— Ты похохми у меня еще тут. К Левше бегом марш! Не успеешь до обеда обернуться, останешься голодным. Янка второй раз на стол накрывать не будет.

Семена как ветром сдуло. Завтрак на природе сорвал Дон со своими людьми, солнце уже давно перевалило за полдень, и лихая команда Виталика изрядно проголодалась. Он успел обернуться вовремя, прямо к тому моменту, когда Янка закончила накрывать на стол, и на правах боцмана со всей дури ударил в рынду, созывая команду на обед. Звон по «кораблю» пошел такой, что даже Виталика в его каюте сбросило с кровати.

Спустившись вниз, он увидел прелестную картину: сдернутая с веревки рында валялась в одном углу кают-компании, а бедный боцман в другом. Бедный, потому что его азартно охаживала ухватом Янка, а он, несчастный, только руками прикрывался, не смея дать достойный отпор «помощнику капитана». Виталик тяжко вздохнул и пошел спасать своего помощника от разбушевавшейся хозяйки.

Разбудило поутру Виталика не пение петухов, не ласковое солнышко, бросившее первые лучи в иллюминатор, а вставшая на дыбы кровать. Перепуганная Янка вцепилась в своего благоверного и вместе с ним скатилась с взбесившегося «сексодрома».

— Я только за веревочку дернула, — испуганно пискнула она, путаясь в простыне, которой пыталась прикрыть свои самые нескромные места. Девчонка по-прежнему стеснялась показываться в обнаженном виде перед Виталиком при свете дня.

— А эти подлецы включили «легкий бриз», — догадался сплетник. — Не надо было этого делать, любопытная моя.

— Я в своем доме уже и за веревочку дернуть не могу? — возмутилась Янка.

Виталик рассмеялся, привлек ее к себе и прошептал на ухо:

— Открою тебе страшную тайну: это не наш дом. Считай, что я его взял в аренду на время операции «Борзой авторитет». Как закончим, верну подворье законному владельцу, если его раньше не прибьют.

— А если прибьют?

— Тогда ближайшим родственникам. — Виталик посмотрел на бушующую постель. — Тебя не укачивает?

— А что?

— Да вот думаю: может, покачаемся на волнах? — лукаво спросил сплетник.

— Я тебе щас покачаюсь!

Юноша окинул плотоядным взглядом соблазнительную фигурку подружки, сгреб ее в охапку и прыгнул с ней в кровать. Девица была так прелестна в наряде из собственной кожи, а он так возбужден, что часа два их еще штормило. Мало того, когда матросы, отрабатывавшие номер за Нептуна, начинали уставать и качка затихала, Янка дергала за веревочку, требуя восстановить «легкий бриз». Она оценила нововведение по достоинству. Ей понравилось.

— Надо будет в моей светелке такую же сделать, — простонала разомлевшая девица.

Она сползла с постели и начала одеваться. После «легкого бриза» на твердой поверхности ее качало.

— Правильное решение. — Виталик тоже покинул продолжавшее бушевать ложе и принялся натягивать на себя штаны. Надо сказать, что и его слегка штормило. — А качать будут Васька с Жучком. Не фига им на халяву колбасу со сметаной жрать.

Янка замерла.

— Ее что, качают? — ткнула она пальчиком в постель.

— Конечно!

— Кто?

— Откуда я знаю, кого Семен назначил вахтенными? Сема! — заорал он. — Кого определил дежурным на постель?

— Да мы ее все по очереди качаем, — откликнулся снизу Семен. — Ну, вы даете! Братва упарилась!

Янка побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела и начала озираться.

— Чего ищешь? — поинтересовался сплетник, заканчивая туалет.

— Ухват.

Кровать тут же успокоилась.

— Атас, братва! Хозяйке не понравилось!

Судя по дробному топоту подкованных сапог внизу, братва в спешном порядке покидала корабль.

— Нет, в моем доме такой постели не будет, — решила Янка.

— Качки испугалась? — рассмеялся Виталик. — Да тут штормило-то всего на пять баллов, не больше. Может, все-таки…

— В моем доме качки не будет, — отрезала девица. — Я сама тебя укачаю. И не на пять баллов, а на все двадцать пять!

— Заметано.

— Кэп! — послышался голос Семена со стороны двора.

— Чего тебе? — высунулся из иллюминатора юноша.

— Тут у ворот посыльный от царя-батюшки топчется. Говорит, Гордон тебя на заседание боярской думы вызывает.

— Иду!

Виталик затолкал в перевязь пистолеты, накинул поверх пиратского прикида шубу с царского плеча, надел на голову боярскую шапку.

— С подворья ни ногой.

— А ежели к больному вызовут?

— Подождут. Мне твоя жизнь дороже жизни всех больных Великореченска.

— Да ты что, с ума сошел? Я лекарка! Это мой долг.

— Твой долг — дождаться дома мужа. Да не волнуйся ты так. Я приказал всех больных пока к Лильке направлять.

Сплетник чмокнул на прощание Янку, выскочил из спальни, пересек «кают-компанию» и вышел во двор.

— Хозяйку до моего возвращения никуда не выпускать, — коротко бросил он Семену на ходу.

Филька с Митяем поспешили открыть перед ним ворота, около которых уже стояла запряженная карета с надписью «АВТОРИТЕТ».

— Тут к тебе спозаранку Ванька Левша приходил, свежий номер принес, — сунул в руки сплетнику газету Семен.

— Добро. — Виталик запрыгнул в карету. — Погнали, — крикнул он Миколе, сидящему на облучке, и, как только карета тронулась, развернул газетный лист. С него в упор смотрел Дон сквозь прорези для глаз в белой маске. — Портретное сходство налицо, — хмыкнул Виталик. — Теперь тебя точно опознают. Молодец Ваня, маску изобразил во всех деталях. Все, идальго, сушите сухари, ваша песенка спета!

Боярская дума встретила Виталика дружным шелестом страниц свежего выпуска газеты. Василиса с Гордоном в ожидании царского сплетника занимались тем же самым. Все так увлеклись последними новостями, что Виталик умудрился пройти через весь тронный зал незамеченным и деликатно пристроился в своем кресле неподалеку от тронов державных.

— Нет, ну надо же! Даже боярам интересно, — удивился он. — Может, и мне почитать, чего там Ванька накатал?

Надо сказать, что в свете последних событий заниматься газетным бизнесом Виталику было некогда, и он вынужден был пустить дело на самотек, дав карт-бланш местному Кулибину. Даже последний выпуск сплетнику изучить не удалось, так как дорожка от его нового жилища до палат царских даже пешком занимала всего пять минут, а уж в карете Микола его домчал за одну. Развернув газетный лист, юноша начал изучать творение первопечатника местной Руси. Это было что-то с чем-то! Оказавшись в информационном вакууме, Левша на свой страх и риск забил газетные полосы всем, что только в голову взбредет. Здесь были и суперсвежие новости из разряда ОБНБС (Одна Баба На Базаре Сказала), а говорили бабы на базаре такое, что у Виталика сразу начали уши вянуть. Досталось всем: и Дону, и Кощею, и царскому сплетнику, который, редиска такая, даром ест свой хлеб и ни хрена мышей не ловит, в отличие от его брата, благородного разбойника Женька, облагодетельствовавшего торговый люд Великореченска трехкратным снижением поборов. Не обошел Левша вниманием и технические новинки собственного производства. На третьей полосе была представлена сложнейшая система рычагов и гирь, позволяющих дверям автоматически закрываться за спиной великореченцев. Виталик мысленно прикинул вес указанных гирь и понял, что у тех, кто рискнет применить у себя это новшество, шансов выйти на улицу с непострадавшей попой практически нет. Дверь просто обязана будет захлопываться с силой, обеспечивающей клиентам как минимум первую космическую скорость. До четвертой полосы сплетник не дошел, так как его наконец-то заметили.

— А вот и наш герой, — ядовито прошипел Гордон, опуская на колени газету. — Исключительно щедрый товарищ. Объявил награду десять тысяч золотых за поимку Дона. А ну, подь сюды!

Виталик поспешил подняться со своего кресла, ловко увернулся от скипетра, которым державный попытался зарядить ему в лоб, материализовался уже где-то между тронами Гордона и Василисы и с чувством сказал: