— Куда лапы тянешь, постоялец? Как смеешь приставать к девице незамужней?!!

Показав Виталику язычок, озорница умчалась в свою светелку стелить «постояльцу» постель. Юноша с сожалением вздохнул и навалился на стряпню своей хозяйки, которая для него была одновременно и вчерашним ужином и сегодняшним завтраком, а заодно и обедом. С Ванькой Левшой они накануне так упарились в типографии, что забыли и о времени, и о еде.

После сытной трапезы Морфей окончательно одолел сплетника. Глаза слипались. Юноша едва доплелся до светелки Янки, скинул с себя одежду и мгновенно заснул, как только голова его коснулась подушки.

Сон был беспокойный. Его мучили кошмары. Лязг мечей, хрипы умирающих воинов, свист стрел, и он в самом центре дикой, яростной сечи с неведомым врагом. Внезапно в общую свалку врывается Янка в одной ночной рубашке. В руках ее ухват, которым она неловко отбивает направленные на него мечи. «Куда ты лезешь, дура?!!» — в ужасе кричит сплетник. «Виталик! Уходи!!!» Янку сбивают с ног. Над ней поднимается окровавленный меч. Виталик, с ужасом понимая, что физически не успевает его отбить, прыгает вперед и падает на Вдовицу сверху, прикрывая ее своим телом. Кровавый туман застилает глаза, и сквозь него он различает неясную женскую фигурку, завернутую в сари. «Наконец-то я достучалась до тебя, воин мой. Слушай меня внимательно. Беда опять пришла на Русь, ломится в твою дверь. Береги женщин…» — «Что?!» — «Береги женщин!»

— А? Что? — подскочил сплетник.

Над ним стоял Васька, нетерпеливо тряся за плечо.

— Виталик, вставай. Стучатся.

— Кто стучится?

— Не знаю, но чувствую, что беда в дверь стучится. — Шерсть на загривке кота стояла дыбом. — Давай через окошко, потом через забор и бегом за Янкой.

— А где она?

— На базар за травками какими-то пошла.

И тут со стороны гридницы послышался тоскливый волчий вой.

— Да вставай ты скорей! — заволновался Васька. — Видишь, Жучок уже песню смерти запел.

— Чего городишь? — Спросонок соображалось туго. — Он что, под Акелу косит? Еще скажи, что рыжие собаки на наши джунгли напали. — Царский сплетник потряс головой, разгоняя сон, натянул на себя одежду, позевывая, спустился вниз и вышел через гридницу в сени, по дороге чуть не споткнувшись о трясущегося от страха Жучка, норовившего забиться под лавку.

— Куда тебя понесло? — простонал сзади кот. — Я ж сказал: в окошко, через забор и за Янкой!

— Да пошел ты, хвостатый!

В дверь действительно стучали. Робко, но настойчиво.

— Не открывай! — зашипел Васька.

Царский сплетник только отмахнулся, распахнул дверь и уставился на незваного гостя. Вернее, гостью. Перед ним, потупивши в землю взор, стояла девчушка лет шестнадцати с черными как смоль волосами, нервно теребя руками подол простенького сарафана. Виталий сразу понял, что она не местная. Скорее всего, прибыла в столицу из какой-то богом забытой деревеньки. Об этом красноречиво говорили торчащие из-под сарафана лапти. Великореченские представительницы прекрасного пола такой фасон давно уже не носили, предпочитая лаптям туфельки и сапожки.

— Здравствуйте, дяденька, — тихо сказала девушка, поднимая на Виталика огромные голубые глаза.

— И тебе здравия желаю, девица-красавица, — хмыкнул царский сплетник и увидел через ее голову Янку.

Хозяйка подворья возвращалась домой с базара. Издалека увидев гостью, Вдовица перехватила поудобнее свою корзинку с травками и ускорила шаг.

— Царский сплетник здесь живет? — спросила девушка.

— Здесь. По какому вопросу к нему, милая?

— Поговорить с ним надо.

— Говори. Я царский сплетник.

Запыхавшаяся Янка притормозила неподалеку и начала прислушиваться к разговору.

— Ой, барин, наконец-то я тебя нашла. — В глазах девчонки заблестели слезы.

— Да что случилось-то? — заволновался Виталик. — Ты кто такая?

— Лилия меня зовут. Холопка твоя.

— Какая холопка?

— Из вашей деревни.

— Какой деревни? — потряс головой Виталик. — Я всю жизнь в городе прожил.

Все-таки соображал сплетник спросонок еще туго.

— А разве царь-батюшка не тебе Заовражную низменность отдал?

— Мне.

— Значит, холопка я твоя. Деревенька-то моя в Заовражной низменности находится. С поклоном к тебе пришла. Защиты прошу.

— Защиты?

— Защиты. На деревню нашу напали. Всех убили. Одна я осталась. В лесу была, травки собирала, потому меня и не нашли.

Янка подошла к девице вплотную, выдернула из своей корзинки красный цветок.

— Это что? — требовательно спросила она Лилию.

— Бессмертник песчаный, тетенька, — робко сказала девушка. — От живота хорошо помогает и когда в боку сильно колет. А еще от лишаев на коже…

— Ты чего свою подданную на пороге держишь? — накинулась на опешившего Виталика Янка. — В твоих землях беда. К тебе за помощью пришли, а ты рот раззявил, глазами хлопаешь. Барина крутого из себя разыгрываешь?

— Да нет, я…

— Проснись, дубина!

Янка схватила Лилию за руку и потащила ее в дом. Виталик еще раз потряс головой. Да, надо просыпаться. Закрыв за собой дверь, он прошел через сени во двор, поплескался под рукомойником и с уже более свежими мозгами вернулся в гридницу, где Янка развернула бурную деятельность, накрывая на стол. А девчонка была голодна. С какой жадностью она набросилась на гречневую кашу, сдобренную молоком!

— Давно не ела, милая? — подсел к столу Виталик.

— Третий день, барин. — Девушка начала испуганно отодвигать от себя тарелку. — Но я не голодная. В лесу ягод много, орехов…

— Отвернись, бестолочь! — зашипела на Виталика Янка. — Не смущай девчонку. А ты ешь, не обращай внимания на этого обалдуя. Все доедай. Я тебе еще положу. Знаю я, каково это три дня на одних ягодах…

Царский сплетник виновато вздохнул, деликатно отвернулся и стал ждать. Ждать пришлось недолго, так как от второй порции Лилия отказалась.

— А теперь давай подробно, — повернулся к ней Виталий. — Где твоя деревня находится, как называется, кто напал, когда напал? Выкладывай.

— Из Подберезовки я, — еле слышным голосом сказала девица. — Деревня наша так называется.

— Это недалеко от Засечного Кряжа? — насторожилась Янка. — Где тролли обосновались?

— Да. Но они нас не трогают. Они хоть и глупые, но всех наших знают и договор блюдут. И гномы нас не трогают. Они тоже на Засечном Кряже живут, руду в горах добывают. И эльфийский лес рядом. Мы с эльфами дружно живем. Только я ни одного из них не встретила, пока до Великореченска добиралась.

— О нападении расскажи, — направил разговор в нужное русло Виталик.

— Я из леса возвращалась, когда из деревни крики услышала. Спряталась в кустах. Долго там сидела. Уже кричать перестали, а я все сидела. Испугалась очень. Потом, как стемнело, в деревню пошла, а там все мертвые. И мамка мертвая, и папка, и сестренки младшие с братишкой мертвые лежат, и старосту убили, и… и… всех убили. А тебя, барин, не было. Некому нас было защитить. Всех уб-и-или-и-и… — Лилия зарыдала в голос.

Виталик скрипнул зубами и попытался погладить черные как смоль волосы девчонки, но Вдовица зыркнула на него таким злым взглядом, что он поспешил отдернуть руку и правильно сделал. Янка сама взялась за подданную своего постояльца и начала утешать ее, что-то ласково шепча деревенской травнице на ушко. Это помогло. Как только Лилия немножко успокоилась, Виталий задал самый главный вопрос:

— Нападавших видела?

Все еще всхлипывающая девчонка кивнула головой.

— Видела. Они пролетали надо мной, когда из деревни возвращались. Хорошо, что я в кустах пряталась. Сквозь листву меня не заметили.

— Пролетали? — нахмурилась Янка. — И кто это был?

— Вампиры.

— Твою мать! — грохнул кулаком по столу Виталик, заставив Лилию съежиться от испуга. — Удружил Гордон с владениями. Только проблем с вампирами мне до кучи не хватает.

Царский сплетник встал из-за стола и направился к лестнице, ведущей в покои хозяйки подворья.