— Вы не скажете, куда она уехала?

Дома Холли нет. По крайней мере, выйдя из душа, он ее не встретил. Она также не говорила, что возьмет отгул. Ему пришло в голову, что только бедствие национального масштаба могло оторвать Холли от ее работы. Даже тогда она бы, наверное, прихватила с собой рабочие документы.

Секретарша нахмурилась.

— Боюсь, я не могу сообщить вам ничего о планах мисс Олдридж, сэр. Желаете ли вы поговорить с другим сотрудником?

Сэр? Бр-р. Каким повеяло холодом!

— Сэм, ты ли это? — Над одной из перегородок появилась голова Клариссы. Увидев его, она вышла навстречу. — Я все улажу, — сказала она секретарше.

После быстрого дружеского объятия Кларисса взяла Сэма за руку и провела к себе. Отодвинув в сторону какие-то бумаги, кофейную чашку и стопку компьютерных дисков в футлярах, Кларисса бочком присела на стол.

— Мне показалось, будто я слышу твой голос, — ухмыльнулась она. — Встаю, а это и впрямь ты. Интересуешься другой стороной жизни или как?

— Какой другой стороной?

— Той, где ты сам за все отвечаешь. Взрослой. К которой прилагается счастливый брак и степенная жизнь.

— А, та сторона. — Скрестив руки на груди, Маккензи обиженно взглянул на сестрицу. — Я довольно ответственный и взрослый мужчина, — сообщил он. — У меня прекрасная работа…

— На которой ты ведешь себя не лучшим образом, — откинув волосы, перебила его Кларисса.

— Что?

— Например, вспомни об обвинении старого брюзги Малькольма Джеффриза в нарушении этики — когда ты изменил оценку студентке…

Сэм пристально взглянул на нее.

— Мне сказали твои родители. Они беспокоятся за тебя, — объяснила она. Не желая бросать начатое на полпути, Кларисса настойчиво продолжала: — Ты уже разделался с той проблемкой?

Сэм почувствовал, что еще немного, и у него разболится голова.

— Слушание по данному вопросу состоится месяца через полтора, не раньше, — произнес он, — и оно не получит хода. Разлетится, как все вздорные обвинения Малькольма.

— Возможно, ты и прав. И все же…

— И все же хватит пустословить, — договорил Маккензи, не желая больше распространяться о мелочных кознях Малькольма Джеффриза. Вернувшись к начатому разговору, он сказал: — У меня хорошая работа, в отличие от большинства местных обывателей.

— Твоя работа возвращает тебя в студенческие годы. Сознайся, Сэм.

Маккензи не хотелось вновь заводить старый спор. Никто в семье не ожидал, что он станет преподавателем. Проклятие, вообще-то никто не думал даже, что он станет учиться в колледже. Родные не понимали, почему он так поступает, и Сэму пришлось выдержать немало словесных баталий.

— Разве тебе нечем заняться? — осведомился он у кузины.

Та ухмыльнулась:

— Травить тебя забавнее.

— Этого я и опасался, — вздохнул Сэм и решил закончить беседу. Кларисса не отвяжется, пока не узнает то, что хочет. — Касательно других твоих обвинений. — Он понимающе улыбнулся. — Я женюсь и остепенюсь, как только Холли придет в себя и скажет «да».

Кларисса взвизгнула. Несколько голов, возвышавшихся над перегородками, обернулось в их сторону. Покраснев, она помахала им рукой и, подавшись вперед, вцепилась в плечо Сэма.

— Так это правда! О, Сэм… как романтично! Любовь с первого взгляда. Я искренне рада за тебя. — Кузина вздохнула. — Мне едва верится, но я ужасно рада.

— Придется поверить. Впрочем, если ты будешь по-прежнему так ухмыляться, твой начальник решит, что ты что-то замышляешь, — сказал он ей, не в силах придать своему лицу сердитое выражение.

Сэму казалось, будто он кричит о своей любви к Холли с крыши. Для него она — идеальная женщина, женщина, которая одновременно вызывает любовь, уважение и вожделение. Он улыбнулся.

Лишь то, что Холли, наверное, рассмеется ему в лицо, мешало ему немедленно предложить ей руку и сердце. В конце концов, он не мистер Брэд — плохой мальчик.

— Бог ты мой! — воскликнула Кларисса, пристально взирая на кузена. — Так то, что ты говоришь, правда, да?

Да, его слова — правда. Это такая же правда, как и то, что он дышит, а завтра утром встанет с постели и отправится на работу. Правда и то, что он желает пробудить в Холли ответное чувство.

— Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь в чем-нибудь сомневался? — осведомился он.

— Принято к сведению. — Кларисса соскочила с края стола. — В таком случае тебе лучше поторопиться.

— Почему?

— Да потому, что Холли сейчас с Брэдом, — заявила кузина, проглядывая налепленные на монитор записки. Прочитав одну из них, Кларисса пустилась в объяснения: — Вот почему она взяла сегодня отгул. Она на уроке гольфа и пробует убедить его попытать с ней счастья еще раз. Это часть ее плана.

— Ее плана?

— Холли прикончит меня, если я тебе проболтаюсь. Просто поверь мне, хорошо? — Глядя на приклеенную записку, она набрала номер и сунула телефонную трубку ему в руку. — Она оставила мне номер гольф-клуба на случай, если на работе что-то произойдет, — пояснила Кларисса, посмотрев на него. — В полдень у Брэда урок гольфа. Если поторопишься, то застанешь их.

— А зачем мне это делать?

Она самодовольно улыбнулась:

— Да затем, что вы с Холли созданы друг для друга, вот зачем. Почему, по-твоему, я приставала к тебе, чтобы ты на лето переехал к ней?

— Ты подстроила нам ловушку?

Его кузина-сваха утвердительно кивнула.

— Тебе надо остановить ее, Сэм. Насколько я знаю Холли, ей удастся уломать плохого мальчика Брэда. Всего-то и нужно чуть подправить курс.

Сэм положил трубку. Он решил, что договорится о занятиях в клубе на месте. В конце концов, в Сагуаро-Виста один-единственный гольф-клуб. Сейчас же нельзя терять времени попусту.

«В спортивном магазине клюшки для гольфа не казались мне такими тяжелыми», — подумала Холли, стараясь войти в дверь клуба и не оставить при этом клюшки на террасе. За спиной они мешали идти, спереди — загораживали обзор. Она попыталась сунуть мешок с клюшками под мышку, словно гигантскую сумочку без ручки, и чуть не выколола себе глаз. Пожалуй, неплохая мысль — нанять человека, который носил бы их за ней.

Тут в нескольких ярдах от себя она увидела Брэда. Он смотрел на поле, будто кого-то искал, прикрывая глаза от солнца ладонью — хоть Брэд и заплатил сто двадцать долларов за очки, они, очевидно, не выполняли своего предназначения.

Холли с трудом подавила в себе чувство удовлетворения. Ей хотелось истратить эти сто двадцать долларов, снятые с их общего счета, на что-нибудь дельное вроде ботинок. Брэд отверг ее предложение и предпочел приобрести модные очки. Впрочем, к его чести, такие же он купил и для нее. Не важно, что, поносив три месяца, она их забросила и больше не доставала. Порой здравый смысл Брэда давал осечки.

Сейчас же она рассчитывала на его рассудок. Ей было необходимо, чтобы он прислушался к доводам разума, — таков первый этап ее плана. До сих пор они так и не обсудили причины их разрыва, и Холли надоело ждать, когда Брэд затеет разговор на эту тему. Ей хотелось добраться до сути и разом все решить.

Холли была уверена, что, когда встретит Брэда, у нее хватит сил затронуть данную тему. Для большей уверенности она заготовила перечень возражений. Листок с ними лежал в мешке с клюшками на тот случай, если она вдруг разволнуется и забудет, что говорить. Холли понимала: все не учтешь.

Брэд опустил ладонь и направился к первой лунке. Девушка с огромным трудом подняла клюшки и побежала за ним.

Когда она ступила на поле, Брэд уже исчез за холмом. Не отрывая взора от того места, где видела его в последний! раз, Холли ускорила шаг. Трудно идти в платье, модных босоножках и вдобавок нести большой пахнущий кожей мешок, однако ее вдохновляла мысль, что смотрится она элегантно. Через несколько минут Холли догнала Брэда.

— Привет.

Расставшись с ней, Брэд не утратил желания одеваться со вкусом: ему очень шли тщательно выглаженные шорты цвета хаки и желтая рубашка. В отличие от многих мужчин он гордился умением хорошо одеваться и заботиться о собственной внешности. Все в нем — от дорогой стрижки до ухоженных ногтей — было великолепно. Он выглядел так же хорошо, как всегда, пожалуй, даже изысканно. Внезапно те качества, что сначала привлекли ее в Брэде, показались ей… ну, как бы это сказать? пустыми.