Он крепко сжал ее в объятиях.

— Лучше погаси, — прошептала она. Он потянулся к выключателю, услышал, как она снимает халат. Только потом, во тьме египетской, свободные от собственного «я», невидящие и невидимые, ощупью устремились они навстречу мечте, стремлению, желанию. Двое слепых в дремучем лесу…

Он резко дернулся — будто кто-то разбудил его — и посмотрел на светящийся циферблат. Боже мой, половина первого! Он сел, рядом неспокойно пошевелилась Генрика. Осторожно выскользнул из постели. Уже не было тьмы египетской. На улице сиял месяц. Он на ощупь пробирался через тысячелетия, разложенные на полу. Торопливо оделся в ванной, вода его освежила, он бесшумно выбрался из бунгало.

Мотор взревел на всю базу. Глубокие тени и слепая ночь. С погашенными фарами он проехал коридором пальм и только на дороге включил свет.

Генрика!

Он еще чувствовал прикосновение ее губ, крепкие изгибы бедер. Все, что было скрыто тьмой и сквозь тьму рвалось ему навстречу. Он глубоко вздохнул, почувствовав, что сердце дает перебои. Как тогда, когда над ухом гремел автомат. Страх и высшее благо вызывают одинаковую реакцию.

Он включил дальний свет. Проезжая по окраинам оазиса, через пальмовые рощи, пытался прийти в себя. Сбросить обаяние Генрики, которое преследовало его всюду. Пустынный Эрг дохнул неприятным холодом и вернул его к суровой действительности. Взгляд его устремился к звездам. Светящаяся дорога, космическая магистраль. Как незначительная и несущественная человеческая судьба, исчезнут и народы, и вся цивилизация. Человек не может постигнуть этого. Жалкое животное, довольное своим ограниченным мозгом.

Вдалеке, на границе света и тени, вспыхнул красный огонек. Он нажал на тормоз и вернулся из своих небесных странствий.

— Кажется, мы теперь знаем, почему доктор Тиссо был похищен, — сказал инспектор Суриц, когда они уселись в его машине и обменялись рукопожатием.

— Капитана Боукелики с вами нет?

— Нет, он охраняет со своими людьми эту дорогу. Я знаю о вас с момента, когда вы выехали из Кебили. Из Бир-Резене сегодня вечером, кроме вас, никто не выезжал. Ситуация намного серьезнее, чем мы предполагали. Мы должны быть абсолютно уверены, что за вами не следят и не следят за мной. Один неосторожный шаг, и нас обоих… — Он провел пальцем по горлу. — Причина похищения чрезвычайно проста, реальна, но притом удивительна. Удивляться надо, скорее, тому, что никто не дошел до этого еще много лет назад. Хотя… если посмотреть на мир без розовых очков, сейчас самое подходящее время для осуществления самых фантастических планов. Главный толчок дала ваша экспедиция или, если хотите, решение тунисского правительства провести в этом районе широкую геологическую разведку.

— Не понимаю, — пожал плечами Винтер.

— Сейчас поймете. Но прежде всего я должен познакомить вас с прошлым. Прошлое здесь играет главную роль. Ящиков или бочек, которые вы должны разыскать, не несколько десятков, а точно девяносто восемь. Их количество, а также частичное описание содержимого — известно. Речь идет о ящиках, заполненных золотыми монетами, и двух бочках с драгоценностями, награбленными гитлеровцами во время войны. Другими словами, в районе, которым так интересуются похитители, зарыта армейская казна Африканского экспедиционного корпуса Роммеля!

Этот клад, сегодняшнюю стоимость которого никто не может определить, имел точное предназначение. Однако после битвы у Эль-Аламейна у Роммеля уже не оставалось сил для осуществления намеченных целей. Золото должно было быть использовано для подкупа арабских шейхов в момент, когда Африканский корпус продвинется на Ближний Восток и захватит Аравийский полуостров.

В марте 1943 года главная ставка Роммеля находилась в тунисском Хаммамете. Африканский фронт был прорван, на востоке Европы грозила катастрофа. Учитывая развитие военной ситуации, Роммелю дали приказ о возвращении в Германию. Однако в то время свободной была только одна дорога. Дорога по воздуху. Путь через Средиземное море в Италию был блокирован авиацией и флотом противника. Последний совет личного штаба Роммеля как раз и касался этих сокровищ, и с тех пор сокровища исчезли, и были попытки доказать, что их вообще не существовало.

«Интерполу» удалось установить, что по крайней мере один из членов личного штаба Роммеля еще жив, а другой в начале этого года был убит при невыясненных обстоятельствах. Кроме того, известен некто Генрих Сутер, по некоторым сведениям кинооператор Роммеля, который несколько лет назад дал информацию одному американскому журналу. Сутер — это, конечно, фальшивая фамилия. Он утверждал, что 8 марта 1943 года сам принимал участие в секретном совете в Хаммамете, на котором было решено, как и где будет спрятан клад, и одновременно разработано несколько ложных версий. После окончания войны официально принята как раз одна из ложных версий: будто бы Роммель пытался перевезти клад обратно в Германию и использовал для этого два миноносца, которые были, однако, потоплены британской авиацией. Стоимость груза в то время приблизительно определялась в сто миллионов довоенных долларов.

Однако Сутер утверждал, что это была военная хитрость, что на миноносцах плыли ящики со старым железом. И что Роммель заставил их спрятать клад в пустыне неподалеку от оазиса Доуз. Руководить операцией был уполномочен полковник Нидерманн, который с караваном из двадцати грузовых автомобилей выехал из Хаммамета в Доуз в ночь на 9 марта, а в Доузе закупил у местных жителей несколько десятков верблюдов, нагрузил караван и отправился в пустыню.

Через два дня караван вернулся. Солдаты сели в ожидавшие их машины и уехали. Как рассказывают здешние жители, недалеко от Доуза они попали в западню, устроенную англичанами, и в бою, длившемся несколько часов, все сопровождавшие груз погибли.

В Доузе живут люди, которые все эти события действительно помнят. Немцам было продано пятьдесят верблюдов, и солдаты на них погрузили ящики. Что было в ящиках, никто не имел понятия. Говорят, это была самая выгодная сделка, какую они когда-либо совершали…

Суриц в темноте улыбнулся и легонько сжал руку Винтера:

— Вот этот клад вы теперь ищете, мсье доктор. Мы пока пытаемся установить, для кого, — вернее, пытаемся это разгадать. Работа над этим идет на полных оборотах. В Германии существует несколько организаций, из рядов которых могли бы возникнуть наследники Роммеля. Нам удалось установить, что Юсуф Захра, владелец отеля, — выходец из Доуза. Родился там, а в 1943 году ему было четырнадцать лет. Как вы думаете, вспомнил он когда-нибудь о караване полковника Нидерманна?

— Ну, этого я не знаю.

— Конечно — а что думаете?

— Вероятно, да.

— И я так считаю. Возможно, он вспомнил о нем, когда работал в Германии. Он там прожил целых шесть лет. Чтобы найти клад, требуются соответствующие знания, техническое оборудование и достаточно сильное желание. А кроме того, нужно было какое-то прикрытие — им и стала ваша экспедиция. Ваши поиски ни у кого подозрений не возбуждают. Доктор Тиссо, как вы и полагали, стал рычагом, чтобы воздействовать на вас, побуждать к активности. Поиск не должен затянуться, потому что нельзя долгое время скрывать отсутствие доктора Тиссо. Следовательно, дело не в недостатке терпения — у них просто нет возможности ждать долго. Тиссо со дня на день начнет разыскивать семья, да и вы не сумеете до бесконечности изображать внеплановую разведку. Все это похитители хорошо сознают, поэтому и оказывают на вас такое давление.

— Вам не известно хотя бы приблизительно направление движения каравана?

— Нет, только то, что вернулся он через два дня. Это означает день похода до тайника и день обратно. Но может быть, только полдня пути, потому что нужно было время на оборудование тайника. Кроме того, груз мог быть разделен на несколько частей. И наконец, мы можем столкнуться с очередным отвлекающим маневром. Те, кто грузил ящики на миноносцы, верили, что в них — золото. Разве не могло то же самое быть и с караваном? Или вы полагаете, что найдете этот клад?