— Хорошо, я приеду.

— Тогда встретимся в том же отеле, где всегда.

Саса снял часы и положил их на столик у кровати. Женщины не любят, когда мужчина смотрит на часы во время свидания, но сегодня об этом беспокоиться нет нужды…

Как всегда, в постели Миэко нарочито стонала, почти кричала. Когда она отдавалась мужчине, лёгкая улыбка была, скорее всего, неподдельной, однако затем, складываясь из движений бровей и губ, появлялась маска, которую, казалось, можно было снять с её лица. На миг он увидел образ женщины, которую знал раньше: иссиня-бледную, с впалыми щеками и гримасой боли. Иногда ему казалось, что закрытые глаза Миэко были немного приоткрыты. Этим нарочитым стонам её научил первый мужчина, которого она называла женихом, и по её словам выходило, что было это за год до встречи с Саса. Не придёт ли день, думал он, когда её стоны начнут как бы менять регистр, становясь то пронзительными и сдавленными, то протяжными?

Кожа у Миэко была словно присыпана изнутри пеплом. Гладкой эту кожу не назовёшь, но, если медленно провести рукой, кончики пальцев легко скользили по ней. Пожалуй, в ней было что-то от грубого волокна и не хватало внутренней упругости.

Миэко отвечала ему пылко, в этой пылкости не было никакой фальши. Пожалуй, она просто стремилась найти что-то верное и надёжное; это стремление и прорывалось наружу. Она лежала без движения, на её теле чуть заметно проступал пот, но есть ведь женщины, у которых каждая капля пота будто исполнена страстной густоты…

Иногда ему казалось, что он всем своим телом ощущает, как она несчастна.

Время протекло быстро, и вскоре Саса оторвался от её тела.

— Я так устала. — Миэко лежала на животе, подложив большую подушку под грудь.

— У тебя осталось десять минут, — проговорил Саса, взглянув на часы.

— Ничего.

Лежит в той же позе и не двигается.

— Хоть душ прими.

— Пойду как есть. Мы оба унесём с собой запах этой комнаты. Это как раз в твоём вкусе, разве не так?

Одевшись, Саса сел на стул и долго смотрел на неё.

Наконец она встала с кровати и медленно начала одеваться.

— Послушай, ты ведь Сугико знаешь? — обратился к ней Саса.

— Знать-то знаю, только она не из нашей компании. — Миэко призадумалась. — Я вообще не думаю, что у неё много друзей.

— Ты ничего о ней в последнее время не слышала?

— Ты сам, небось, лучше всех всё знаешь.

Саса молчал.

— А хотя я и вправду слышала, она за каким-то парнем гоняется.

— И когда это тебе сказали?..

— Подожди, дай-ка вспомнить…

Миэко завела руки за спину, пытаясь кончиками пальцев нащупать язычок застёжки на спине.

Саса поднялся со стула и, подойдя к ней, одним движением застегнул молнию доверху.

— Дней, может, пять назад.

— Вот как…

Миэко изогнулась и, надев туфли, проговорила:

— Потому-то ты впервые за это время и позвонил мне сегодня, да?

Открыв дверь, он, не отвечая, вышел из комнаты. Наверное, Миэко немного опоздает.

Дней десять спустя, под вечер, позвонила Юко.

— Ты сейчас один?.. — задала Юко свой обычный вопрос.

— Ну, расскажи, как вы съездили? — начал Саса, пробуя почву.

— Мы съездили на тот самый остров, который ты присоветовал, — последовал ответ после еле заметной паузы. — И знаешь, Сугико, по-моему, уже почти пришла в себя. Она вот встретиться хочет.

— Со мной?

— Да.

— От меня ей никакого толка не будет.

— Она всё равно хочет встретиться. Я и звоню-то по её просьбе.

До сих пор Саса почти всегда виделся с Сугико в субботу. Они договаривались встретиться в холле гостиницы в центре города и оттуда шли в отель для свиданий.

— Тогда передай ей, чтобы ждала в субботу, в обычном месте.

Связь прервалась.

Они встретились в назначенный день. Скулы её были слегка напряжены, губы шевельнулись, однако ни слова произнесено не было. Саса попытался изобразить на лице совершенно обычное выражение. Увидев это, Сугико сразу повела себя как всегда, и её лицо и жесты сразу стали куда более искренними, чем у него.

— Что будем сегодня есть?

Саса собирался расстаться с ней после ужина.

— Курицу, — ответила Сугико.

Они спустились вниз по лестнице, ведущей на подземную стоянку.

Совсем недалеко от центра был маленький ресторан, где готовили курятину.

Характер у хозяина был не из лёгких, но Саса знал его уже давно. Ему было за сорок, он тоже слыл любителем поразвлечься и не был против, когда Саса приводил с собой Сугико, — даже наоборот, радовался этому.

Саса потянул на себя стеклянную дверь и услышал голос хозяина:

— А ну — кыш отсюда!

Решив, что ему не разрешают войти, он обиженно заглянул хозяину в лицо.

Тот с улыбкой повернулся к Саса и, заметив за его спиной Сугико, проговорил:

— Здорово. Давно не виделись.

— Ну, ты меня напугал. Я уж думал, ты меня выгоняешь. Что там, кошка у тебя, что ли?

— Да нет, соловей.

В углу ресторана, у самого потолка, висела клетка с соловьём.

— Ну и что он натворил?

— Да проказничает.

Интересно, какие проказы мог устраивать соловей…

— Сейчас свободны места на татами, там, где гостиная-дзасики, — сказал хозяин.

То, что хозяин называл красивым словом дзасики, было просто тесным углом с соломенной подстилкой, который можно было целиком окинуть взглядом из-за стойки. Саса и Сугико сели друг напротив друга у маленького столика, и вскоре хозяин принёс еду.

В этот вечер, как и всегда, у Сугико был хороший аппетит.

Отложив палочки, Саса смотрел на Сугико.

За время, проведённое с этой женщиной — примерно полтора года, — её существо постепенно впиталось в каждую пору его тела. Пристало к его телу плотной оболочкой, словно лак, который снова и снова тонкой кистью наносят на поверхность.

Но если он перестанет встречаться с ней, лак со временем сойдёт, как облупляется краска, и вскоре станет лишь одним из выцветших воспоминаний. В этом Саса не сомневался. Наверное, не раз ещё нахлынут на него мимолётные видения — её кожа под его прикосновением, её запах, всевозможные жесты и позы. Но так будет не дольше года, и стоит лишь вытерпеть, и всё это поблекнет в его памяти.

Вскоре все тарелки опустели.

Кончился ужин, вместе с ним кончился вечер, пора кончать и связь с Сугико.

Пора.

— Ты что-нибудь мне хочешь сказать? — спросил Саса.

Сугико слегка наклонила голову и тихо, с улыбкой проговорила:

— Обними меня.

Мгновение назад ему казалось, что он сумел отстраниться от неё, но эти слова снова пробудили в нём глубокое желание.

Когда они выходили из ресторана, раздался голос хозяина:

— Давайте как-нибудь все вместе выпьем, а?

— А с рестораном твоим что тогда станет? — рассмеялся Саса.

— Закрою его пораньше, и все дела, — ответил тот и тоже рассмеялся.

На улице уже стемнело, и в воздухе чувствовалась весна. Когда они с Сугико впервые встретились, листья на деревьях были жёлтыми…

Сев в машину, Сугико спросила:

— Куда мы едем?

Саса собирался сказать: «Довезу тебя до ближайшей станции, там и выйдешь». На самом деле у него вырвалось:

— Как скажешь…

— Я… мне это не в тягость.

Её слова могли послужить началом ещё более сложных и запутанных отношений. Саса заколебался и пришёл в полное замешательство.

— Так или иначе, не будем стоять.

Определённой цели у Саса не было, но Он заметил, что машина, словно по собственной воле, ищет место безлюдное и тёмное, чтобы скрыться там от посторонних глаз.

По обеим сторонам, словно деревья, тянулись ряды толстых бетонных столбов. Дорога шла прямо под тем автобаном, по которому ему раньше приходилось возить Сугико.

Саса вспомнил, что недалеко есть грузовой порт.

Если выехать к пристани, наверное, ночь там будет светлой, освещённой множеством огней, а морская гладь будет сплошь покрыта сверкающими гребешками волн. Там, рядом с таким пейзажем, опасная неопределённость в сердце наверняка исчезнет без следа.