Остановившись у магазина, Эллен, как и ожидала, обнаружила их на веранде – в полном составе. Боб Мюллер тоже был среди них. Эллен твердо решила не замечать его: хотя после выстрела он сделался в некотором роде жертвой, это не снимало с него вины и не изменило ее неприязненного отношения.

Ребята приветствовали Эллен с непринужденностью старых друзей, и она с улыбкой поднялась на веранду, милостиво позволив Джойс купить для нее кока-колу.

Не успела она присесть на почтительно предложенный стул, как дверь лавки распахнулась и на пороге появилась миссис Грапоу. Сложив мощные руки на внушительных размеров груди, она сдержанно кивнула Эллен и строго произнесла:

– Не видела вас в церкви в прошлое воскресенье.

«Ага, – подумала Эллен, – это отчасти объясняет ее враждебность. Она считает меня гнусной язычницей».

– Я не была уверена, что моему приходу обрадуются.

– Но почему? – удивилась Джойс.

– В конце концов, я здесь пока чужая.

– Вам нужно в страхе и трепете молиться о спасении души, – торжественно провозгласила миссис Грапоу.

Это оптимистичное заявление было встречено гробовым молчанием. Улыбка Джойс погасла, а Стив прекратил насвистывать.

– В минувшее воскресенье я принимала гостей, – вежливо объяснила Эллен. – Мне просто было некогда.

– Суета сует, – важно ответила миссис Грапоу. – Все суета.

Эллен едва удалось сдержать усмешку. Воистину, лавочницу невозможно было принимать всерьез: все цитаты она либо безбожно перевирала, либо употребляла совершенно не к месту. Бесенок вновь встрепенулся, и на этот раз Эллен даже не пыталась помешать ему.

– Вспомните о лилиях полевых, – пробормотала она, ласково вглядываясь в миссис Грапоу. – «Посмотрите, как они растут: не трудятся, не прядут...» Не то чтобы я упорно трудилась в прошедшее воскресенье, стряпая и наводя порядок... Впрочем, я могла бы прийти в церковь завтра.

Миссис Грапоу побагровела. «Может, она вовсе не так глупа, – подумала Эллен, – и понимает, что я смеюсь над ней? Или просто возмущена, что кто-то осмеливается ей возражать? Неужели никто никогда не перечил этой мегере?»

– Возможно, наша вера не придется вам по вкусу, – сказала миссис Грапоу, отказываясь от цитат из Писания в пользу более откровенного обмена мнениями. – Мы протестанты.

– Я тоже, – сердечно ответила Эллен. – Надо же, какое совпадение. А какой вид протестантизма вы исповедуете?

Миссис Грапоу гордо выпрямилась.

– Мы члены Вселенской Церкви Гнева Господня.

Эллен засмеялась.

Пожалуй, истинная пагубность этого поступка дошла до нее не сразу, но она тут же раскаялась в нем. Эта нелепая фраза не могла быть шуткой – миссис Грапоу была начисто лишена чувства юмора. А смеяться над чужой верой, какой бы чудовищной она ни казалась, – верх бестактности. Эллен прекрасно это знала.

Наклонившись, она дотронулась до щиколотки.

– Совсем забыла предупредить тебя, – обратилась она к Джойс, примостившейся на корточках у ее ног. – Я ужасно боюсь щекотки, как раз в этом месте.

Бедняжка Джойс удивленно уставилась на нее, а Эллен вновь повернулась к миссис Грапоу.

– Извините. – Теперь лицо ее было совершенно серьезно. – Гнева Господня, вы говорите? Не думаю, чтобы я была знакома с этой церковью. Она проповедует...

Но даже под страхом смерти Эллен не могла бы вообразить религиозную общину, которая терпела бы присутствие миссис Грапоу, не оскорбляя при этом Создателя.

– Она проповедует всё, что нужно. И существует здесь столько, сколько стоит город. Это единственный истинный путь к Богу. Путь, который не заведет вас в сети Дьявола.

– Я непременно приду завтра, – искренне пообещала Эллен.

Буркнув что-то невнятное, миссис Грапоу удалилась, но Эллен готова была поклясться, что она притаилась за дверью и подслушивает.

Как только она скрылась из виду, ребята заметно расслабились. Стив вновь начал насвистывать, а кто-то даже сделал несколько танцевальных движений. Мелодия отвлекла Джойс, все еще казавшуюся растерянной.

– Кто-нибудь собирается на танцы на следующей неделе? – громко спросила она, покосившись на Стива.

– Конечно, – поспешно ответил Боб Мюллер. – Ты пойдешь со мной, Джойс?

– Кто тебе сказал? – Джойс презрительно повела плечом. – Возможно, я вообще не пойду.

– Зачем тебе кавалер? – лукаво спросила одна из девочек. – Мы отправимся все вместе. Папа пообещал, что позволит мне взять машину.

– Без провожатого я никуда не пойду.

– Но я же... – начал Боб.

– Мне нужен нормальный спутник, а не выродок, – грубо отрезала Джойс и встала, направляясь к автомату с кока-колой. По пути она слегка задела плечом Стива, который, продолжая беззаботно свистеть, демонстративно смотрел в сторону.

Даже если бы Эллен не заметила многозначительных усмешек на лицах окружающих, ей все равно не составило бы труда понять, что происходит. Стив и Джойс поссорились. «Бедные дети», – мелькнуло у нее в голове. Эллен не разделяла общепринятого пренебрежительного отношения к «любви между молокососами» и на своем веку повидала немало разбитых сердец, чтобы недооценивать серьезность ситуации.

У Джойс что-то не ладилось с автоматом: она стучала по нему, бросала все новые монетки и громко отпускала критические замечания. Стив стоял всего в нескольких футах от нее, но с тем же успехом Джойс могла находиться в соседнем штате: все ее усилия не вызывали у Стива ни малейшей реакции. Он перевел глаза на Эллен.

– Неплохую бурю вы вызвали той ночью.

– Рада, что тебе понравилось, – мрачно ответила Эллен.

Джойс рассмеялась. Вслед за ней остальные тоже улыбнулись, но несколько лиц остались серьезными.

– Вы случайно не даете уроков? – спросила Джойс, возвращаясь с завоеванной в долгой борьбе банкой кока-колы. – Научите, как вы это делаете. Я бы не отказалась полить дождичком кое-кого.

– Тебе следовало начать значительно раньше, – ответила Эллен. – Я выучилась этому, еще не умея толком разговаривать.

На этот раз засмеялась одна Джойс.

– Держу пари, вы и будущее умеете предсказывать.

– Я не захватила с собой хрустальный шар.

– А по руке? Давайте, я посеребрю вам ручку. Уронив четвертак в подол Эллен, она протянула узкую мозолистую ладошку.

– Не очень-то ты щедра, – посетовала Эллен. – Маловато посеребрила.

– Ну пожалуйста.

Улыбнувшись, Эллен глянула в смеющееся лицо Джойс. Ее вздернутый нос украшало целое созвездие веснушек, зеленые глаза горели лукавством, локоны вспыхивали начищенной медью – она напоминала симпатичного игривого котенка. Но когда Эллен взяла протянутую руку, ей показалось, что солнце, до сих пор ярко светившее, забежало за тучку.

Джойс понимала, что все это лишь шутка, но остальные... Возникшее напряжение должно было насторожить Эллен. Она чрезвычайно осторожно относилась к играм в мистическое, считая, что они могут нанести вред неокрепшим умам. Но в темном дверном проеме, где, как волк в своем логове, затаилась миссис Грапоу, возникло неясное движение – и Эллен решилась.

– Вижу, вижу, – произнесла она нараспев, склонившись над ладонью. – Ты собирала ягоды. Черную смородину?.. Нет, погоди... сейчас скажу... это... да, это была... малина!

Взрыв дружного смеха снял напряжение.

– Ну же, дальше! – умоляла Джойс.

– Тебя ждет долгая жизнь и счастливое замужество, – сказала Эллен, притворяясь, что рассматривает линии на перепачканной ягодным соком руке. – Вернее, два замужества... нет, три... и дети... четыре, пять, шесть, семь...

– Хватит, – засмеялась Джойс. – Этого еще долго ждать. Вы не могли бы предсказать что-нибудь поближе?

Она по-прежнему улыбалась, но в зеленых глазах застыла немая просьба, которой Эллен не могла противиться.

– Вот, вижу, как ты наряжаешься, – продолжила она, вглядываясь в ладошку. – Какая ты хорошенькая!.. Розы в волосах... белые розы... Ты собираешься на танцы... А рядом с тобой какой-то парень. Не могу разобрать его лица, но он высокий и светловолосый. Одет в джинсы...