– Яркое солнце. Пляж. Пальмы. Шумит прибой, так нежно-нежно. И хочется лежать на берегу, чтобы тебя все время лизали волны. А небо синее-синее, а по небу облака – как маленькие клочки ваты, я очень люблю, чтобы как вата, тогда красиво. Я прямо сейчас вижу эту картину, – сказала Полина. – А ты?

– А я нет, – ответил Хеджи.

Их машина застряла в нескончаемой пробке, среди скопища заляпанных дорожной грязью чадящих железных коробок на колесах. Свинцового цвета небо нависало над землей, редкие деревья с черными отсыревшими стволами и без листвы казались декорацией из невеселого спектакля о жизни тех, кто уцелел после ядерной войны, а снег вдоль дороги лежал темными мусорными кучами. Московский март. Пока еще даже не верится, что на Земле бывает тепло и уютно.

– Никакой фантазии! – попеняла своему спутнику Полина.

– Ди-джеям фантазия ни к чему.

– Гнусная ложь! – засмеялась Полина.

Ей ничто не могло испортить настроения. Ни эта пробка, ни невеселая погода.

– Почему же ложь?

– Потому что ты по характеру фантазер.

– Я?

– Ты! Имя себе придумал – Хеджи…

– Это из сугубо прагматических соображений. Потому что ди-джей Хеджи – это звучит. А ди-джей Вениамин – не звучит.

– Ди-джей Витамин! – сказала Полина. – Вот звучит!

– Витамин, – пробормотал Хеджи, – каротин, гардемарин, аквамарин…

– Аспирин!

– Ди-джей Аспирин. Хм! Круто! – покачал головой Хеджи. – Почему я так поздно тебя встретил? Почти наверняка у меня сейчас был бы другой псевдоним. Круче нынешнего.

Им все-таки пришлось, маневрируя, выбраться из пробки и дальше пробираться переулками.

– Скоро у меня эфир, – бормотал Хеджи. – Будь проклята эта работа, которая нас с тобой разлучает!

– Брось ее, – беспечно предложила Полина. – И мы с тобой уедем.

– Куда?

– Туда, где море, пальмы и горячий песок.

– Хочу! – признался Хеджи с обреченностью больного, который уже знает, что излечение невозможно, как ни мечтай.

– Нет, правда! Я сдам экзамены – и уедем. Месяца на три. На все лето. Снимем домик…

– Под пальмами?

– Да!

– На три месяца?

– Да!

– Ты получила большое наследство?

– У меня есть папа! – засмеялась Полина. – Это лучше всякого наследства!

– Это точно.

– Я его попрошу, он до июня подберет дом… В какой стране, кстати?

– Где-нибудь на островах, – отозвался Хеджи, увлекаясь игрой.

– На Карибах?

– Карибы, Сейшелы, Канары…

– Нет, Канары – это слишком просто. Можно остров Маврикий. Или Реюньон.

– Это где?

– Это в океане, – со смехом ответила Полина.

– Я согласен. В океане – это круто. С работы меня после трехмесячного отсутствия, конечно, вышвырнут, но, если разобраться, – захочу ли я сам возвращаться туда после трехмесячного пребывания в раю?

Подъехали к дому Полины. У подъезда стоял отцовский «БМВ».

– Что-то рано он сегодня, – удивилась Полина и посмотрела на Хеджи. – Поднимешься к нам?

– Не готов я к встрече с твоим папиком, – признался Хеджи. – Он всегда смотрит на меня так, будто я ему давно и много задолжал.

– Это ревность.

– Ты так думаешь?

– Посмотрим, как ты сам будешь относиться к избраннику своей единственной дочери.

– Если единственный ребенок – так уж лучше сын. Хотя я думаю, детей будет двое.

– А у меня ты спросил, скольких я хочу родить?

– Считай, что вот сейчас как раз и спросил.

– Четверых!

– Да ну! – не поверил Хеджи.

– Двоих мальчиков и двух девочек. Но если ты против…

– Конечно, против!

– В таком случае – пятеро. Или шестеро. Но не меньше четырех.

Хеджи закатил глаза.

– Я подумаю, – пообещал он. – Ладно, что мы сегодня слушаем?

– Ну, например «Queen».

Полина поцеловала своего спутника и вышла из машины.

Отец действительно был дома. Его выдал запах табака, которым тянуло из-за двери кабинета. Всегда открывал окно, когда курил, и все равно чувствовалось.

– Па, я дома, – пропела Полина, направляясь на кухню. – Кофе будешь?

– Да, – голос из-за двери.

Кофе на двоих. Кофе, немного сахара и толику красного перца, получается нечто изумительное. Когда бодрящий аромат поплыл по квартире, появился отец. Быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять – он сегодня не в духе.

– Ты не заболел? – заботливо спросила Полина.

Отмахнулся, показывая, что расспросы ни к чему. Такой человек. Предпочитает самостоятельно разбираться со своими проблемами. Полина уже привыкла.

– Как учеба? – спросил отец.

– Нас учат, мы в меру сил сопротивляемся.

– Сессия когда?

– В мае.

Отец хмуро смотрел в кофейную чашку. У него был такой вид, будто май его совсем не устраивал.

– А твой Ходжа Насреддин?

– Он не Ходжа, па. Он Хеджи.

– Ну что за имя такое? – поморщился отец. – Как кличка у собаки.

– Это модно, па. К тому же Хеджи – это круто. А вот если бы его звали Аспирин?

– Какой еще аспирин? – с нескрываемой досадой отозвался отец.

– Это я так, просто шучу.

– Что у тебя с ним?

– Па-а-а… – с укоризной протянула Полина. – Ты такие вопросы задаешь!

– Я знаю, какие вопросы задаю.

Вот такой у человека характер. Ему лишь бы командовать, чтобы все ему подчинялись. И чтобы все было по его. И чтобы никакого сопротивления.

– У меня с ним любовь, – с деланной серьезностью сообщила Полина, таким образом отгораживаясь от подавляющей бестактности ожидаемых вопросов.

– А у него с тобой?

Не понять было, всерьез это произнесено или в шутку.

– И у него со мной – то же самое.

– Так замуж выходи.

Полина вскинула голову и наткнулась на отцовский взгляд. Он смотрел на нее не мигая, и в глазах не угадывалось шутки. Нисколечко. Полина растерялась, не зная, что на это ответить.

– Ты не очень-то его привечаешь, – напомнила она, пытаясь одновременно справиться с растерянностью.

– Но ты не очень прислушиваешься к моему мнению, – парировал отец. – Так что какой мне смысл настаивать на своем?

Это совсем не было на него похоже. Настоять на своем он всегда умел, сколько Полина себя помнила.

– Хорошо, я выйду за него замуж, – с деланной кротостью сказала Полина, только чтобы закончить этот тягостный для нее разговор.

Вроде бы отшутилась.

– Сегодня!

– Что – сегодня? – не поняла Полина.

– Сегодня пригласи его к нам.

– Он на работе, па.

– До которого часа?

– У него эфир до полуночи.

– Вот после эфира пускай и приходит. Познакомлюсь поближе с зятем.

– Ты шутишь, па?

– Так ты пригласишь? Или мне самому ему позвонить? Какой у него телефон?

Значит, это не шутки.

Полина посмотрела на часы. Как раз сейчас Хеджи должен был выходить в эфир. Она включила радио. И услышала голос Хеджи:

– Я ди-джей Хеджи, и я буду сегодня с вами до полуночи. Привет всем, кто меня слушает, а особый привет – клевой девочке Полине. Используя свое служебное положение, не корысти ради, а радости для, я ставлю для Полины неумирающий «Queen», композицию на тему о том, что, как ни крути, а шоу все-таки должно продолжаться, дорогие вы мои, любимые…

– В общем, позвони ему, пускай приедет, – сказал отец.

Поднялся и вышел из кухни. Невыпитый кофе остался на столе.

Полина дозвонилась до Хеджи в первом часу ночи, сообщила о странном приглашении отца.

– Я скажу ему, что не дозвонилась до тебя, – сказала в трубку шепотом, боясь, что отец ее услышит.

– Еще чего! – ответил Хеджи. – Если папик изъявил готовность познакомиться, я не буду лишать его этого удовольствия. Еду!

И он действительно приехал. В распахнутой курточке, под которой виднелась футболка с чьим-то живописным задом и нехорошей надписью на английском, хорошо еще, что отец английского не знал, но вот что делать с этой вызывающе розовой голой задницей?