Андрей принялся есть свою яичницу, бросив на стол конверт.

– Три тысячи за собачку.

Данила деньги взял. В конце концов, он их заработал. Для споров у него не хватало аргументов.

– Послушай, Андрюха, я сегодня в больницу к Еве заезжал. Мне сказали, будто ее оперативники увезли. Ты же все знаешь, я не хочу терять ее из виду.

Андрей дожевал завтрак и заговорил тихо, немного подавшись вперед:

– То, что я скажу, только для твоих ушей. – Он подал стажеру свернутую газету. – Папочка Евы – очень большая шишка. Тогда взрыв в «Боливаре» прозвучал не случайно, это было покушение. Отца Евы перепутали с братом, они близнецы. Сейчас мужика прячут фээсбэшники. Если киллеры узнают, что шлепнули не того, то достать Константина они смогут лишь шантажом. Возьмут в заложники его дочь. Жену трогать не станут, ей жить осталось недолго. Еву спрятали, чтобы она не попала в руки бандитов. На их след уже вышли, и пока их не возьмут, отец и дочь будут находиться под надежной защитой.

Данила увидел некролог.

– Значит, с ней все в порядке?

– Будь спокоен.

У парня стало легче на душе.

Примерно похожую историю рассказали Еве, когда забирали девушку из больницы. Ее отвезли на так называемую конспиративную квартиру, где она находилась под присмотром медсестры и двух оперативников. Ее мобильный поставили на контроль, а номер домашнего телефона перевели на адрес конспиративной квартиры. Но все понимали, что отец не будет ей звонить на домашний номер, который легко прослушивается. Девушка получила строжайшие инструкции. Отец не должен волноваться, а потому ему не надо ни о чем говорить. Лучше всего сказать, что она на даче пишет диссертацию. Ева сама рассказала о трех дачах отца. Об одной из них никто не знал, она была записана на сестру жены, которая жила в Гомеле и даже не догадывалась, что у нее есть дача.

Версия с дачей казалась подходящей. Но была одна деталь: дачу охраняли несколько сторожей, с которыми у отца была связь. Он мог в любой момент проверить, там ли его дочь. Ева ничего не знала о сторожах и не предупредила о них оперативников.

– Вы уверены, что дача – безопасный объект? – спросили ее.

– На сто процентов. Папа никому о ней не говорил, и там никогда не было гостей. Мы сами пользуемся ею очень редко. Там удивительный воздух, в доме вообще не собирается пыль. Всегда идеальная чистота и не пахнет сыростью.

Стало понятно – за домом кто-то наблюдает. Было принято решение проверить объект.

Ева дала оперативникам ключи от своей квартиры и рассказала, где лежат ключи от дачи. Нашли и еще один ключик, от банковской ячейки, а также паспорт Евы. Потом конверт с находками оказался в почтовом ящике Тани.

Ехать на дачу было слишком рискованно. Вербин мог скрываться там, а значит, выстроил кольцо обороны. Шум никому не нужен. Покойник уже есть, некролог напечатан. Константин должен уйти из этого мира тихо и незаметно. А главное, быстро, пока не успел упорхнуть за кордон.

Вечером подводили итоги в кабинете Сергея Михайловича. Главный продюсер выглядел усталым и недовольным.

Докладывал начальник оперативного отдела Геннадий Осипов:

– Вербина на даче можно не искать. Мы получили сводку из Обнинска от наших ребят. Он поехал к брату. Естественно, чтобы занять его место. Факты это подтверждают: старший сын Николая был убит из двустволки в конюшне в день взрыва в «Боливаре». Нам не известно, где в это время находился Константин. Брата, его жену и младшего сына он привез в клуб в половине седьмого, Никита убит в десять тридцать вечера. Константин вполне мог успеть доехать до фермы, убрать Никиту и где-то спрятаться. Он появился на ферме на следующий день, но уже как Николай. Тут все сходится. Фермерам «Николай» рассказал о пожаре в Москве и как чудом остался в живых. Покушение на свою жизнь и убийство сына он свалил на конкурентов. Дело в том, что Николай Вербин третий год ведет тяжбу за землю со своими соседями, и администрация района на его стороне. Мотив убедительный, учитывая цену земли. Сейчас он окружил себя охраной, к нему не подступишься. Милиция потакает ему в организации самообороны, так как сама защитить его не может. Идея блестящая. Ему бы триллеры писать, как нашему автору. Факт второй. Наш агент изъял из банковской ячейки документы, они на столе, и вы их видели. Константин перевел все свои немалые сбережения на имя брата. Если помните, он взял у него паспорт, когда отвез в клуб. Якобы для покупки машины в подарок. Факт третий. Константин, он же Николай, подал документы на оформление загранпоездки. Вот здесь он сделал промашку. Очевидно, не знал, что у брата нет загранпаспорта. Это задержит его в России как минимум на месяц. Бомбить ферму мы не будем. Надо помнить, что все бумаги, а значит и допуск к капиталам в наших руках. Достать Вербина мы сможем, только выманив его в Москву. Без документов он нищий. Его дочь, имеющая доступ к сейфу, в наших руках и сумеет нам подыграть. Главное, чтобы он был за нее спокоен. Она служит ему барометром. С ней все в порядке – значит, афера с клубом прошла чисто. Если дочерью заинтересовались, стало быть, у чекистов возникли какие-то сомнения. Но слава богу, в смерти Константина Вербина никто не сомневается. Его видел метрдотель, который лично обслуживал их столик и успел выбежать невредимым через черный ход. Также сохранились записи бронирования столиков.

– Скорее всего, Вербин попросит дочь достать бумаги из сейфа и каким-то образом передать ему, – сделал предположение Сергей.

– Есть запасной вариант и менее безопасный, – сказал Павел Игнатюк. – Секретарша Вербина Катя Кустинова. Нет сомнений в том, что она его предупредила о возможных неприятностях в клубе «Боливар». Заказ девушка делала по нашей наводке. Надо признавать свои ошибки – мы думали, что запугали девчонку, но не тут то было. Вероятно, она что-то знала о готовящейся комбинации с братом. В общем-то девчонка выполнила наш наказ, мы ее упрекнуть ни в чем не можем.

– Не надо забывать, что Вербин сам себя заказал, и ему оставалось лишь подставить брата вместо себя. У него все получилось. Так он считает. Значит, Кате он может доверять. Нам надо лишь убедиться, что у секретарши также имеется ключ от банковской ячейки. Установите за ней круглосуточный контроль, – приказал Сергей.

Вся телефонная связь – и городская, и мобильная – контролировалась. Константин Вербин никому не звонил – ни дочери, ни секретарю. Он затаился на ферме брата, окружив себя добровольной охраной и собаками. По мнению агентов, находившихся в Обнинске, к ферме даже снайпер не подберется. Она располагалась в чистом поле и со всех сторон охранялась сторожами. Сам же Вербин сумел смешаться с толпой, ходил в телогрейке, кепке и сапогах, оброс и теперь ничем не отличался от рабочих, обслуживавших усадьбу. Он выжидал, пока в Москве уляжется шумиха и будет готов загранпаспорт. Противник оказался достойным, и это раздражало контору Сергея. Их обвели вокруг пальца, как мальчишек, оставили в дураках. Первый случай в многолетней практике.

Внимание Осипова привлек один звонок, сделанный с мобильного телефона секретарши «покойного» Константина Вербина. Кустиновой звонил мужчина, говоривший с иностранным акцентом. Они мило поболтали, и она назначила ему свидание, где всегда. Что означало «где всегда», было непонятно. Персона Кати с самого начала привлекла внимание Осипова. После гибели Вербина она тут же уволилась с теплого местечка. Ее ни разу не вызывали на допросы, связанные с личностью погибшего, хотя знали, в каких отношениях они были. В-третьих, проверка показала, что секретарша не числилась в категории матерей-одиночек. За своего сына она выдавала племянника, сына двоюродного брата. Пару раз она приводила мальчика на работу, и он ей подыгрывал. У Кати своих детей не было и быть не могло. Она лечилась от бесплодия, но лечение результатов не дало. По этой причине ее бывший жених от нее отказался. Свадьба не состоялась. Еще один любопытный факт. Катя несколько раз выезжала в западные страны в качестве делегата Общественного совета по правам человека и присутствовала на конференциях и симпозиумах. По данным Осипова, девушка не числилась ни в каких общественных организациях. И наконец, последнее. Кустинова – девичья фамилия ее матери, которую она взяла три года назад. Раньше она жила под фамилией Шмелева и окончила Институт международных отношений. С дипломом МГИМО быстро делают карьеру, а она работала секретаршей, выдавала себя за мать-одиночку и к двадцати восьми годам ничего путного не достигла, несмотря на прекрасную внешность и образование. Если ее роман с пятидесятилетним Вербиным носит серьезный характер, а это возможно, учитывая его состояние, то, вероятно, Катя готовит для него или них двоих почву для отъезда за границу. Иначе ее связь с иностранцем объяснить невозможно.