— Меня так не целовали со школьного возраста, — рассмеялся он.

Таня забралась в лифт. И у нее опять задралась юбка.

— Да, ножки «голоса морали» все еще никто не оценил. До вечера, — попрощался хозяин и нажал на кнопку.

Лифт поехал вниз. А Гортинский поставил пластинку, раскурил трубку и, сев в кресло, уставился на часы. Через пять минут он встал, подошел к дорогому подарку, поднял часы над головой и со всего маху разбил их об пол.

Вечер начался очень помпезно. Приехали друзья юбиляра: прокурор Александр Александрович Вершинин, руководитель онкологического центра профессор Борис Федорович Гаврилович и адвокат хозяина Вадим Иннокентьевич Бортник. За стол пригласили и секретаря. Рядом с именинником посадили Таню, что всем показалось очень странным.

Гортинский выглядел прекрасно. Тост следовал за тостом, потом начались танцы. Юбиляр выбирал дам по старшинству. Сначала первая жена Фаина, потом вторая Рита, следом третья Лиза. Вместо четвертой, не дожившей до юбилея, должна была танцевать Таня. Она почему-то очень волновалась, и не зря. Очередь до нее не дошла. Внезапно Гортинский упал. И случилось это ровно в полночь.

Профессор тут же бросился к другу.

— Сердце еще бьется. Срочно надо вызвать скорую из моей больницы.

Праздник был испорчен. Геннадия Алексеевича увезли. Все остались за столом, кроме Тани. Она ушла в свою комнату. Мужчины ждали известий, а бывшие жены продолжали напиваться.

В два часа ночи раздался звонок. Сергей выслушал все, что ему сказали, и объявил:

— Пятнадцать минут назад Геннадий Алексеевич скончался. Царствие ему небесное.

Молодой участковый Кравченко не переставал удивлять опытного городского опера Матвея Тамарина. Поэтому, когда лейтенант явился к нему с докладом, Тамарин поинтересовался:

— Чем будешь удивлять, Кравченко?

— Удивлять нечем, товарищ майор. Ваше задание выполнено. Я проверил всех, кого участковый Колотозов упек в колонию, есть кандидат, достойный внимания.

— Ладно, об этом позже поговорим. Колотозова нашли?

— Да, ему лопатой голову проломили. У него на участке картошка цветет, а в одном месте «лысина». Там и нашли. Труп едва землей присыпали. Глубоко копать не стали. Не кладбище.

— Вот-вот, лейтенант. Труп Ивана Школьникова мы тоже нашли в земле. Парню в голову стреляли из его же нагана. Пуля череп не пробила и мозги наружу не вышибла, а потому и крови в салоне не обнаружили.

— Подменили револьвер?

— Быстро соображаешь. А я думал долго. Глянь-ка на дверь.

Кравченко оглянулся, но никого не увидел.

— Вот так, лейтенант. Усов, мог сказать другу Ивану: «Это не тебя там ищут?» Тот оглянулся, а он поменял оружие местами. Оба нагана сорок пятого года выпуска, самовзвод, вид хороший, не потертые, смазанные. Вот и весь расклад. В Ивана стрелял его друг Игорь Усов. Другого варианта быть не может.

— Вы его арестовали?

— Рано еще. Мамочка в отпуск уехала. Надо бы ее дождаться.

— Правильное решение, товарищ майор.

— И что я должен сделать? Вытянуться перед тобой по струнке и сказать: «Служу Советскому Союзу». Тебя как зовут-то?

— Георгием.

— Жорой, значит.

— Да нет, ребята зовут меня Гошей.

— Ну, выкладывай, Гоша, что ты по колонии накопал?

— Алкоголик из деревни Сонино. Посадили за кражу, влепили пять лет. Я читал дело. Думаю, Колотозов ошибся. Вряд ли этот мужик виноват. В ту ночь напился в стельку. До дома не дошел, упал у калитки. Какой из него грабитель? Жену бил, это правда. От нее у Колотозова два десятка заявлений. Надоел. Вот и убрали с глаз долой. Как мужика посадили, так его жена тут же с ним развелась и вышла замуж за другого. Похоже, она давно изменяла мужу, но избавиться от него не могла.

— И что, он вышел?

— Нет, товарищ майор. Дружок его вышел за три дня до налета на инкассаторскую машину, а прибыл в Тверь по месту жительства только через неделю.

— Натянутое предположение. Хлипкое.

— Если бы не один важный факт. Друга алкаша зовут Николай Дьячук, и он родной брат Маргариты Дьячук, главбуха банка, по «телеге» которой Седлака отстранили от дела. А Игорь Усов, убивший, предположительно, Ивана Школьникова, — племянник Николая. Все это звенья одной цепочки. Я думаю, что Николай пришил участкового. Бандит со стажем. Четыре ходки за спиной. К тому же алкаш из деревни его однажды спас от ножа в зоне.

— Да, Гоша… — только и смог произнести Тамарин. — Я бы попросил тебя остаться в городе. С твоим начальством мы уже вопрос решили. Надо бы понаблюдать за Усовым. Парень уже дважды заходил в кооперативный гараж, владелец которого умер. Суд санкцию на обыск не дал. А без санкции мы не работаем. И что любопытно, после посещения гаража Игорь купил себе мотоцикл. Его невеста их любит.

— Но парень вам скажет, что всю жизнь копил на мотоцикл.

— Не сходится, Гоша. Он ездил за покупкой в Курган, где есть магазин фирмы «Харли Дэвидсон». Мы получили копию счета. Тачка парню обошлась в семьдесят тысяч долларов. Расплачивался ветхими купюрами. Рублями, да еще по невыгодному курсу. Мог бы купить валюту, но в банк не пошел. К тому же человек не может иметь при себе только ветхие деньги, если он их не коллекционирует. Ты понял?

Гоша кивнул и на несколько минут о чем-то задумался. Потом улыбнулся:

— Санкцию на обыск я вам дать, конечно, не могу, но могу зайти к соседу по гаражу с какой-нибудь мелочной просьбой.

— Ты это о чем? — Тамарин непонимающе смотрел на лейтенанта.

— Гараж чужой. Значит, соседей Усов не знает. Надо попросить хозяина соседнего бокса дать нам на несколько дней ключи от его гаража. Милиции он не откажет. Для дела же. А роль соседа я возьму на себя, даже ворота нараспашку открою и капот машины подниму. Игорь придет, тут я к нему и зайду. По-соседски. Мол, дай друг, ключ на двадцать два. Вот и осмотрюсь без всяких санкций.

— Слушай, Кравченко, нам надо поменяться с тобой местами. Я пойду в участковые, а ты сядешь на мой жесткий, но начальственный стул.

— Спасибо, товарищ майор. Я ведь юридический заканчивал, но у нас в отделении нет свободных должностей. Ребята по двадцать лет отслужили. Не могу же я их подсиживать. И в город уехать не могу. Мать больная живет в деревне. Ей уход нужен.

— Ты псих, Гоша. В хорошем смысле слова, если такой смысл вообще есть. Не обиделся?

— Да меня многие так называют. Привык. Я вот о чем думаю, товарищ майор. Мы же основываемся на показаниях Усова, а если он участник преступления, верить ему нельзя. Вы сами сказали, что деньги в городе. Но кто-то их сюда привез, и не на милицейской машине. На переезде стоят камеры видеонаблюдения. Надо проверить записи. А вдруг та машина стоит в гараже. Это же удачный ход — привезти деньги сразу на место.

— В гараже вообще машины нет, Гоша.

— В других есть, — подумав, сказал лейтенант. — Надо искать человека, который на день ограбления находился в отъезде. Для такого серьезного дела машину с улицы не угоняют. Нам нужен список всех владельцев гаражей кооператива. В лесу, в том месте, где перегружались деньги, вы обратили внимание на мох? Им поросли все корни деревьев. На колесах «козлика» мха нет. Он не заезжал в то место. Его угнали для отвода глаз, а заодно Николай Дьячук отомстил участковому Колотозову за дружка из колонии, который его от верной смерти спас.

Майор Тамарин впервые чувствовал себя идиотом. О том, что дорога в лесу изобилует корнями, он знал, но о том, что корни поросли мхом, даже не думал. А ведь каждая кочка должна оставлять свой след на шинах.

— Действуй, Гоша! Сам, как тебе чутье подсказывает. Не мне тебя учить.

И лейтенант Кравченко стал действовать. Ему потребовались сутки, чтобы найти белую «десятку» со мхом на колесах. В машине были обнаружены отпечатки пальцев бывшего заключенного Николая Дьячука. Мало того, на капоте нашли следы от клейкой ленты с остатками красителя синего цвета. Аббревиатура ДПС отчетливо прослеживалась. Газик убитого участкового Колотозова в деле не участвовал.