Текс сдвинула в сторону примерно половину листков.

 - Виктор, давай это будут твои вопросы. Иначе я как отвечу… Ну, ты понимаешь…

 - ОК, - Гален кивнул, - Давай, начинай уже, будем по очереди.

 - Запутали, - согласилась она, - Значит, так. Сначала оптом все вопросы типа: «ваши первые впечатления, как вы себя чувствуете, и как вам понравился Марс». Первое впечатление: мы просто попали в какую-то пустыню на Земле. Даже 40-процентная гравитация не воспринимается, как что-то инопланетное. Типа, вот такая странная пустыня. Здешнего крайне низкого атмосферного давления мы не чувствуем из-за скафандров. А в домике у нас давление 100 миллиметров ртутного столба. Это 13 процентов от давления земной атмосферы на уровне моря. У нас дыхательная смесь состоит почти из чистого кислорода, поэтому количество кислорода в литре смеси примерно такое же, как на горном курорте на высоте около 4000 метров. Домиком мы называем этот модуль, который сначала был грузовым отсеком «Каравеллы», а после выгрузки добряка… Я имею в виду, оборудования… Пространство освободилось для экипажа. Тесновато, но гуманно. Кухня, кроватки, сортир, душ, все дела. Настроение спокойное, если не задумываться, где мы. Если задумаешься, то в голову сразу лезут мысли типа: «Ни фига себе!», а это мешает сосредоточиться… Виктор?

 Виктор сделал глоток какао, взял ближайший листок, и прочел:

 - «Какие задачи вы решаете на Марсе, которые не могли бы решить роботы?»…Гм. Главная задача: выяснить, как себя будет чувствовать человек на Марсе. Робот это определить не может... В принципе, можно было бы отправить вместо нас морскую свинку, но, во-первых, она ничего не могла бы рассказать, а во-вторых это было бы нечестно. Она-то чем виновата? И, я не уверен, что ее можно научить пользоваться скафандром, или кислородной маской. В общем, мы здесь только для того, чтобы по-человечески оценить ситуацию на месте. Все остальные действия могли бы провести роботы. Они занимаются этим на Марсе уже примерно сорок лет. У нас вокруг базы множество следов от колес роботов-марсоходов, а когда мы заходили на лэндинг, то видели брошенные парашюты и какие-то железяки, частично занесенные песком. Я просто поясняю еще раз: всю научно-техническую программу могли бы выполнить роботы. Всю, кроме одного пункта: пригодность Марса для колонизации. Для жизни людей. Приведу пример. Сколько надо времени человеку, чтобы выйти на местность, взять там что-нибудь, и вернуться домой? Текс, засеки время.

 - Время пошло, - лаконично сообщила она.

 Француз встал из-за столика, взял с полки комбинезон, ловко нырнул в него, влез в сапоги, накинул на плечи лямки маленького рюкзака, вынул из него гибкий шланг с маской, надел маску, и исчез из сектора обзора видеокамеры.

 - Минута с четвертью, - сказала Текс, - сейчас я включу внешнюю видеокамеру.

 На экране появился марсианский ландшафт, и какая-то колесная машина на фоне нескольких небольших грузовых контейнеров. Потом в поле зрения возник Виктор. Оглядевшись, он подошел к маленькому песчаному возвышению, зачерпнул рукой пригоршню песка и камешков, сделал несколько шагов назад.

 Камера снова переключилась на помещение «домика». Текс продолжала сидеть за столиком, глядя то на часы, то на монитор. Послышался тихий свист, потом мягкий шлепок, и Виктор вернулся в сектор обзора внутренней видеокамеры. Взяв с полки блюдце, он поставил его на стол и небрежно высыпал туда песок и камешки.

 - Почти четыре минуты, - сообщила меганезийка.

 - А я не слишком торопился, - ответил он, сняв маску, - Примерно, столько тратит нормальный землянин, когда в морозный зимний вечер сидит и пьет чай, как вдруг слышит, что у его авто сработала сигнализация. Он говорит «О. черт!», одевается, выходит на улицу, проверяет, в чем дело, и возвращается. Никаких проблем. Мы проверяем, можно ли жить на Марсе, как на Земле в условиях плохой погоды. Мы организуем жизнь базы так, чтобы барьер между внутренней и внешней средой был минимален. Например, избыточное давление у нас в домике немного больше 90 мм ртутного столба, а не 750 мм, как было бы, если бы мы поддерживали тут земное давление. Маленький барьер преодолевается гораздо проще, и внешняя среда не становится для нас врагом. Локальная разгерметизация модуля при таком низком перепаде давлений не вызовет у нас баротравмы… Об этом можно долго говорить. Надеюсь, наши эксперименты сделают этот барьер еще ниже, чем сейчас. Текс?  

 Текс Киндава помахала листком, как маленьким вымпелом.

 - У меня классный вопрос: «Будет ли жизнь на Марсе?». Можно прочитать его по-разному. Будет ли жизнь на том Марсе, какой он сейчас? Как бы это сказать? У нас начался цикл экспериментов с культурой искусственных микро-водорослей. Они удерживают воду с помощью специального желе, которое у них внутри клеток, и в марсианской атмосфере они не высыхают, а наоборот: они могут впитывать из нее водяной пар. Давление водяного пара здесь примерно микрон ртутного столба. Это условная единица, на ртутном барометре ее не видно, но это дает представление о. Углекислого газа на Марсе для растений достаточно, атмосфера тут на 95 процентов состоит из него. Его концентрация даже выше, чем на Земле. Выживут ли здесь эти зеленые штучки, будет ясно через несколько дней. С человеком все проще. Человек совершенно точно не сможет адаптироваться к современным условиям Марса. Нам предстоит определить, насколько сильно надо поменять марсианские условия, чтобы человеку тут было более-менее комфортно. Для этой цели служит, в частности, наш рабочий купол, сделанный из надувного парашюта грузового модуля. Климат в этом куполе промежуточный между тем, что у нас в домике, и тем, что на Марсе. Это шаг номер один: такое изменение марсианской атмосферы, при котором тут можно будет гулять на свежем воздухе без скафандра и с простейшим дыхательным аппаратом. А некоторые виды флоры и фауны будут гулять сами по себе, как кошка Киплинга. Мы выпустили их под купол, и пока ничего не сдохло. Но впереди марсианская ночь, она холодная, как хрен знает что. Утром посмотрим. Что касается шагов номер два, три и далее по числам, то время покажет, как тут лучше сделать. Виктор? 

 Француз вздохнул, глядя на свой листок.

 - Вопрос такой: «Какие культурные барьеры вы смогли преодолеть, а какие – нет?». Вероятно, имеются в виду разные… Как это называется? Этические установки, или системы ценностей. Мы проходили программу психологической совместимости в тренировочном лагере в Порт-Колибри, в Антарктике. С первого дня тренинга и до завершения экспедиции «Каравеллы», установлен принцип: внутри нашей команды существует своя культура. Она не французская, и не меганезийская, а как пошутил полковник Райвен Андерс, марсианская. Сейчас мы маленькое первобытным племя, которое перебралось на незнакомое место, где все по-другому. Этим определяются взаимоотношения. А те культуры далеко, на Земле, в другом мире. Текс...?

 - Ага! - согласилась она, - Прикольное племя получилось. У нас теперь есть свои праздники, мифы, традиции… Но это долго рассказывать. Так, я читаю следующий вопрос: «Будете ли вы обследовать окрестности Эллады?». Хэх! Каждое приличное первобытное племя обследует охотничий ареал! Для этого у нас имеется несколько самоходных телег и флаек, включая зверский марсианский автожир. Наша задача – установить, что из этих штук больше всего пригодно на практике. Нам предстоит обследовать местность в радиусе до пятисот миль. Начнем завтра. Виктор?

 - Тут вопрос, - сообщил французский астронавт, - «Как вы относитесь к пункту G74 программы, где предписан адюльтер?». Как, по-твоему, Текс, надо ли отвечать?

 Меганезийка невозмутимо пожала плечами.

 - ESA опубликовал программу, и всем интересно. Кстати, а что такое адюльтер?

 - C'est quand la femme ou le mari trahir, - пояснил он, перейдя с pidgin на francais.

 - Полная херня! - сказала она, - Я не понимаю этого европейского прикола на счет предательства, если кто-то с кем-то просто занимался сексом.