– Кого?

– Увидишь. Но сначала пусть Кем и Грента уйдут.

С вожаком она взялась за руки и пожелала удачи – воровской и вообще всякой, а потом, внезапно решившись, обняла его порывисто и неловко, всего на мгновение.

С Грентой попрощались сдержанно. Сперва Хеледика собиралась напоследок сказать ей, что вовсе не завидует и никаких интриганских намерений за душой не прячет, но сама поняла, что это бессмысленно. Та еще больше насторожится.

Однажды она слышала, как Грента жалуется вожаку: «Ты заметил, как она сегодня утром на меня уставилась? И когда я на крышу – она тоже на крышу, ты заметил? И прислушивается, когда я что-нибудь говорю… Я не понимаю, чего ей от меня надо. Она вся какая-то серенькая, даже поясок у нее серый – ну, просто сама барышня Серость собственной персоной! Она из тех, кто говорит у тебя за спиной гадости, я таких не люблю. Я ведь была за стенкой, когда она тебе сказала, что я слишком категоричная, мне было очень неприятно, даже вот здесь под ребрами после этого заболело. И чего ей все-таки от меня нужно?..»

Скажи ведьма, что ничего не нужно, правда-правда, совсем ничего – это подозрений Гренты не развеет. Другое дело, если бы Таль созналась, что хочет продать ее сурийским работорговцам, чтобы на вырученные деньги накупить себе нарядов и сладостей, – тогда бы Грента, может, и решила, что эта притвора наконец-то раскрылась. А может, и не решила бы. Хвала богам, что дальше им не по пути, и хорошо бы в будущем не пришлось снова где-нибудь пересечься.

После того как Кемурт и Грента исчезли в сиянии показавшегося над холмами солнца, Хеледика обратилась к Дирвену, глядевшему на нее нетерпеливо и с неодобрением:

– Я сейчас попробую позвать. Если не получится, тогда наведу на нее заклятье, и пойдем.

Нинодия, успевшая с помощью Сонтобии сменить тюремную робу на цивильное платье с оборками, энергично закивала:

– Действуй поскорее, деточка, а если не подфартит, мотаем отсюда пешком, уж я-то не подведу, не беспокойся…

Несмотря на обезболивающие чары, ей было худо – землисто-бледное лицо, тяжелое дыхание, и держалась она главным образом за счет куража.

– Попробуешь, ага? – скривился Дирвен. – Раньше ты говорила уверенней…

– Вот и не мешай, – огрызнулась ведьма.

Он скептически наблюдал за ней: отошла в сторонку, сосредоточилась, губы беззвучно шевелятся. И в самом деле творит какое-то зовущее колдовство.

– Не пугайтесь, – она повернулась к женщинам. – Тут сейчас откроются Врата Хиалы, но это хорошо, это за нами.

– И кого же ты позвала? – оторопел амулетчик. – Тех любителей танцев, которые хотели на твои ляжки посмотреть?

– Увидишь.

Что ж, через некоторое время он и впрямь увидел – Самую Главную Сволочь и Лиса в облике рослого парня с ушами на макушке, торчащими из роскошной копны серебристых волос.

– Господин Эдмар, почтительно прошу вас, перенесите нас, пожалуйста, в Аленду, – склонившись в изящном поклоне, произнесла девушка.

Дирвен независимо хмыкнул, чтобы скрыть замешательство: значит, все-таки Хеледика?..

– Не проблема, – ухмыльнулся Эдмар. – Но эти две дамы нуждаются в усиленной защите, поэтому четверых за раз взять не сможем, кому-то придется подождать.

– Тогда сначала их, – решила песчаная ведьма. – Доставьте их, пожалуйста, к господину Орвехту.

Она посмотрела на Дирвена. Тот промолчал.

– Мешкать не стоит. Накрывающая Овдабу сторожевая паутина уловила твой зов, и здешние маги наверняка захотят выяснить, что случилось. Врата останутся открытыми, в случае опасности заходите внутрь. В Хиале никуда ни шагу, и лучше держитесь за руки. Лисичка, распорядишься насчет охраны?

– Распоряжусь, – лис-демон сверкнул клыками. – Кстати, мои ребята уже успели нажаловаться на пошляка и грубияна, который обещал показать им прекрасное, а вместо этого сквернословил, корчил рожи и кидался шишками.

– Дирвен, это было с твоей стороны бестактно, – глумливо-серьезным тоном заметил Эдмар. – Очередное проявление непохвальной невоспитанности… Лисичка, ты уж предупреди, чтобы никто из твоих ребят не прикасался к моей Хеледике.

– Братва, этих двух смертных не трогать, – повелительно бросил Лис, обращаясь к темной мгле, клубящейся за аркой, которая зыбко вырисовывалась посреди обшарпанного помещения коптильни. – Охраняйте их, но чтобы никаких тесных контактов, не то хватала пообрываю. Ну что, Золотоглазый, берем по даме, закольцовка – и рвем когти с боевыми песнями?

– Ох, какими же красавцами бывают иные демоны, – глядя на него во все глаза и пытаясь приподняться с топчана, с вымученной улыбкой произнесла Нинодия.

– Не спорю, Лис обладает умопомрачительным шармом, но вам, сударыня, при вашем недуге, лучше прогуляться в моей компании, – маг подал ей руку.

Демон взял под локоть Сонтобию, испуганно оглянувшуюся на сына.

– Идите с ними, госпожа Кориц, – сказала ведьма. – Они переправят вас в безопасное место, а потом вернутся за нами.

Дирвен, отвернувшись, украдкой сглотнул комок. Вроде бы все хорошо, и мама нашлась, и скоро он окажется в Аленде, а все равно душу переполняла нестерпимая обида.

Шеро Крелдон чуть свет нагрянул в гости к Суно Орвехту. В доме уже проснулись: матушка Сименда хлопотала на кухне, Зинта успела позавтракать и отправилась проведать своих пациентов. Тилибирия развалилась на крыльце и с царственным видом вылизывалась в первых лучах солнца.

Теплое летнее утро, черепица на крышах так и сияет, и с ней весело перемигивается булыжник мостовой.

Зато Шеро был мрачен, как на похоронах. Впрочем, Орвехт, узнав от него последние новости, тоже невесело призадумался.

«Воистину старые безумцы…»

Вслух он этого не сказал. План архимагов пошел прахом из-за сущей мелочи: Эдмар шагнул под арку Врат Перехода – и сразу вернулся обратно, в этот самый момент заговорщики и сотворили свое заклятье. Колдовство изрядной силы – ну, так и участвовал в этой несусветной авантюре весь Сокровенный Круг, за исключением достопочтенного Зибелдона. Этот одержимый чужими мирами путешественник опять где-то странствовал и не появлялся в Сонхи с весны. Когда вернется, наверняка порадуется, что его загубленная клумба отомщена.

– А что коллега Эдмар? – поинтересовался Суно.

– Пока ведет себя как ни в чем не бывало. Постарайся разузнать через Зинту, как он настроен. Это, считай, и моя личная просьба, и секретное задание Сокровенного Круга. У тебя алиби, той ночью тебя в Аленде не было. По версии следствия, нападение организовали иностранные агенты, у нас уже есть их соучастники… Некий продувшийся в сандалу аристократ – спустил все состояние и обрек свою семью на нищету, теперь раскаивается, без раздумий согласился на наше предложение. Он получит нужную сумму на оплату долга, а потом примет яд, оставив признательное письмо. И один провинившийся маг, которому грозит Накопитель. Когда ему предложили выбор, он предпочел сознаться в этом безобразии и уйти посмертными путями. Вопрос, купится ли на это коллега Тейзург.

– Сложный вопрос, – хмыкнул Суно.

В дверь тихонько постучали. Матушка Сименда принесла поднос с двумя чашками густого горячего шоколада. Маги устроились возле распахнутого на улицу окна.

– А что там с ростком на «жареных грядках»? – полюбопытствовал Орвехт. – Сухрелдон все же доконал своими стихами сиянские пряности?

– Это не пряность, а тыква. Натуральная тыква, скороспелая вдобавок – уже вымахала величиной с кулак. Как туда попало семечко, неизвестно, коллега Сухрелдон клянется, что он ни при чем. И сорт неведомый. Вот вернется достопочтенный Зибелдон и разберется с ней, в растениях он сведущ больше всех прочих…

Из глубины дома донесся шум ссоры.

– Дура ты, Салинса, забирай его себе, а мне он даром не нужен! Рожей не уродился. Я пойду замуж за красивого парня, а не за кого попало!

– А ты, Глодия, будто рожей уродилась? Да не женится на тебе красивый парень!

– А вот посмотрим!