Это была бравада перед самим собой, чтобы заглушить поднявшийся в душе смертный ужас: что он натворил – отдал человека на съедение волшебному народцу! Теперь Тавше никогда его не простит, и он наверняка провалится в темные области Хиалы. Того и гляди еще один рог прорежется… Ну, не мог он поступить иначе! Будь что будет, а если бы боги вернули его на ту же развилку, он бы снова повторил то же самое.

Из канала доносились звуки возни, холодный и зыбкий смех русалки, шумный плеск: водяные твари рвали добычу.

Подобрав выменянный амулет, Дирвен направился к лестнице. Его била нервная дрожь. Это не все, предстоит еще кое-что сделать. Узнаете, гады, на что способен первый амулетчик Светлейшей Ложи… Да не только Ложи – всего подлунного мира! Он из тех парней, которые все доводят до конца. Ну и много же у вас тут, гады, гнили скопилось под оболочкой хваленого «счастья», один шаг в сторону – и по горло провалишься в эту гниль, но на сей раз, гады, не по-вашему выйдет.

В гостиницу, где жила Уленанк, он забрался через окно, прибегнув к помощи «Кошколаза» – амулета из воровского арсенала, который обнаружился в связке у Варловена. Того, кто лишен способностей к волшебству, «Кошколаз» всего лишь подстрахует от падения с высоты, а настоящего амулетчика наделит поистине кошечьей ловкостью.

Уленанк сначала перепугалась, потом расплакалась. Как не заплакать, если ее любимого убили давние враги? Они и ребенка хотят извести, но израненный Варловен, умирая, попросил своего приятеля о ней позаботиться. Ага, не сомневайся, вот его перстень. И деньги, которые он велел тебе передать. Собирайся, они вот-вот будут здесь. Сейчас пойдем в порт. Меня они тоже ищут, так что не будь курицей-растяпой, давай поторопимся. Варловен сказал, чтобы ты вернулась в Руфагру к родителям и вышла замуж за того шорника, если он порядочный человек. В Овдабе тебе нельзя оставаться – найдут и прикончат.

Они пробирались крадучись в ту сторону, где бессонно шумел порт, Дирвен нес котомку Уленанк. Дохлый чворк вам, гады, заместо ее ребенка, поняли?

Девчонка поверила ему, даже не засомневалась. Любимый перстень жениха, немалая, по меркам Уленанк, сумма денег, решительный приятель Варловена, обуреваемый яростными чувствами и вздрагивающий от каждого шороха, – все это ее убедило. Все это было на самом деле, хотя стояло за этим совсем не то, что Дирвен изложил на словах, – однако наспех состряпанный вымысел взял верх над потаенной правдой.

Он не умеет любить. Ага. И место ему среди демонов Хиалы. Зато эта дуреха, наверное, умеет, вот и пусть любит своего ребенка, пусть живет с ним в Руфагре, вместо того чтобы сидеть в вашей тюрьме или чахнуть в подземельях у пшоров. Можете сколько угодно локти грызть, господа ревнители пшорского счастья!

К тому времени, как все решилось, размытую бледную ночь сменило утро, до оскомины помпезное и розово-золотое, словно зал Грядущей Зари в алендийском королевском дворце, где на Зимнем Равноденствии чествовали лучших амулетчиков Ложи.

От идеи удрать вместе с Уленанк пришлось отказаться. Стерегут и бдят. Кроме стражников здесь еще и чворкова куча соглядатаев под видом всевозможной портовой шушеры, уж это наверняка.

Дирвен чувствовал присутствие других амулетчиков с боевыми артефактами и подгадывал так, чтобы не оказаться к кому-нибудь из них слишком близко. Прорваться с боем он, пожалуй, сумел бы, но пошел бы на риск при условии, что есть куда прорываться – если б его ждал корабль, капитан которого в курсе, что Дирвена любой ценой надо забрать. А так – ну устроит он в порту бучу, ну доберется до какого-нибудь судна, а потом его выдадут властям, и начинай все сначала.

В плавание отправилась одна Уленанк, и хлопотала она самостоятельно, а «друг Варловена», спрятавшийся среди пустых бочек возле заброшенного погорелого склада, руководил ее действиями, пытаясь представить, что бы в таком случае присоветовал учитель Орвехт или как бы вывернулась Самая Главная Сволочь.

Девчонка несколько раз бегала к нему за указаниями, и он свирепым шепотом напоминал ей, что уплыть она должна нынче же, без промедления, если хочет сберечь ребенка, такова последняя воля Варловена, иначе пиши пропало. По его подсказке Уленанк пошла в портовую часовню Хозяина Океана, украшенную жутковатыми рыбьими костяками и белесыми от известкового налета раковинами. Там она договорилась с руфагрийским капитаном, который вез чай из Сияна, завернул сюда привести в порядок потрепанный такелаж и отплывал после полудня.

Он держал курс на север – каботажное плавание по тому пути, который доступен для судоходства только летом. В тех водах кочуют громадные сверкающие острова из чистого льда, а за горизонтом лежит заповедная для людей Земля Дохрау, одетая в ледяной панцирь, но если боги к тебе милостивы, благополучно доберешься до западной оконечности материка и снова повернешь на юг. Отправляясь в такое путешествие, моряки своих обещаний не нарушают, иначе им отольется – не в этот раз, так в следующий. Можно надеяться, что капитан, взявший Уленанк пассажиркой, доставит ее в Руфагру в целости и сохранности.

Денег хватило, еще и осталось немного на расходы: Варловену за его промысел и впрямь недурно платили. Дирвен с греющим душу злорадством подумал, что прогадали они в этот раз, вложенные средства не окупятся. Впрочем, радость была недолгой, ее тут же вытеснила лихорадочная настороженность, смешанная с запрятанной поглубже подавленностью.

– Тебе спасибо, – шмыгнув носом, Уленанк повисла на нем и чмокнула в щеку. – Варловен тоже говорил бы тебе спасибо!

В последнем Дирвен сильно сомневался, но возражать не стал.

Она направилась к капитану, который поджидал ее на пристани, а Дирвен машинально поправил шляпу, съехавшую набекрень во время слезных объятий, и заторопился прочь. Теперь надо придумать, как самому отсюда умотать. Благословенная Овдаба славится тем, что все тут под контролем у властей: и взаимная слежка обывателей, и разновидные «магические сети». Даже мыслевесть не пошлешь без того, чтобы о том не прознали местные маги. Хотя у него все равно нет специально настроенного артефакта, наделяющего своего обладателя способностью к обмену мысленными сообщениями с магами Ложи.

Просто диво, что Лис сумел проникнуть в министерство благоденствия, да еще и уйти оттуда вместе с ценным пленником. Впрочем, это ведь могущественный демон – как выяснилось, один из князей. И вовсе Дирвен не будет все время прятаться у него за спиной. Он научится драться с демонами, противника можно поранить рогом – в этом он уже успел убедиться, а когда у него «еще что-нибудь появится», новые приобретения тоже сгодятся, как оружие.

От этих воинственных, но невыносимо горьких размышлений он не хуже Уленанк начал хлюпать носом. На улице ни души, стыдиться некого.

Поворот за угол – и в глаза ударило слепящее рассветное золото. Сверкали в лучах солнца флюгера, шпили, узорчатые кованые навершия фонарей, на крышах розовела черепица. Окутанный блестящей дымкой город казался и впрямь благословенным местом.

– Эй, парень!

– Эй, стоять, кому говорю!

– Шляпу сними!

Дирвен сорвался бежать. Амулетчиков он бы почуял, но это были обыкновенные полицейские, и он позорно прозевал опасность. После бессонной ночи неудивительно, но все равно непростительно. Теперь выручат только ноги… Если пустить в ход боевые амулеты, от этих он, положим, отобьется, зато тем самым сообщит о себе всем остальным. Пусть его примут за недоросля, без спросу смывшегося из дома на поиски ночных приключений, вся надежда только на это.

– Эй, ты!..

– Стой!

Дирвен мчался наугад, как зверь, вырвавшийся из клетки в незнакомой обстановке. Он не знал города, а они знали, и бегать они тоже были не дураки. Судя по топоту, человек пять-шесть, не меньше. Если к ним присоединятся маги или амулетчики – ему конец.

Лис предупреждал, что на полное восстановление после зелья Ферклица уйдет около двух дней, и этот срок не истек. Силы к нему вернулись, а прежняя выносливость – пока еще нет.