– В сознании. Но двигается уже с трудом. Большую часть времени передвигается по даче в коляске.
– Что насчет наследника?
– С наследником вопрос решен.
– Луи?
– Да. Балбоч считает, Луи заменил ему сына. И в соответствии с этим составил завещание.
Покончив с виски одним глотком, Хайдаров некоторое время сосредоточенно разглядывал пустой стакан. Улыбнулся:
– Прекрасно. Ладно, Володя, все. Да, двадцать тысяч долларов можешь получить сразу же. Как ты считаешь, за одну встречу это достаточная сумма?
После некоторой паузы Авдонин сказал:
– Думаю, да.
– Форма оплаты? Наличными? Чеком?
– Я бы предпочел, чтобы вы, как всегда, перевели деньги на мой офшорный счет.
– Кажется, Багамы, банк «Барклайз»?
– Да.
– Только я забыл номер счета.
Авдонин назвал номер счета. Хайдаров включил компьютер, его пальцы быстро забегали по клавишам. Закончив, выключил машину.
– Все. Деньги на твоем счете.
Авдонин встал. Поднявшись вслед за ним, Хайдаров проводил его до двери.
– Еще раз спасибо, Володя, что пришел. Связываемся, как обычно?
– Да. Если я вам понадоблюсь, наберите номер моего пейджера. И я перезвоню.
– Договорились.
Авдонин вышел. Прикрыв за ним дверь, хозяин кабинета вернулся к столу. Почти тут же загудел сотовый телефон. Хайдаров поднес трубку к уху:
– Да? Ответил голос одного из охранников:
– Рустамбек уже здесь. Он приехал с телохранителем. Сейчас они вместе с Таллаевым идут к лифту.
– Понял.
– Будут распоряжения, шеф?
– Никаких. Стойте, где стоите.
Спрятав телефон, Хайдаров подошел к дверям лифта. Двери открылись, в центре лифта, одетый в строгий, отлично сшитый синий костюм, стоял Рустамбек. За ним, на шаг сзади, – Таллаев. Еще дальше, в глубине лифта, настороженно застыл рослый телохранитель, по всей видимости, иранец.
Хайдаров заговорил первым, на фарси:
– Рад видеть вас, дорогой господин Рустамбек. Рустамбек улыбнулся:
– Я тоже очень рад видеть вас, дорогой господин Хайдаров.
– Проходите, дорогой господин Рустамбек. Ваш человек может пройти с вами.
– О… – Рустамбек обернулся. – Он мне не нужен. Эльдер, подожди внизу.
– Ты, Равиль, тоже подожди внизу, – сказал Хайдаров.
После того как двери закрылись и лифт уехал, двое прошли в гостиную.
– Легкий ланч? – спросил Хайдаров.
Оглядев стол, Рустамбек поднял брови:
– Пожалуй. Отказываться от такого стола – грех.
– Что-нибудь выпьете? Шампанское?
– Если можно, что-нибудь покрепче.
– Мартини?
– Пожалуй.
– Если позволите, я приготовлю. – Хайдаров сделал коктейль себе и Рустамбеку. – Прошу, господин Рустамбек, угощайтесь. Свежие устрицы, икра, крабы. Я знаю, вы любите дары моря.
– Есть такая слабость, люблю. – Положив на тарелку несколько устриц и кусочек краба, Рустамбек поднял стакан: – За встречу, господин Хайдаров?
– За встречу, господин Рустамбек! Но только садитесь. Мы с вами выросли здесь, есть стоя не в наших правилах. Так ведь?
– Верно, в ногах правды нет. Сядем.
Сев и пригубив мартини, оба принялись за еду. Хайдаров подал пример, съев ломтик краба и тост с черной икрой, Рустамбек занялся устрицами. Изредка они обменивались ничего не значащими замечаниями. Наконец, после того как оба еще раз пригубили мартини, Рустамбек, промокнув рот салфеткой, посмотрел на хозяина:
– Отличные устрицы. Давно не ел таких.
– Рад слышать. Берите еще.
– Спасибо. Устрицы очень питательны, я стараюсь быть в форме.
– Вы в прекрасной форме, господин Рустамбек. Сигару?
– Не курю. Но вы можете курить, мне дым не мешает.
– Спасибо. – Хайдаров достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Затянувшись, посмотрел на гостя. – Знаете, у меня есть одна идея, которую я хотел бы с вами обсудить. Интересная идея.
– Идея – это хорошо. И мы ее обязательно обсудим. – Рустамбек сцепил пальцы. – Но сначала, господин Хайдаров, я хотел бы поговорить с вами начистоту.
– С удовольствием, господин Рустамбек.
– И поставить все на свои места.
Хайдаров улыбнулся, хотя глаза его чуть сузились.
– Внимательно слушаю, господин Рустамбек.
– Отдаю вам должное, вы прекрасно руководите своим банком. То, какое место сейчас занял «Росэнергобанк» в мировом рейтинге, – целиком ваша заслуга. Но мы с господином Талаяти хотим быть уверены, что вы честный партнер.
– Вы сомневаетесь, что я честный партнер?
– Нисколько. Но бывает, что и честные партнеры пытаются вести двойную игру. И не выполняют то, что обещали выполнить.
– Господин Рустамбек… Вы ведь отлично знаете, если я обещал что-то – я это выполняю.
Встав, Рустамбек подошел к одной из висевших на стене гостиной картин. Повернулся:
– К сожалению, в случае с Луи Феро этого не произошло. Или я не прав?
– Правы, но не совсем. В случае с Луи Феро взрыв все-таки состоялся.
– Состоялся. Но Феро при этом остался жив.
– Остался жив, потому что его спасла случайность. В другой раз этой случайности не произойдет.
– Будем надеяться. – Сев за стол, Рустамбек улыбнулся. Поднял стакан: – Хочу сказать, что в целом господин Талаяти и я довольны вашей деятельностью.
– Спасибо. Я очень ценю ваше доверие.
– Так что остается лишь выпить за то, чтобы случайности нам не мешали.
– Хороший тост, господин Рустамбек. Выпьем за это. Даю вам слово, Феро будет устранен.
– Господин Талаяти пожурил вас. Но в то же время попросил передать вам благодарность.
– Благодарность за что?
– За то, что вчера поздно вечером указ об утверждении победителя конкурса на приобретение концерна «Комлин» был подписан президентом России. И мы, я имею в виду концерн господина Талаяти «Истерн интерконтинентал», стали одними из совладельцев.
Положив сигарету в пепельницу, Хайдаров театрально развел руками:
– Господин Рустамбек! С вами невозможно работать…
– Это почему?
– Я собирался вас удивить. А вы уже все знаете. У вас отличная агентура.
– Неплохая.
– Думаю, вы знаете также, что все обоснования для указа были подготовлены Петраковым, а указ на подпись к президенту отнес лично премьер-министр. Сегодня утром я специально ездил в Кремль, чтобы убедиться в том, что указ подписан.
– Да, все это я знаю. Важно, что условия остались теми же.
– Они остались теми же. Доля, принадлежащая концерну «Истерн интерконтинентал», будет максимальной для иностранной компании – сорок девять процентов. Если учесть, что из российских пятидесяти одного процента десять процентов принадлежат нашему банку, вопрос распоряжения капиталом «Комлина» будет решаться однозначно.
– Надеюсь.
– Мы, я имею в виду концерн «Истерн интерконтинентал» и банк «Витязь», стали теперь де-факто полновластными хозяевами всей системы связи России. А в ней как-никак ежегодно крутится более сорока миллиардов долларов.
– Это серьезное достижение. Но мы должны думать о главном. Об избрании нового президента России.
– Полностью с вами согласен. Я считаю, Петр Николаевич Петраков достоин стать президентом.
– Безусловно.
Наступила короткая пауза. Рустамбек, съев устрицу, снова промокнул рот салфеткой. Откинулся на стуле:
– Господин Хайдаров, я знаю, вы честолюбивый человек. И не можете не относиться ревниво к появлению в банке «Витязь» человека, с которым вы вынуждены теперь делить властные полномочия. Я говорю о Владимире Лапике.
– Господин Рустамбек, уверяю вас, у меня нет никакой ревности.
– Есть, есть, не скрывайте.
– Я действительно не согласовываю с ним все решения. Но лишь потому, что каждый из нас делает свое дело. Лапик свое, я свое. Он в Нью-Йорке, я в Москве.
– Это-то и плохо. Напомню, на случай если вы этого не знаете, что приобретение «Комлина» – лишь своего рода компенсация убытков, которые в свое время понес господин Талаяти на инвестициях в российскую экономику. И господин Лапик приложил значительные усилия для того, чтобы мы эту компенсацию получили. Естественно, этого никогда бы не случилось, если бы господин Лапик не был тесно связан с семьей Петраковых.