Шли еще около часа по лесной дороге.

— «Собаку Баскервилей» читали? Говорят, воют по ночам. Кругом болотина.

— Ты куда нас привез, командир? — продолжал недоумевать Пуляев, да и старлей настороженно вертел головой, был недоволен.

— А мы и пришли — уже. Вот пост.

— Какой еще пост?

— Обыкновенный. Часовые с ружьями. Ну ладно, ладно. Ружья не про вас. Акционерное общество «Трансформер». Прошу!

Они увидели ограду из аккуратной свежей сетки без разрывов, покрашенные в серый цвет стойки, ворота, будку КПП, а в ней мужика в такой же форме, какая была у водителя возле автостанции. Только этот был в шинели офицерской, но также без погон, и в фуражке, где только звездочка пятиконечная и никакого двуглавого орла. А на плече — ремень автомата.

— А почему оружие? Бутафория?

— Оружие настоящее. Есть лицензия. Это частное владение. Охрану любезно согласилось взять на себя предприятие «Андрис».

— Что-то не слыхал о таком, — усомнился Пуляев. — Ты-то что молчишь, Семен? Хочешь ты на частную территорию?

— Не хочешь — не ходи! — взвился старлей. — Хочешь по кругу бегать — бегай. Я жрать хочу и работать.

— Ты не жрать должен хотеть, а защищать Родину. А потом уже думать о социальной защите. А если надо — жить в палатке посреди чистого поля и там подохнуть. Вы же, суки, присягу нарушили! У вас же оружие было. Надо было этого, с отметиной, тогда на фонаре повесить. Тогда бы и Наджибулла был сейчас жив, а мы сидели в Исламабаде, дальше бы думали, куда двигаться.

— Вы чего распалились? Будет вам и Исламабад, и меченый на фонаре. Шучу, конечно…

Они вошли на территорию «Трансформера». Три чистых, свежевыкрашенных щитовых домика. За ними — котлован, залитый уже бетоном, с торчащими отростками анкерных болтов, арматуры, бетономешалка. Под навесом сложены трубы, ящики, на которых номера комплектации, названия узлов.

— Компактная котельная, финская. Будем собирать.

— Зачем? — поинтересовался Пуляев.

— А чтобы тепло было. Зима-то холодная ожидается.

— Ты, Семен, котел паровой видел когда?

— Пошел ты… бегун.

— Бегун, беглец, искатель славы… Не переживай, Сема. Жрать нам здесь дадут. Только вот выпить не позволят.

— Ну, пошли, — прервал становящуюся уже традиционной дискуссию двух оппонентов Охотовед. — Дело ждет. Или не может ждать. Как правильно, философ? Чемпион, как правильно?

— Дело не ждет. Оно мастера боится.

— Что верно, то верно. Вот в тот домик, крайний.

— «Трансформер» — это акционерное общество. Функция — военно-патриотический, вернее, исторический клуб. Изучаем историю, участвуем в играх. Отсюда и форма. У нас всякая есть. Советская, финская, немецкая, американская. Ну, всякая. Та, которой нет, будет сшита в нашей мастерской. Игры, учения, хроники, учебники, праздники. Теперь ни один праздник не обходится без штыковой атаки и водружения знамени. Здесь, в этом бывшем рабочем поселке, а точнее, недалеко от поселка номер пять, находится официально взятый в аренду участок, где мы занимаемся скромным строительством. Здесь будем базироваться, проводить учения, отсюда будем выезжать на праздники.

— Кто это «мы»? — наконец решил спросить Семен Ильич.

— Члены клуба. Сейчас подпишите заявления с просьбой о приеме.

— А где остальные члены клуба?

— На одном из праздников. Вернутся на днях. А мы пока начнем котельную ставить. Мастера привезли уже. Спит пока. В домике. Вы с ним вместе поживете. На троих один домик. Две комнаты и предбанник. Да, кстати, деньги можете сдать на сохранение. Положу в сейф. Мой домик командирский. В середине. Пошли, выдам обмундирование. Спецуху. Постельные принадлежности в домике. Мастера звать Ринат. Он татарин. Молиться не молится, но водки не пьет. Поскольку обещал. Питаемся в хозяйственном домике. Есть повариха Феня. Прошу дуэлей не устраивать. Жду вас через два часа на ужин. А потом начнем работать.

— В темноте? — спросил Пуляев.

— А на что нам дизель-генератор и цистерна соляры? Посмотри внимательно. Что там виднеется между молодых осин?

Между молодых осин действительно виднелась цистерна. Кажется, намерения «Трансформера» были серьезными.

Пуляев искал полудюймовый сгон. Шестой домик все еще был без тепла, температура съезжала к нулю, а «шестерку» как заколодило. Трижды запитывали обратку и трижды падало давление в котельной. Ринат, вечно молчащий, которого он видел здесь только работавшим и спящим, то есть по двенадцать часов на оба состояния в сутки, ругался и снова перебирал систему. Пуляев постигал премудрости сантехнического ремесла быстро, пререкаясь с товарищами, свободно манипулировал дюймами и номерами стояков. «Сделаем дело — пошли к нам в ЖЭК», — предложил Ринат. Это было уже серьезно. Кого попало он бы не позвал, а работали здесь мужики крепкие. За две недели никто не принял ни стопки, хотя в принципе уйти с территории «Трансформера» было можно. А в поселках водка была. Ведь жили же там люди. Значит, была и водка. Деньги каждый сдал на пороге этого странного мира Охотоведу, и тот положил их в сейф в командирском домике. Но были и заначки, и инструменты, и другое полезное в хозяйстве, годное к натуральному обмену. Так и поступил Витек, бомж, прибывший со второй партией десять дней назад. Охотовед, обнаружив криминал, без слов вернул Витьку имущество, карманную сумму, с которой тот пришел сюда, болоньевую сумку с набором детективов и посадил в машину, отправлявшуюся на «Большую землю». Все вышли его провожать и потом долго стояли у КПП, пока не стих где-то на лесной дороге голос двигателя.

Они не знали, что ни в какой Питер машина не пойдет, а на Мурманской дороге повернет направо, а в кузове вместе с Витьком будут уже два других мужика, и они попросят его не волноваться. Витька не утопят в болоте и не зароют в землю, там, где старые окопы и тщета времени победителей. Он окажется в отстойнике, где уже настоящая охрана и работа посерьезней, чем в «Трансформере».

— Почему «Трансформер»? — спрашивали они у Охотоведа.

— Не верьте буржуазным анекдотам. Товарищ Нетте, человек-пароход, вовсе не первый представитель этого искусства. Первым был Гуинплен. Человек, который смеется. Ничего смешного. Вы трансформируетесь здесь в людей, обретаете достоинство. Поскольку главное для человека — это свобода. Но нет свободы без труда.

— А работа разве не делает свободным? — спросил Офицер.

— Есть только одна свобода, свобода полета. И кому, как не тебе, знать это, бывший командир Пусковой установки оперативно-тактических ракет. Свобода поиска, свобода пуска.

— На «Большую землю» когда?

— Да когда хотите. Вот только запустите шестой домик. Потом встретим пациентов. И все. На Родину. Хотите — туда, хотите — сюда. А есть еще одна работенка, недалеко отсюда. Кто желает, может подряжаться. Работа с механикой. Я думаю, тебе понравится, офицер Семен Ильич.

Были опасения, что никаких денег Охотовед не заплатит. Но настал час расчета, и Охотовед достал бланки нарядов, которые он, оказывается, закрывал на все операции, табель, пощелкал машинкой, заполнил ведомость и пригласил всех в командирский домик.

— Может быть, кто-нибудь хочет остаться? Ринат вот остается. На всю зиму. Ему здесь нравится. Кто-нибудь хочет вторым номером? Хлопот почти никаких, трубы новенькие. Котельная с иголочки.

Заплатил Охотовед щедро. Более чем щедро. И тогда нашлись желающие остаться.

Уезжать должны были пятеро.

— А кто хочет еще работу, поинтересней этой?

Предлагаемая работа была следующим уровнем, который приближал, по всей видимости, к конечной цели. Пуляев ждал, когда кто-нибудь примет предложение Охотоведа первым. Но не дождался.

— Я предлагаю тебе и тебе. Вы больше всего соответствуете. Можете отказаться, но не советую, — захохотал бог и повелитель.

— Я иду, — согласился Офицер. — Только вот с деньгами как?