмах, где проходят обучение лекари под дланью Тавше, специально хранятся образцы сотен ароматов. Она поймет, и останется лишь отговориться тем, что он и сам не ведал, что за дрянь ему подсунули – мол, чьи-то происки.

Однако случай выпал больно уж удобный, и маг-путешественник придумал, как Зинту устранить. Уже усадив гостей за стол, он «внезапно вспомнил» о своей прислуге, которая при переменах погоды жаловалась на боли в пояснице. В последнее время у нее приступов не было, но Зинта, добрая душа, все равно пошла ее осмотреть и подлечить. Что ж, к лучшему, если подлечит.