— Ну хорошо, хорошо…

— Ничего хорошего! Вам с вашей врожденной склонностью к темным делишкам этого, увы, уже не понять. Сознайтесь, кто вы такой? Мастер мокрых дел? Душим, грабим, убиваем?

— Но-но! Вы все-таки полегче…

— Откуда у вас пистолет?

— Пистолет? Э-э.., понимаешь…

— Впрочем, можете не сознаваться. Я не собираюсь обращаться в полицию! Просто убирайтесь, и все!

— Но, Дэзи, я совсем не хочу убираться.

— А я хочу, чтобы вы убрались. Просто добирайте ваши вещички и гуд бай… Вон из этого отеля. Чтоб глаза мои вас не видели. И кстати, не забудьте заплатить за номер пани Черниковой… С вас станет смыться, не заплатив! Проходимец!

— Дэзи, ну если честно… Я, конечно, проходимец!

Но не в том смысле, в каком вы думаете…

— Ха-ха… Не в том?! Интересно, в каком же именно смысле вы проходимец?

— Ну, в том смысле, что это некоторая особенность моей профессии — иногда приходится морочить людям голову.

— Слышала! Так говорят все мошенники!

— Но я не мошенник. Напротив, это моя профессия — ловить мошенников и вообще преступников.

— Господи, вы — легавый?! Час от часу не легче…

— Кто же говорил, детка, что будет легко? — Он вздохнул:

— Дэзи… Мне можно остаться?

— Нет.

— Почему?

— Я не верю ни одному вашему слову.

Очевидно, Светлова поспела уже к финалу.

Дверь распахнулась, и прямо на Анну, едва не сбив ее с ног, вылетел Сыщик.

— Ваша работа?! — заорал он.

— О чем это вы?

— А то вы не догадываетесь!

— Не догадываюсь…

— Все-таки вы настучали ей на меня?

— На вас? Настучала?!

— А кто ей рассказал про то, что я был на этом пожарище?

— Не я…

— Не вы?! И эту чудесную историю о том, как Вронская меня застукала выходящим из чужого номера, — тоже не вы?

— Нет.

— А про то, что случилось на дороге?

— Извините, не поняла?

— Да что уж там… Стоит ли извиняться! Ну поделились с Дэзи впечатлениями о том, как в нас немного попалили тогда из пистолета! Так ведь?

— Да нет же!

— А кто это сделал?

— Но, Никита, это правда не я… Там же две дырочки остались на капоте вашей машины… Может, кто-то заметил?

— Эх вы! Дырочки… — передразнил он, махнул рукой и умчался по коридору.

Нельзя сказать, что противоположная сторона пережила этот разрыв легко… Дэзи сидела вся в слезах.

— Можно?

Девушка только кивнула, горько всхлипывая.

Светлова в задумчивости остановилась на пороге. Ясно было, что кто-то рассказал Дэзи о Сыщике, представив его, что называется, не с самой лучшей стороны. И вот результат.

— Откуда вы все это узнали? — спросила Анна.

Девушка отвела глаза:

— Ниоткуда.

— Ну кто-то же вам все это доложил?

— Поймите, Аня, я не могу вам ничего сказать, это не моя тайна… Я обещала тому человеку, что никому о нем не расскажу.

Светлова слушала ее всхлипывания и пыталась разгадать новую загадку.

«Тому человеку»… Кто же это? Она сама ничего Дэзи не рассказывала… Тогда кто? Мадам Вронская?

Да, допустим, полька могла сказать Дэзи, что видела, как Сыщик выходил из чужой комнаты. Очень даже могла.

Про куртку, испачканную сажей, знает еще пани Черникова. Она тоже вполне могла поделиться с Дэзи своими соображениями о визите Никиты на пожарище.

А вот про стрельбу на дороге? Ведь их было только двое, тех, кто в курсе, — Сыщик и сама Светлова. Ну, если, конечно, не считать того.., третьего… А вдруг Дэзин тайный наперсник — это тот, кто стрелял?

Впрочем, может быть, дело объясняется проще…

Кто-то очень наблюдательный заметил следы от выстрелов на капоте машины и сделал очень профессиональные выводы. Неужели кто-то из соседей по отелю эксперт по огнестрельному оружию?

Почему бы и нет? И откуда в самом деле уверенность, что мадам Гоцци, например, не в состоянии отличить по отверстиям, оставшимся в капоте, пистолет от автомата?

Ну допустим…

Однако, чтобы этот человек знал и о том, и о другом, и о третьем! Выходило, что тот, кто проинформировал Дэзи, явно и сам был необычайно информирован!

Светлова смотрела и не верила своим глазам: эти двое, Руслан и Дэзи, девочка с изумрудными прядками, шли мимо нее по дорожке садика… И шли уже обнявшись!

— Ты меня правда любишь? — ворковала Дэзи.

— Безумно…

— И правда, уже давно?

— Конечно! Уже целых две недели…

Парочка остановилась неподалеку от Светловой, так что ей отлично было слышно их воркование.

— А вдруг…

— Что — вдруг?

— Ну вдруг и у меня.., криминальные гены? — застенчиво поинтересовалась у художника Дэзи. — Понимаешь…

— Не волнуйся, беби! Я ведь буду рядом — и всегда начеку! Если тебе вдруг приспичит выйти за рамки правового поля: взять банк или просто пострелять из пистолета, я…

— Да?

— Я постараюсь тебя отвлечь. Знаешь, когда дети тянутся к острым или огнеопасным предметам, их отвлекают сказками…

— Да?

— Да, беби… Мы поедем с тобой тогда в Гренландию или на Таити… Или станем охотиться на крокодилов… Это, видишь ли, беби, тоже занимательно и горячит кровь не меньше, чем криминал…

И они побрели обнявшись дальше… И весенний ветерок уносил обрывки фраз той замечательной и дурацкой болтовни, которой предаются люди, когда их никто, кроме их двоих, не интересует. Светлова смотрела им вслед и думала, что она уже, увы, вышла из этого прелестного состояния и возраста и у нее давно уже другие заботы.

И жизнь тут же подтвердила это ее нехитрое умозаключение…

— Кит! — завопила Аня словно ошпаренная, мигом растеряв свое лирическое настроение.

Талантливый ребенок уже практически отцепил цепочку, которой была «прикована» к щиколотке дремлющей в шезлонге мадам Вронской умная и вредная обезьянка.

Да уж.., уж если кому и надо быть начеку, так это Светловой… Если бы этой парочке. Киту и зловредной Чучке, удалось бы удрать, уж они задали бы шороху городку Вилабаджо! Страшно даже подумать…

— А мне почему-то показалось, что ей нравился совсем другой молодой человек! — заметила, обращаясь к мадам Гоцци, мадам Вронская. — Мадам Гоцци только задумчиво проводила взглядом счастливую пару.

— Ну, конечно, дорогая… Я никогда не ошибаюсь в такого рода вещах, — повторила полька. — У них явно были взаимные флюиды. У Дэзи и у того, другого… Симпатичного!

— What's tills? I don't understand….

— Ну да… Флюиды!

— I can't get it…

— He улавливаете? Флюиды… Некое ясно осязаемое притяжение, которое возникает между влюбленными и которое чуткий человек всегда может уловить.

Неужели ничего такого не было?

Мадам Гоцци только пожала плечами.

— Ну, значит, флюиды флюидами, а жизнь жизнью… — сама себе ответила Вронская. — Как мы видим, она ходит в обнимку совсем с другим.

Гоцци согласно кивала.

— Нет, странно, странно… Неужели я могла так ошибиться?! — бормотала полька. — Какая ветреная девочка — вчера один, сегодня другой.

Так, покачивая головами, кивая и вздыхая, мадам Гоцци и мадам Вронская обсуждали сложившуюся в отеле романтическую ситуацию.

Светлова оглянулась и.., нос к носу столкнулась с Сыщиком. Ясно было, что он тоже слышал разговор старушек. И, право же, назвать его жизнерадостным в этот момент было бы затруднительно.

— Да не слушайте вы эти сплетни! — попробовала успокоить его Анна. — Старушек хлебом не корми — дай пообсуждать чужие романы.

— Вы меня, кажется, утешаете?

— Нисколько. И вообще хватит на меня дуться! — Светлова первая решила сделать попытку к примирению, несмотря на то что совсем недавно на нее наорали самым отвратительным образом. — Детская обидчивость разрушает ваш имидж сыщика мирового класса.

— Я и не дуюсь.

— Надеюсь, поостыв и поразмыслив, вы сообразили, что в роли кумушки, нашептавшей Дэзи на ушко, выступила вовсе не я?

— Возможно…